— Последствия этих поправок я оцениваю в рамках принципа Лоуренса Питера. Он гласит, что любая система, в данном случае политическая, в условиях отсутствия конкуренции — интеллектуальной, экономической, какой угодно — достигает такой степени деградации, что любое решение, принимаемое в этой системе, работает на ее разрушение. Закон о торговле приведет только к одному: возникнут серьезные перекосы и напряжения в разных сегментах ритейла, и уже новому составу Госдумы придется вносить в этот закон серьезные поправки.
Вместо того чтобы управлять процессами, власть лихорадочно пытается контролировать отдельные секторы, и каждый раз это плохо заканчивается. В данном случае депутаты занимаются имитацией борьбы с ростом продовольственной инфляции путем директивного регулирования бизнеса. Законодатели якобы проявляют заботу о народе, чиновники получат свою прибыль от лоббистов, которые протащили этот закон. Но эта конструкция долго не просуществуют: граждане столкнутся лишь с повышением цен.
Начнем с того, что эта мера легко обходится. Чтобы товары привезли в «Магнит», «Перекресток» или «Пятерочку», необходим оптово‑распределительный центр — туда смогли бы приехать производители, сформировать партию, упаковать, а дальше либо продавать через свои небольшие сети, либо отдать крупному ритейлу. Сейчас программа по созданию таких центров только начата, а пока что у нас есть ритейлеры и аграрная логистика. Формирование партий происходит в логистических центрах крупных розничных компаний, и теперь розница наверняка выведет их в отдельные юридические лица. То, что попытались ограничить в конечном продовольственном ритейле, сети просто будут забирать на другом этапе цепочки, до поступления товара в магазин. В конечном счете из-за роста транзакционных издержек вырастут и конечные цены на продукты — законы рыночной экономики обмануть нельзя.
Лоббистские возможности крупного ритейла существенно больше, чем у небольших производителей. Всем сейчас непросто: резко упал спрос, люди уходят в другие ценовые группы. Продовольственная инфляция за этот год будет в районе 15—17% — это притом что власти стремятся к 4%. И это даст существенный прирост общей потребительской инфляции.
Другая проблема: на сегодняшний день расходы домашних хозяйств на продуктовую корзину превысили 50% (я ни разу не верю в 38%, о которых сообщает Росстат). По методике ОЭСР 35% — это уже показатель тотальной бедности. У нас же сейчас происходит переход из бедности в нищету, и конца этому не видно. С начала года добавилось 8 миллионов бедных.Это печальная цифра, которая продолжает расти. Ведь можно отложить что угодно, но не покупку еды.
В этой ситуации необходимо делать то, что, по сути, делал в свое время Егор Гайдар. В начале 1992 года страна столкнулась с тотальным дефицитом, и Гайдар принял указ о торговле, которым были разрешены практически все ее формы. Таким образом, он спас от дефицита и голода миллионы людей. Сегодня для создания конкурентной среды необходимо отказаться от попыток работать в пользу крупных торговых сетей и работать в защиту большинства граждан России. И тут другой важной мерой является срочный выпуск 22—25 миллионов продуктовых карточек. Сформируйте мощный заказ для отечественных производителей, дайте любым сетям, кто готов поставить считывающий эти карточки терминал, на это право. Тогда пенсионер или малоимущий смогут зайти в соседний магазин и получить простой набор продуктов. И крупные сети должны выступить главными лоббистами этой инициативы, ведь люди, пришедшие отоварить свои карточки, обязательно купят что-нибудь еще. Это эффективная мера помощи бедным, в отличие от того, чтобы бегать с прокурорскими проверками и пытаться регулировать цены. Наконец, следует разрешить продажу подакцизных товаров в малых продуктовых сетях. Запрет, который существует сейчас, — это не борьба с алкоголизмом, а преференции для крупных сетей. Изменения в законодательстве должны служить тому, чтобы малый и средний бизнес смогли составить конкуренцию крупному — только в этом случае мы добьемся реального уменьшения инфляции.
