Заседание было закрытым для журналистов, а несколько депутатов (в том числе и я) сумели на него попасть только благодаря закону, гарантирующему такое право. И увидели, как чиновники, возглавляющие комиссию, изо всех сил стараются провести в жизнь то ли собственную, то ли московскую задумку о том, чтобы назвать безымянный мост в створе проспекта Героев через Дудергофский канал (окраина города) именем человека, объявившего джихад России во время первой чеченской, а затем перешедшего на сторону федеральных властей.

Солировал глава Комитета по культуре Константин Сухенко (зампред комиссии), рассказавший, что увековечить память Кадырова-отца попросил целый ряд заслуженных людей. Среди них, в том числе председатель Совета Героев СССР, Героев России и полных кавалеров ордена Славы генерал-майор Геннадий Фоменко (воевавший в обе чеченские кампании), директор Института истории СПбГУ Абдулла Даудов, глава Санкт-Петербургского дома национальностей Сергей Земсков, ветераны боевых действий в Чечне.

О ходатайстве, поступившем от Тимура Булатова, который представился как «руководитель общественно-патриотической организации мусульман НКО «Действие» (как говорят, состоящей из него одного) и как (орфография сохранена) «Пом. депутата ЕР, пом. руководителя комиссии по вопросам Законности, безопасности и правопорядку ВО МО «ГАВАНЬ», Сухенко скромно промолчал. Между тем, сей персонаж более известен как Тимур Исаев и является не только «гееборцем», упорно преследовавшим учителей, которых он подозревал в сочувствии к ЛГБТ-сообществу, но и уголовником, осужденным Красногвардейским районным судом за хищение чужого имущества.

Главным аргументом в пользу наименования моста Сухенко назвал «теплый и позитивный сигнал обществу», и заявил, что это будет мост между народами.

Когда же ему резонно заметили, что Кадыров‑старший не имел никакого отношения к Петербургу, здесь не жил и не работал, ничем наш город не прославил — Константин Эдуардович парировал: он приезжал в Петербург и посадил дерево в парке 300‑летия города. Интересно, каждый ли, посадивший там дерево, впоследствии удостаивается улицы, площади или моста, названного его именем?

Член комиссии Андрей Рыжков выступил против предложенного проекта, заметив, что комиссия ставила себе задачу уйти от «политизированных» решений. Что такое решение только увеличит напряженность в обществе, и принимать его нельзя. Его поддержали Сергей Басов и Александр Ерофеев, предложивший назвать именем Кадырова, например, чеченский национально-культурный центр — когда он появится (это предложение, заметим, скорее всего не вызвало бы никаких споров), но не мост.

Что касается ветеранов чеченских войн, то членам комиссии раздали письмо от депутата ЗАКСа Игоря Высоцкого, возглавляющего организацию «Боевое братство», в котором говорилось, что они провели опрос ветеранов, и 100% опрошенных высказались против «моста Кадырова»…

Все это, однако, на «служивую» часть комиссии — чиновников и представителей подчиненных им бюджетных учреждений — не подействовало, поскольку вице-губернатор Владимир Кириллов открыто поддержал увековечение памяти Кадырова.

Не подействовали на них ни обращение кинорежиссера Александра Сокурова к губернатору, призвавшего не совершать «ужасной ошибки», ни аналогичное (хотя и более мягкое мнение) почетного гражданина Петербурга и народного артиста СССР Олега Басилашвили. Когда же дошло до решения, комиссия (9 голосов «за») проголосовала за то, чтобы «волеизъявляться» тайно — хотя Сергей Басов и пытался объяснить, что по такому вопросу «город должен знать своих героев».

Ну а потом случилось неожиданное: также 9 членов комиссии из 17 проголосовали за то, чтобы отложить вопрос «на потом». Не рассматривать его сейчас. Но Владимир Кириллов объявил, что раз голоса разделились, то он как председатель имеет решающий голос, а потому ничего откладывать не будем и приступим к голосованию.

Ему тут же возразили: ничего не «разделялось», его голос был бы решающим при равенстве голосов по одному вопросу, а вопросы о форме голосования и о том, чтобы решение отложить, — разные. Кириллов сказал: «Будем советоваться с юристами», но тут ему на помощь пришла Галина Никитенко из Музея истории Петербурга, сообщившая, что она «ошиблась» и теперь считает, что откладывать решение не надо. Комиссия переголосовала. На сей раз за перенос решения было уже только 8 голосов.

Затем состоялось тайное голосование — исход которого был предсказуем: 9 голосов «за» мост Кадырова, 6 — против, 2 — воздержалось. Кто эта «великолепная девятка» — в принципе понять можно.

Что дальше? А дальше — губернатор и правительство (решение комиссии только рекомендательное). Теоретически Георгий Полтавченко может не согласиться с решением комиссии. Хотя, судя по поведению Владимира Кириллова (который наверняка проговаривал этот острый вопрос с губернатором), рассчитывать на это можно не с очень большой вероятностью. Тем не менее, многое сейчас зависит от общественной реакции на решение комиссии: если серьезного возмущения не будет — мост Кадырова появится на карте города.