КолонкаКультура

Цицерон, Facebook и книги

Странная судьба чтения в цифровую эпоху

Цицерон, Facebook и книги
Фото: «Новая газета»

Как мы выбираем книги? Вопрос не праздный: книга — это одна из самых радикальных культурных инвестиций в себя, которая, как говорил классик, может настолько глубоко перепахать, что след останется на всю жизнь. Прическу, одежду, еду, компьютер, сериалы, видеоигры, квартиру, машину можно не уметь выбирать — все это блага сугубо внешние по отношению к их обладателю. С книгами не так; они — спутники жизни, эту жизнь определяющие и оформляющие, быть может, даже сильнее, чем спутники жизни из плоти и крови.

Древние были в курсе проблемы. Платон порицал Гомера и Гесиода, сочинивших лживые сказания о том, как боги чинят друг другу козни. По мысли философа, это неминуемо развращает граждан идеального государства, которые «должны считать величайшим позором, если так легко возникает взаимная вражда». Киники, в свою очередь, осуждали Платона, вдобавок к лошади измыслившего лишнюю лошадность, и любили мифы о Геракле за геройскую силу и несокрушимость. А вслед за Платоном менее категоричный Цицерон утверждал, что, даже если бы ему удвоили срок жизни, у него не было бы времени читать лириков. Выбрать то или иное чтение означало выбрать конкретный образ, стиль жизни — духовной и политической. И коль скоро мы желаем быть автором своей жизни, мы обязаны уметь выбирать, каких авторов ставить себе на книжную полку.

Сегодняшняя логика кибероптимистов, верящих в технологический прогресс, скорее противостоит книжной взыскательности. Создатель Kindle Джейсон Меркоски размещает чтение где-то между Facebook и новым эпизодом «Игры престолов»: глагол «читать» для него означает «потреблять контент» и применим как к книгам, так и фильмам, песням и видеоиграм. В XXI веке человечество отказывается потреблять контент «традиционных историй», потому что люди «используют книги, чтобы утолить информационный голод и получить реальную информацию», сообщает Меркоски. Хуже того, собираемая с ридеров big data позволит «автору адаптировать контент под читателя», и грядут «emoji-романы», которые мы будем лайкать в Facebook-книге, а другие пользователи будут в курсе каждой перелистнутой вами страницы. В этой техноевангелической избе-читальне нет места ни книге как роковому предмету, обусловливающему судьбу, ни избирательному, разборчивому, требовательному читателю. Или, если угодно, наоборот: рыночным читателям — рыночное чтение, коррелирующее с их рыночной жизнью.

И все же «теоретики конца» (книг, панк-рока, истории, чего угодно — для каждой человеческой активности обязательно найдется свой теоретик конца) чересчур недальновидны в своей зачарованности передним краем прогресса. Изобретатель Kindle грубо интерпретирует реальность, к рождению которой приложил руку: в киберсвалке, контент которой хлещет через край, его необходимо не потреблять, а разделять, не собирать воедино, а классифицировать, не встраивать в бесконечную ленту соцсети, а строить строгую иерархию. Цицерону достаточно было отказать себе в лирических поэтах — современный читатель, за чье внимание борются не просто легионы авторов, но и полчища новых медиа, уже не находится в столь вольготных условиях. В эпоху 40-часовой рабочей недели и пребывания 24/7 в осетевленной цифровой реальности чтение по-прежнему, как и у древних, остается роскошью, которую не просто непозволительно тратить на emoji-романы, но необходимо подчинить закону фантаста Теодора Старджона: «90% фантастики — это полная чушь» — «90% чего угодно — полная чушь!»

С увеличением жанров, сюжетов, нарративов, требующих оценки, закономерно увеличивается ценность фигуры критика и культуртрегера, оценивающего и размечающего культурное поле. Следует говорить «нет» гомогенной, всеядной Facebook-книге, профанирующей и умаляющей чтение до развлечения, и «да» институтам экспертизы наподобие London Review of Books, ведущим к просвещению.

Как писал Сенека своему протеже Луцилию, «во множестве книги лишь рассеивают нас. Поэтому, если не можешь прочесть все, что имеешь, имей столько, сколько прочтешь, — и довольно. «Но, — скажешь ты, — иногда мне хочется развернуть эту книгу, иногда другую». — «Отведывать от множества блюд — признак пресыщенности, чрезмерное же разнообразие яств не питает, но портит желудок».

Станислав НАРАНОВИЧ, философ

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow