комментарии
Леонид Исаев
старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ
Это далеко не первый шаг со стороны Эрдогана. Исходя из текста, который он прислал, речь идет об извинениях семье погибшего, а не президенту Путину за сбитый самолет, но перед семьей пилота президент Турции и ранее извинялся неоднократно.
С смысловой точки зрения ничего нового нет. Важно лишь то, что оно было неожиданным и четко акцентировано на извинениях в отношении гибели пилота. И сейчас формально извинения принесены.
Это не слабая позиция: извинения, напротив, может принести только сильный человек. Эрдоган на протяжении нескольких месяцев после инцидента искал пути к тому, чтобы перевести инициативу на нашу сторону. Какие-то шаги турецкого руководства до нас доходили, но мы все время отвечали: «нас это не устраивает», «не та постановка», «не тот контекст».
Понятное дело, что такой человек, как Эрдоган, не может сразу извиниться и признать ошибки, но он искал ту формулу, которая позволила бы максимально учесть пожелания Москвы, но при этом несла бы в себе минимум репутационных издержек. Эти шаги со стороны Турции так или иначе ведут к тому, что мяч оказывается на нашей стороне.
На это письмо, как на предыдущее, приуроченное ко Дню России, не удастся не обратить внимание. Реакция должна быть. К тому же все это подхватили и реакции от нас ждут. Вопрос в том, какая будет реакция.
Очевидно, что российское руководство, вряд ли, скажет: конфликт исчерпан. Он носит глубокий межличностный характер, и не будет разрешен в ближайшие сроки.
Одна из опций, которая у нас есть — сказать, что «этого не достаточно». Власти не заинтересованы в том, чтобы инцидент был исчерпан здесь и сейчас. Мы изначально хотим добиться от Эрдогана заведомо неисполнимой манеры поведения.
В письме придраться можно к чему угодно. Например, теперь можно сказать: «Мы хотим, чтобы не извинился, а покаялся, или публично признал свою неправоту и т.д.». Несколько месяцев назад только ленивый в нашем руководстве не отправлял Эрдогана на все четыре стороны, не стесняясь в выражениях. После этого невозможно опять выстраивать отношения на высоком уровне. Трудно представить, что власти России и Турции смогут теперь нормально коммуницировать.
Для нас лучшая опция — смена власти в Турции, конкретно Эрдогана, поскольку с ним у нас уже, вряд ли, получится выйти на прежний уровень отношений. Создается впечатление, что Россия и Турция идут не к нормализации отношений, а ведут игру по перекладыванию ответственности друг на друга.
Александр Шумилин
директор центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады
Судя по тому, как Кремль интерпретировал текст, изложенный Эрдоганом (а интерпретировали его очень положительно), — это первый шаг к нормализации отношений. При этом стоит отметить, что турецкий президент извинился не за самолет, а за гибель пилота.
Но судя по тому, что это было принято с восторгом, а слово «извините» все-таки прозвучало, то это, действительно, первый шаг.
Этому поспособствовала сложная ситуация, в которой оказался Эрдоган. С одной стороны, это проблемы с мигрантами в Европе, с другой — давление со стороны Москвы, которое оказалось достаточно жестким.
В этой ситуации он нашел совершенно адекватную форму. А именно — извинился за гибель летчика и сказал, что ведется судебное разбирательство в отношении предполагаемого убийцы, но к сбитому самолету это имеет вторичное отношение.
Москва, вероятно, аккуратно пожурит Турцию, примет извинения и начнет говорить о том, что объем экономических отношений между Россией и Турцией настолько значителен, что стороны должны искать точки соприкосновения.