16‑й сезон российского сериала под названием «Стабильность» отмечен отставками лиц, считавшихся ранее неприкасаемыми. Усталость ударила непосредственно по ближнему кругу Путина — то ли президент устал от своей команды, то ли команда не справляется с новыми вызовами. Сформировалась тенденция: люди, на которых президент опирался в борьбе за власть 15 лет назад, считавшиеся предельно лояльными ему лично, находившиеся на своих должностях часто больше десятилетия, постепенно уходят. Эксперты отмечают, что у каждой отставки есть свои причины, но это не отменяет факта: неформальное «политбюро», существовавшее вокруг президента в течение многих лет, постепенно распадается.
В обновленное «политбюро» выстраивается очередь из новых фаворитов, рассчитывающих получить ту же степень личного доверия первого лица — основного политического капитала, существующего в нашей системе власти, которым можно распоряжаться очень творчески. Но смогут ли кандидаты на вакантные места действительно заменить долгожителей, с которыми Путин знаком с молодости и с которыми он начинал свою политическую карьеру? Как появление новых лиц повлияет на неформальную систему управления страной? Сохранится ли роль «политбюро» в новом составе, или роль «ближнего круга» в целом будет снижаться? И еще один вопрос: могут ли оставшиеся члены прежней команды, например, Игорь Сечин или Александр Бастрыкин, рассчитывать в нынешних условиях на свою неприкосновенность? Особенно с учетом того, что «старая гвардия» активно участвует в целой серии аппаратных конфликтов, грозящих стать публичными скандалами.
Еще в 2014 году пост руководителя управделами президента покинул Владимир Кожин, находящийся на этой должности почти 15 лет и, как утверждает пресса, связанный с Путиным не только деловыми, но и дружескими отношениями. Кожин, ныне числящийся помощником президента, после своего увольнения упоминался в связи с рядом коррупционных скандалов, но делу не был дан ход. После Кожина на выход встал соучредитель кооператива «Озеро» Владимир Якунин, сначала отстраненный от руководства РЖД, а затем демонстративно отказавшийся от «пенсионной» должности сенатора. Сейчас Якунин занимается «частным консалтингом».
Личной верности, похоже, уже недостаточно
В апреле расформировано ведомство еще одного приближенного к президенту — выходца из ленинградского КГБ Виктора Иванова, возглавлявшего ФСКН. Иванов в итоге не получил новой должности в структурах МВД и выведен из состава Совета безопасности РФ специальным указом. 26 мая в отставку ушел Евгений Муров, бессменный руководитель ФСО в течение всей путинской эпохи. Эта отставка связывается с возрастом бывшего охранника — осенью Мурову исполнится 71 год. Но его уход означает, что время не щадит никого — ни охранников, ни политические режимы, которые ими охраняются. К тому же источники «Новой» намекают на то, что человек, похожий на Мурова, несколько месяцев назад будто бы вылетал на лечение в Швейцарию, чем вызвал недовольство шефа.
Известно, что Путин чрезвычайно консервативен в кадровых вопросах и неохотно расстается с людьми. Должен был наступить определенный перелом в отношениях с окружением, чтобы последние события стали возможны. Личной верности, похоже, уже недостаточно.
Сюрпризов в этой истории, пожалуй, нет. За исключением того, что мы, кажется, дожили до критического возраста старой политической системы, выстроенной в нулевых. И встали теперь на распутье — без кадров и внятной системы их рекрутирования, с системой управления, завязанной на одного человека. На всех должностях в стране не могут работать личные знакомые президента, да и число таких надежных людей совсем не растет. Но и это можно было предсказать — весь вопрос в том, когда именно это должно было случиться.
В 90‑е, при мягком как пух ельцинском авторитаризме, мы уже видели нечто подобное: неприкасаемых начальников личной гвардии Коржакова и Барсукова первый президент России отправил в отставку с формулировкой: «слишком много брали и слишком мало отдавали». Подобная риторика Ельцина вдруг оказывается вполне современной. В условиях «трудной геополитической ситуации» и «национализации элит» к ближнему кругу предъявляются новые требования. Впрочем, из истории Коржакова и компании нам известно, что те, кто пришел им на смену, не научились «отдавать больше».
Растущее напряжение вокруг президента, конкуренция за личный доступ к нему еще раз подтверждают старую истину: отменить политику не получится. Даже если все зарегулировать и трижды прокричать о том, что мы едины, в реальном обществе всегда будут существовать противоречия. Эти противоречия накапливаются даже в том случае, если их тщательно прячут от глаз публики. Чем меньше политических вопросов можно обсуждать открыто, тем выше накал аппаратной борьбы. От институтов демократии в России осталась прямая линия президента и бульдоги, лежащие под ковром.