Следственный комитет отчитался о том, что организатор «групп смерти» «ВКонтакте» найден — им якобы оказалась 13-летняя девочка из Омска, скрывающаяся под псевдонимом Ева Рейх. Сюжет вполне пелевинский и потому похожий на правду. В России именно так и бывает — вместо загадочной секты главным манипулятором и кукловодом оказывается какая-нибудь девочка. Тем не менее версия СК, мягко говоря, нуждается в проверке. Но вот депутат Мизулина постаралась эту тему немедленно оседлать. В духе свойственного ей высокого гуманизма она сделала заявление, что перед нами подходящий повод для снижения возраста уголовной ответственности. Тринадцатилетних, считает депутат, тоже отлично можно сажать. Подобную реакцию Мизулиной и ко на публикацию «Новой газеты» действительно можно считать предсказуемой. Но Мизулина вообще реагирует одинаково на любые раздражители. Людоедские инициативы появлялись в Госдуме как до, так и после скандала вокруг статьи Галины Мурсалиевой. Бессмысленно утверждать, что этот текст стал «поводом для новых репрессий в интернете», потому что уже в течение многих лет все заинтересованные лица обходились в раскручивании маховика цензуры без специального повода.

Действующая в России цензура не помогает бороться с подростковыми суицидами, но, наоборот, позволяет обществу и государству отмахнуться от них. Политика Роскомнадзора, например, делает невозможным проверку достоверности информации СК о «тринадцатилетнем организаторе» из Омска, поскольку никакой личной информации, даже без указания реального имени, о несовершеннолетнем публиковать нельзя. «Новая газета» по тем же причинам не может опубликовать информацию, подтверждающую подготовку реальных суицидов подростками «ВКонтакте» и, возможно, предотвращенных в результате наших публикаций. Государство — и мы уже не раз говорили об этом — приняло на вооружение иезуитскую тактику, которая предполагает, что запретить обсуждать проблему — значит решить ее. Якобы достаточно наклеить на все запретные темы «18+», и вот уже никакие самоубийства станут подросткам недоступны и неинтересны. Здесь государство использует ложный и лживый термин — «пропаганда суицидов», который смешивает честный и необходимый обществу разговор о проблеме и реальное вовлечение подростков в «суицидальную игру», как в случае с «группами смерти».

— причина самоубийств лежит в социальной реальности, а не в конкретных группах в интернете, которые справедливо рассматривать в качестве психологических триггеров. Во-вторых, у государства и так столько полномочий по контролю за интернетом, что оно просто не в состоянии пользоваться всеми ими одновременно — чего стоит только печально известный «реестр блогеров Роскомнадзора», в который, по всей видимости, должны были записаться и создатели «групп смерти». Конкретно у правоохранительных органов также были все необходимые юридические основания для того, чтобы провести расследование, связанные с готовящимися массовыми суицидами, — и устанавливать, реальные ли события перед нами, или инсценировка, «игра».

Вопросы о существовании суицидальных групп нужно задавать не только и, возможно, не столько государству, сколько частной компании — «ВКонтакте». Почему-то ни разу в дискуссии о «группах смерти», свободе слова и цензуры не было упомянуто такое понятие, как «репутация ВКонтакте». Для сравнения, в фейсбуке, пользователями которого являются десятки миллионов подростков по всему миру, группы, связанные с child abuse (насилием над детьми) или подготовкой к суицидам, немедленно блокируются и при необходимости проводятся полицейские расследования — подобный случай некоторое время назад имел место, например, в Гонконге. У нас в России общество считает нормальным, что частная компания не считает нужным тратить лишние деньги на фильтрацию собственного контента — «группы смерти» и соответствующие материалы, включая видео, циркулировали «ВКонтакте» месяцами. Фейсбук в этом отношении эффективен еще и потому, что в западной культуре среди пользователей сети не считается зазорным «стучать» на противозаконный и нарушающий правила площадки контент.

Есть разница между обсуждением проблем подростков и организацией «игр в суицид», как это происходило в отдельных группах «ВКонтакте». «Игры» нужно останавливать, причем заботиться об этом должна в первую очередь площадка, на которой это происходит, — в нашем случае социальная сеть и ее руководство. Но конец «игры» не означает, что проблема будет решена. Как раз наоборот, сейчас начинается разговор, обещающий быть долгим и неприятным. Почему Россия мировой лидер по числу подростковых и взрослых суицидов? Что мы можем сделать, чтобы изменить эту тенденцию?