Когда я передаю эту заметку, со стелы на въезде в Днепропетровск должны сбивать лишние буквы — закон вступил в силу. За 240 лет существования город переименовывают в шестой раз. Теперь он и по-русски называется и пишется так: «Днипро». Хотя область остается Днепропетровской, в соответствии с конституцией Украины. Впоследствии, наверное, придется вносить коррективы и в основной закон.
Юристы успокаивают: горожанам не надо хвататься за головы и переделывать паспорта, права, бумаги на квартиру или на земельный участок. В законах не прописана обязанность физических лиц менять документы в подобных случаях — они не теряют силы. Зато юридическим лицам сложнее. Новые печати, бланки, разные штампы «Выдано в Днипре» — собственно, сокращенный вариант названия города всегда применялся в обиходе, — потребуют времени, денег и нервов. Как долго сохранится дуализм «Днипро» — «Днепропетровск» и как быстро местные власти и минюст внесут соответствующие изменения в реестры, пока не в силах предсказать никто…
В мае 2015-го президент Порошенко подписал четыре закона, которые означали: страна безвозвратно порывает с советским прошлым и на уровне фундаментальных ценностей становится независимым государством. Законы были разработаны Украинским институтом национальной памяти, одобрены правительством и Радой. Один провозглашал признание и чествование борцов за независимость Украины, другой — открывал архивы украинских спецслужб времен СССР, третий — восстанавливал историческую справедливость относительно вопросов, связанных со Второй мировой.
Не все восприняли такие подходы как должное. Самое ожесточенное сопротивление части политикума и дискуссию в обществе вызвал закон «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрет пропаганды их символики». Тем более в жизнь документ стал воплощаться задолго до официального утверждения — по народной инициативе, родившейся в раскаленном пространстве Майдана. Но если пропагандисты с левого фланга, а вместе с ними перекрашенные «регионалы» кричали традиционное — о надругательстве над святынями отцов и дедов, то некоторых граждан просто эстетически смущал «ленинопад», несущийся по стране: ломать, мол, — не строить. В соответствии с законом под запрет попадала государственная советская символика, мемориальные изображения деятелей компартии и чиновников СССР, а также памятники «борьбе против борцов» — все, что касалось событий, связанных с подавлением украинской независимости в XX веке.
Памятников гитлеровским нацистам в Украине не существовало, так что и сносить во исполнение закона оказалось нечего.
Заключительный и самый сложный этап касался смены названий административных единиц, населенных пунктов, улиц, площадей, носящих имена, связанные с компартией и советским режимом. Сложный — поскольку в качестве аргументов «против» выдвигалось не только универсальное «Люди привыкли!», но и стоимость «внешней» декоммунизации», ее гривневый эквивалент. Процесс, говорили оппоненты, надо отложить до лучших времен, когда закончится война, поднимется экономика. И способна ли срочно придумать Рада достойные имена для тех городов и сел, что не сохранили своих исторических названий? И демократично ли не учитывать при этом мнения самих жителей?
Сторонники закона настаивали: декоммунизация не касается прошлого Украины. Ее цель — свободное и безопасное будущее страны. События двух последних лет показали:
наиболее «советские» по своему укладу регионы первыми становятся жертвами агрессии. Крым и Донбасс — тому подтверждение. Потому откладывать то, что следовало сделать еще в начале 90-х, больше невозможно.
Приводили в пример и соседнюю Польшу, где люстрация плюс общая декоммунизация превратились в факторы экономического подъема, выступили элементами «шоковой терапии» реформ Лешека Бальцеровича.
С недавних пор Бальцерович стал представителем президента Украины в кабмине. Логично предположить: Киев твердо решил принимать для полного выздоровления от тоталитаризма польское «лекарство». Даже если многим оно поначалу будет горчить.
Осенью прошлого года Киевский международный институт социологии (КМИС) провел опрос среди жителей Днепропетровска: какой вариант они избрали бы в первую очередь из наиболее популярных на общественных слушаниях. 90,5 процента высказались за… Днепропетровск, 4,6 — за Днепр, 1,4 — за Сичеслав (производное от «Сечь», в память казацкого края). Прочие названия получили мизерные проценты.
«А если Днепропетровск, названный в честь Григория Петровского, видного советского деятеля, «прославившегося» организацией Голодомора, не принимать во внимание?» — спросили социологи. «Тогда Днепр», — ответили 18,3 процента респондентов.
Кампания стартовала в начале 2016-го. В феврале Рада переименовала 175 населенных пунктов, в марте — еще 200. В большинстве случаев опирались на предложения, поданные органами местного самоуправления, что не исключало топографических тавтологий: вместо множества сел Радянських (Советских) появились Счастливые.
Случай административного диктата зафиксировали пока только один.
Губернатор Закарпатья отчаялся повлиять на громаду, тянувшую с декоммунизацией, и своим решением «перекрестил» в некоем селе улицу Ленина в улицу Леннона — на слух привычно, и закон исполнен…
Сегодня можно сказать, что процесс завершен. Чуть больше тысячи украинских населенных пунктов получили новые либо исторические имена. Комсомольск Полтавской области теперь Горишни Плавни, Цюрупинск Херсонской — Олешки, Кузнецовск Ровенской — Вараш. Для Донецкой и Луганской областей не делали исключений. Торез стал городом Чистяково, Юнокоммунаровск — Бунге, Краснодон — Сорокино, Стаханов — Кадиевкой. Подобное решение принято и по 75 населенным пунктам Крыма, с оговоркой: «…решение вступает в силу после деоккупации полуострова».
Известный российский историк, профессор Андрей Зубов, в эфире «Эха Москвы» поддержал стремление Киева порвать с тоталитарным прошлым.
«Это вопрос реальных символов. Какими ты символами окружен, ты так и живешь. Если ты окружен символами, так скажем, советскими, как Украина до недавнего времени, — тот же Днепропетровск, о которым мы, наверное, вспомним, который отнюдь не во имя Петра Великого, а во имя Петровского, в общем, одного из ленинских разбойников назван. Если мы от этих символов отказываемся, мы стараемся стать другими», — сказал Зубов.
Профессор напомнил, что, придя к власти, большевики первым делом переименовали все улицы и уничтожили все памятники, хотя после захвата власти у них была масса других проблем: реальный голод и гражданская война.
« … Очень важный символический момент. То же делают и украинцы. Я считаю, это правильно. Это более чем назревшее дело, совсем не акционизм», — заключил историк.
Киев
