19 мая суд Санкт-Петербурга на выездном московском заседании признал виновным в вандализме художника Петра Павленского по делу об акции «Свобода». 23 февраля 2014 года в знак солидарности с киевским Майданом тот поджег автомобильные покрышки на Малом Конюшенном мосту Петербурга и стал обвиняемым по части 2 статьи 214 УК (вандализм). Однако суд освободил художника от наказания в связи с истечением сроков давности (Павленский последовательно отказался от амнистии и прекращения дела за истечением срока давности).
Как считало следствие, соорудив на мосту подобие горящей баррикады и назвав акцию «Свобода», художник-акционист «осквернил» это гидротехническое сооружение. Процесс по делу «Свободы» вела судья из Санкт-Петербурга Яна Никитина, однако слушания с конца апреля проходили в Преображенском суде Москвы, где Павленский содержится по другому обвинению — в поджоге двери здания ФСБ на Лубянке.
Тем временем на открывающемся в Осло Форуме Свободы Павленскому будет вручена премия «За креативный протест». Получать награду поедет соратница и подруга художника Оксана Шалыгина. Павленский передал ей текст своего выступления и в том же письме сообщил, что его жестоко избили конвоиры по дороге в суд:
«У меня перебито колено, трещины в ребре и внутренние гематомы. Каждый вдох дается с болью… Более полугода я нахожусь в тюрьме… Я каждый день вижу, что такое полицейский надзор».
В перерыве последнего заседания 17 мая адвокат Павленского Дмитрий Динзе подтвердил «Новой», что его подзащитного избили. По словам Динзе, это произошло, когда художник возвращался в СИЗО. Случилась какая-то словесная перепалка с конвоем, закончившаяся избиением Павленского. Художника, по словам адвоката, били 8 человек дубинками и руками. Номер значка конвоира, отличающегося особой жестокостью, — 007666. В итоге у художника внутренняя гематома живота, есть подозрение, что сломано ребро, и повреждено колено. Врач осмотрел его в СИЗО, но не зафиксировал побои, поэтому в ближайшее время защита направит запросы в официальные органы и запросит медосвидетельствование. Как рассказал своей подруге сам Павленский, в конвойном отделении Мосгорсуда происходит систематическое избиение арестантов и заключенных.
На последних заседаниях суда по делу о «поджоге покрышек» Павленский присутствовал лично, хотя ему и было тяжело дышать. 16 мая суд допросил нескольких свидетелей — украинских журналистов, театральных деятелей и культурологов, которые были лично знакомы с художником. Правда, все они акцию воочию не видели, только по интернету (как и опрошенные на предыдущем заседании сотрудницы секс-услуг), но назвали ее «величайшей акцией» в современном искусстве.
Так, киевлянка, журналист канала «Громадське ТБ» Наталья Гуменюк, на эфирах которого Павленский бывал, рассказала, что акцию «Свобода» видела в интернете и в разных мировых культурологических изданиях. Воспринимает ее как «акцию солидарности»», «как праздник свободы, как отстаивание своих прав». «Это очень сильная акция, это особый момент в современном искусстве».
— Насколько приемлемо, что Павленского обвиняют в вандализме? — спрашивал адвокат.
— В данном случае это ни в коей мере не акт вандализма. Если бы мост обгадили, это было бы другое дело.
Научный сотрудник Центра Леся Курбаса, магистр культурологии Марьяна Матвейчук познакомилась с Павленским в Киеве на Майдане в декабре 2013 года, где Павленский читал лекцию об искусстве.
— Я думаю, акция у моста — это художественное высказывание Петра. Он выразил свои ощущения: он сопереживал Украине и перевел свои чувства в форму этого художественного высказывания, — подытоживала свидетельница.
— Повлияла ли акция на нравственный облик Петербурга? — уточняла защита.
— Культура — это не то, что за стеклом, это не то, что законсервировано, это то, что тебе по нраву… — и свидетельница начала читать суду небольшую лекцию о политической культуре древних греков и феномене агоры (ἀγορά)…
У судьи не выдержали нервы:
— Не надо тут про футуристов! — остановила она Матвейчук.
Прокурор Лытаев был конкретен:
— Вы видели мост сразу после акции?
— Нет.
— Загрязнение продуктами горения не считаете повреждением моста?
— Нет, повреждения были бы, если бы он начал его пилить или рубить.
…Хореограф Лариса Венедиктова тоже познакомилась с Павленским на Майдане. Акцию «Свобода» она охарактеризовала как «поддержку киевских событий, праздник сжигания безмыслия, праздник свободы».
— У нас одна из свидетелей сказала, что у моста есть душа. Вот вы что думаете на этот счет? — уточнил Динзе. Судья тяжело вздохнула.
— Надо спросить у моста.
Павленский в прениях участвовать отказался, как и говорить последнее слово. Солировал прокурор. Говорил, что из-за действий Павленского был осквернен Малый Конюшенный мост, ущерб от загрязнения искусственного покрытия которого составил 27 тысяч рублей, что тем самым «подсудимый цинично нарушил нормы морали и нравственности»… А вина подсудимого, по мнению прокурора, доказывалась показаниями полицейских и людей, проживающих рядом с мостом, например — дамы по фамилии Липка, которая посчитала, что произошло настоящее «опоганивание моста». Также вина «подтверждалась» показаниями сотрудника отдела культуры горадминистрации, специалиста по охране памятников, одного фотографа и сотрудниками из ГУП «Центр», которые участвовали в уборке моста. Кроме этого, прокурор сослался на заключение экспертов Следственного комитета (к помощи специализированных экспертных учреждений они почему-то не прибегли), согласно которому действия Павленского — это «пренебрежение нормами общества, не способствующее общественному развитию». Правда, в экспертизе не указывалось, какой методикой они руководствовались… В итоге прокурор запросил для художника два года ограничения свободы, но с учетом истекшего срока давности предложил освободить его от наказания.
Защита просила оправдать в полном объеме:
— Художник занимается искусством, и он имеет право на политическое высказывание, — отмечал адвокат Динзе. — За политическое высказывание наступили политические репрессии. В суде не доказано, что в его действиях был преступный умысел. Павленский обладает внятной, рациональной идеологией, что не присуще вандалам. Никакого вреда «моральному облику» Санкт-Петербурга не было нанесено, так как мораль не может соотноситься с неодушевленными предметами. А пачкание брусчатки не может свидетельствовать о том, что Павленский покусился на культурный слой или причинил ему вред. Говорить же о том, что Павленский производил шум, мешал спать горожанам, — все это не имеет никакого отношения к делу о вандализме.
Однако судья, вынося на следующий день приговор, посчитала-таки акцию «вандализмом», подчеркнув, что Павленский «грубо помешал общественному порядку и цинично нарушил морали нравственности». В виде наказания она назначила ему срок ограничения свободы в один год и четыре месяца, обязала не покидать по ночам место проживания и не выезжать из Петербурга. Однако, как и ожидалось, освободила художника от наказания в связи с истечением срока давности. Впрочем, в зале суда его выпускать не стали — Павленскому еще предстоит приговор по делу об акции «Угроза. Горящие двери Лубянки», судебный процесс по которому начался 18 мая.
