В марте в алтайском селе Столбово умерла терапевт, от которой зависели 3 тысячи пациентов и больница с 20 сотрудниками. Другого врача район не нашел, из-за чего в апреле закрылся стационар и скоро может закрыться амбулатория. Местных жителей, по их собственным словам, власти «внесли в графу неэффективных расходов».

Галина Носова — единственный терапевт Столбовской участковой больницы. На 11 населенных пунктов, из которых в клинику с разными хворями едут маленькие и большие пациенты, она одна: кого в палату определит — капельницу, уколы назначит, кому лекарства выпишет, на больничный отправит. Определяла, назначала, отправляла…

Говорят, удивительным врачом была — точный диагноз могла без УЗИ поставить, никогда не ошибалась. Ушла в 62 года — скончалась от инфаркта. Район тут же приостановил работу стационара.

«Галина Васильевна заведовала больницей. Других докторов у нас нет, только фельдшер, акушерка и младший медперсонал. Всего 20 человек, — объясняет медсестра Елена Рехнер. — Лечить людей на месте без терапевта и руководителя не имеем права, должны посылать их в районную клинику. А из Столбова в Камень-на-Оби не наездишься: село стоит на правом берегу реки, город — на левом. Бабулек, дедушек и рожениц надо перевозить в лодках. Мы тут без моста живем».

Каменская центральная районная больница объявила в газетах и социальных сетях, что ищет врача общей практики. Власти пообещали предоставить служебную квартиру, включить в программу «Земский доктор» и выплатить миллион рублей подъемных. Никто не откликнулся. Девочки-интерны, приезжавшие в алтайское село на две недели, уехали без обещаний вернуться. От отчаяния, когда закрылся стационар, сотрудники клиники сами обратились к землякам в интернет-сообществах: «Помогите найти врача! Срочно! Гарантируется достойная заработная плата».

«Да уж, достойная, оклад четыре с половиной тысячи рублей в месяц. Со всеми надбавками набегает не больше 10–11 тысяч, — суммирует фельдшер Елена Карасева. — При нынешних ценах и тарифах это, конечно, не деньги, но женщины справляются. Огород, хозяйство… У кого есть руки, не голодают. Работу бы еще не потерять. Если закроют амбулаторию, уволенным придется искать вакансии по всему району. Пока на наши сигналы SOS никто не откликается. Для молодежи мы — глухомань, для опытных врачей — риск. Кто по доброй воле поедет в село, откуда три-четыре месяца в году нельзя выбраться?»

«Осенью и весной дороги в районный центр нет. Паромная переправа не работает, вертолеты не летают. На охраняемый военными железнодорожный мост местных жителей не пускают, — рассказывает акушерка Светлана Луцкова. — Зимой по льду катаемся, летом платим за паромный переезд с машиной 300 рублей. До прошлого года был катер — «Мошка», теперь, чтобы перевезти больных, звоним спасателям и берем обычные лодки. Бабушки трясутся, боятся их перевернуть, доски на береговой площадке шатаются. Не каждая захочет ехать».

По словам завуча Столбовской школы Ирины Хоренко, после закрытия стационара у ее односельчан возникли серьезные проблемы с медицинским обслуживанием.

«Больницу и раньше хотели оптимизировать, но не давала Галина Носова, —
вспоминает собеседница, — а после ее смерти нас внесли в графу неэффективных расходов, потому что «для 3 тысяч пациентов хватит и ФАПа (фельдшерско-акушерский пункт. — Ред. ), стационар и амбулатория оправдывают себя при 10 тысячах». Что будет с людьми без медицинской помощи? С детьми, которых 400 в округе, с пенсионерами? Ночью уже вызывать некого — в больнице ни души, кроме сторожей. 18 мая умерла 48-летняя женщина. Врачей не было, а без них кто ее мог спасти?»

Убийственные успехи

В Каменской ЦРБ устали от звонков из Столбова. Люди думают, что район избавляется от участковой клиники из экономии, возмущаются. Заместитель главного врача Каменской больницы по медицинскому обслуживанию населения Светлана Шитова жалуется: «Мы не меньше пациентов заинтересованы в участковом терапевте и правобережном стационаре, но где взять специалиста — никого не дозовешься. У нас и в городе нет терапевтов: надо 20 врачей, а работают 7. Покойная Галина Носова чудом попала в Столбово. Второго такого чуда, наверное, не будет. В провинции не только доктора — села умирают. Около полугода без врача Столбовская больница еще протянет, дольше нам не позволят ее содержать».

По отчетам губернатора Алтайского края Александра Карлина, кадровая политика в системе здравоохранения региона «неуклонно совершенствуется»: «В масштабах страны мало кто с нами может сравниться по объемам поддержки сельской медицины». По данным Минздрава России, за последние три года «число врачей, работающих в сельских учреждениях, увеличилось на 11,3%».

— Отдельное внимание, — заявил на днях директор ведомственного департамента общественного здоровья и коммуникаций Олег Салагай, — уделяется территориальному планированию медицинской инфраструктуры.

Ай, молодца! Тогда почему 85 тысяч населенных пунктов России остались без больниц и ФАПов? Зачем в 2015 году в стране было сокращено более 40 тысяч коек? Эти цифры назвала председатель Счетной палаты Татьяна Голикова. Выступая 18 мая в Госдуме, она сослалась на «удручающую статистику регионов, где из-за бездумной оптимизации медицинских услуг и недоступности медпомощи смертность существенно превышает средние показатели по России».

Вот и в Алтайском крае люди умирают чаще, чем рождаются: в 2015 году скончались 33 776 человек, родились — 30 065.

«Это в XXI веке и не в самом заброшенном уголке страны, — рассуждает жительница Столбова Ирина Хоренко. — Есть терапевт — есть больница и медицинское обслуживание. Не стало врача, и даже больничные негде оформить. Нужно получить талончик к специалисту в районе, доплыть до ЦРБ, просидеть в очереди до вечера, не попасть на прием, вернуться ни с чем и на следующий день повторить все заново».

«Не знаем, что с нами будет. Сейчас пациенты лечатся по тем рецептам и рекомендациям, которые им когда-то оставила ныне покойная Галина Носова, — говорит фельдшер участковой клиники Елена Карасева. — Новых никто не выписывает».

От редакции

На случай, если среди читателей «Новой» найдутся врачи, желающие поехать в Алтайский край: телефон Каменской центральной больницы (38584) 3-58-22, телефон Столбовской участковой больницы (38584) 7-65-39.

Комментарий

Директор Фонда независимого мониторинга «Здоровье», член Общественной палаты РФ Эдуард Гаврилов: «Это по меньшей мере головотяпство»

— Оптимизация здравоохранения сильнее всего ударила по селу. Здесь процент пожилых людей выше, чем в городе, и, следовательно, к врачу население обращается чаще. Однако вместо грамотного территориального планирования медицинских учреждений с одобрения федерального Минздрава в регионах принимаются механические решения о ликвидации или реорганизации ФАПов, закрываются сельские больницы. На месте 642 закрытых ФАПов в 2012–2014 годах появилось лишь 273 офиса врачей общей практики. В 2013–2015 годах сокращено порядка 100 тысяч коек в больницах. Коечный фонд не сбалансирован в регионах, мы видим рост непрофильных госпитализаций и больничной летальности.

Низкая транспортная доступность, высокая стоимость проезда и часто платность консультаций, за которыми селянам приходится ехать в областной центр, делают из них людей второго сорта. Когда принимается решение о закрытии сельской больницы, а ближайшая районная находится в 100 километрах, это по меньшей мере головотяпство. Такие примеры мы недавно наблюдали в Забайкалье, в Кировской области, в Пермском крае. В поселке Усть-Черная Прикамья, например, где проживает более тысячи человек, закрыли больницу. Оставшийся фельдшерско-акушерский пункт обслуживает еще около пяти тысяч человек из соседних поселков. Ближайшая больница находится в 120 километрах, в поселке Гайны. Понятно, что правило «золотого часа» для больных с сосудистой патологией в такой ситуации соблюдаться не может.

Очевидно, что планы по оптимизации должны быть срочно пересмотрены.