Утром в понедельник в золоторудном карьере «Восточный» компании «Полюс» (550 км к северу от Красноярска) произошел обвал горной массы. На технологическую дорогу в средних горизонтах обрушилось около 50–70 тыс. кубометров породы, из-за чего путь наверх для 154 рабочих, уже спустившихся к тому времени на нижние площадки (на глубинах от 290 до 560 метров), оказался отрезан, самостоятельно выбраться было проблематично. В течение дня горноспасатели с помощью лестниц подняли всех. Никто не пострадал, техника цела. Горняков обеспечили питанием, врачи были рядом. Никакой паники, естественно, не наблюдалось. Это не шахта, открытый огромный карьер.
Весна, резкое потепление, грунтовые воды, южный борт карьера. Бывает… Подобное на разрезах и карьерах происходит повсюду в мире, в том числе на золоторудных — не так давно на киргизском «Кумторе», индонезийском «Грасберге». Публичная компания «Полюс» гордится не только объемами добычи золота (входит в мировую десятку), но и себестоимостью производства — одной из самых низких в мире. Сейчас еще и проводится ТОП (тотальная оптимизация производства). Надо полагать, не за счет соблюдения технологии карьерной добычи. Проверки назначены.
Сейчас о другом. Картина происшествия была ясней ясного с самого начала. Тем не менее на ТВ, в Сети, где в качестве иллюстраций к ЧП ставили фото шахт, сообщалось, что горняки заблокированы, отрезаны от мира, оказались в западне, в ловушке, в заложниках. Это самые мягкие и корректные формулировки, а потому редкие. Другие — крупнейшие, кстати, ресурсы в Рунете, информагентства и газеты — не сюсюкали; «только хардкор». Заголовок: «Обрушился золотодобывающий рудник компании «Полюс». Подзаголовок: «В Красноярском крае под завалами оказались 154 горняка». «Обрушился рудник» у десятков — если не сотен — СМИ и у десятков же СМИ люди «оказались под завалом». Что это: временное помутнение? Эмоциональная невменяемость? Говорить такое в шахтерской стране, слишком хорошо знающей, что это значит — оказаться под завалом! Притом что работают на «Восточном» исключительно вахтами, родные далеко, многие вахтовики (знаю таких) вовсе из глухих деревень, где связь неустойчивая: что их семьи должны были думать в эти часы? Вот еще заголовок федерального информагентства: «Из-за обрушения карьера в Красноярском крае заживо погребены оказались 150 человек».
Да, и объясните мне, что это такое: «обрушился» рудник/карьер?
Карьер «Восточный» — крупнейший в России и один из крупнейших в мире. Почти двухкилометровый в диаметре и более чем полукилометровый в глубину. Выемка горной массы — под 400 млн кубометров. Огромная рукотворная впадина в виде античного амфитеатра, только рассчитанного на великанов. По полкам серпантина ползут, вывозя породу, самосвалы: колесо диаметром в полтора человеческих роста, каждый грузовик стоит 3 млн долларов. Сход горной массы повредил четыре таких уступа-полки.
В Сибири есть мем о московской журналистике: «Красноярский край объят пламенем». Это типичная фраза к каждому сезону лесных пожаров на федеральных телеканалах. Ничего что край — это 11 Великобританий или пять Франций? Это одна седьмая России. Или вот, из недавнего: «Под Красноярском, в Дудинке, сорвало крышу дома». Меж тем от Красноярска до Дудинки более полутора тысяч километров по прямой. К такому пониманию масштабов страны, знаниям ее действительности здесь привыкли, и, разумеется, говорить что-то не о реальном событии, а его отражении вовсе не стоило бы. Однако это именно тот случай, когда оно, отражение, становится важней отражаемого в тысячу раз.
Осенью 1994 года в Норильском промрайоне произошла серия технологических аварий. Летал туда и удивлялся: почему в мировых СМИ, черпавших фактуру в том числе из моих заметок, она трактуется едва ли не в истерических тонах, откуда эта гиперболизация? «Затопление никелевых шахт», «эвакуация 25 тысяч человек»… Все объяснилось, когда началась паника на Лондонской бирже металлов. Поскольку компании, определяющие лондонские котировки, репутацией дорожат, им, разумеется, для игры на повышение требуется повод. Хотя бы формальный, связанный пусть не с реальными событиями, а с их отражением в прессе. Цены благодаря такой спекулятивной активности взмыли ввысь, и Норильску тогда это, в общем, сыграло на руку. Помогло пережить тяжелую зиму 1994/95 года.
Информагентства, ссылаясь на разговор с пресс-службой компании, сообщают, что работа «Восточного» приостановлена, а сроки возобновления добычи руды им не назвали. У рынка золота есть, конечно, некоторая специфика — привязка к курсу доллара (когда он слабеет, золото скупают, золото — это антоним доллара), к банковской системе, политике национальных центробанков, но биржевые спекуляции и здесь происходят по тому же сценарию. «Патриотический» сегмент «аналитики» (с профзаболеванием — «синдромом осажденной крепости») полон рассуждений о том, что ФРС США, продляя жизнь доллара, играет на понижение цен на золото. И соответственно — на нефть, важную часть энергоемкого процесса золотодобычи. А спрос стран мира (особенно стран БРИКС) на золото тем не менее растет — для «создания новой мировой валюты». Так что России нужно играть на повышение. Структура владельцев «Полюса» с некоторых пор стала абсолютно правильной и идейно выверенной с точки зрения современной российской государственности: это началось, когда долю Владимира Потанина приобрели структуры сенатора Сулеймана Керимова, а завершилось три года назад с продажей доли Михаила Прохорова структурам Гавриила Юшваева и депутата Госдумы Зелимхана Муцоева. Последнего в списке крупных акционеров позже заменил гендиректор и совладелец «Индустриального союза Донбасса» Олег Мкртчан. На последнем собрании акционеров в совет директоров вошли дети Керимова: Саид, 1995 г.р., и Гульнара, 1990 г.р., студент МГИМО и его выпускница.
Однако нет причин подозревать ни «Полюс», ни тех, кто стоит за ним, в играх на повышение — это хоть и выгодно производителям (и в целом государству), сами они, как правило, никогда ничем подобным не занимаются. Хоть «Полюс» — одна из крупнейших мировых компаний, обладает четвертыми запасами золота в мире, все же понятно, что масштабы происшествия не те, и складских запасов руды достаточно для бесперебойной работы всех ее золотоизвлекательных фабрик.
Так что можно, конечно, пытаться найти смысл в нагнетании страстей вокруг происшествия в карьере, но, вероятно, не стоит «множить сущности». Это действительно игра на повышение. Только речь не о «Полюсе» и о золоте, а об общем информационном фоне в стране. В стране, между прочим, Междуреченска, Осинников, Новокузнецка, Воркуты. О повышении градуса этого фона и об игре на повышение себя, любимых. Своей стоимости. Другие помалкивают, что горняков завалило, а я ляпну. Выражу сомнение, что жертв и пострадавших нет. Это значит — вовсе не знать берегов. И это значит — таков спрос. Если не правдивость информации, а вот это повышает стоимость говорящего — значит, надо лечить не только говорящего. Лечить и жалеть.
И еще одно. Краевая прокуратура назначила проверку соблюдения «Полюсом» «требования законодательства о промышленной безопасности». Так вот, в № 106 за 2010 год («Как добывают русское золото») «Новая» подробно рассказала об эффективности проверок «Полюса» надзирающими госорганами, о штрафах, выписываемых ему на 1000 рублей, и т.д. Внеплановая проверка нашей информации тогда тоже закончилась по большому счету пшиком. Что, в общем, понятно. С той поры все еще более усугубилось. Поселок Еруда, упоминаемый повсюду как географическая привязка к точке ЧП, уже не существует. Упразднен властями как место, где не осталось ни одного жителя. Прохоров, зарегистрированный одно время там и заплативший 16 млрд рублей налогов, сменил прописку на московскую. Сейчас это промзона, место, где ночуют вахтовики. За место они держатся, говорить под запись и себя не скрывая отказываются. Поссовет, частная торговля и прочие признаки жизни, формально независимой от корпорации, ликвидированы. Никакой другой власти здесь нет.
