Белых находится в двухместной камере. Его сокамерник Виктор Анатольевич — мужчина за 50, арестован по экономической статье. Видно, что между ним и Белых полное взаимопонимание и уважение, что очень важно при долгом нахождении в маленьком замкнутом пространстве. Но в СИЗО «Лефортово» взяли за правило нарушать 189-й приказ Минюста, где сказано, что заключенные, как правило, находятся все время пребывания в изоляторе в одной камере и лишь в особых случаях переводятся в другие камеры. Так вот, в «Лефортове» всех арестантов раз в месяц непременно перемещают в другие камеры. Так что, возможно, у Никиты Белых скоро будет другой сосед.

Никита Юрьевич по-прежнему голодает. На данный момент требование голодовки — это предоставление свидания с братом и женой. За две недели похудел на 7 килограммов. Говорит, что появилась слабость. По нескольку раз в день измеряет сахар в крови. Пока все в норме. Принимает переданные с воли лекарства и выражает благодарность тюремным врачам за профессионализм и заботу. Ест только сухари и пьет воду. Спросила, а что за сухари, из местного хлеба? «Да нет, — ответил Белых и показал небольшой целлофановый ашановской пакет с мелкими сухарями из черного хлеба. — Это моему соседу передали, он со мной поделился».

Магазинные сухари со всякими добавками — это уж точно не лучший вариант при продолжительной голодовке. Мы настоятельно рекомендовали Никите Юрьевичу прекратить голодовку, потому что этот способ протеста не действует ни на тюремщиков, ни на следователей, а свое здоровье можно основательно подорвать. Белых очень надеется, что на этой неделе следователь все же разрешит ему встречу с родными.

С водой проблема. В камере есть электрочайник на 600 мл, в нем кипятят воду и переливают в обычный небольшой металлический чайник, где вода остужается. Вот эту воду и пьют. На двух взрослых мужчин этого объема явно недостаточно. А другой питьевой воды в камере нет.

Спрашиваю, а почему вы минеральную воду не пьете? «Так нет ее!» — отвечает Белых. Оказывается, в «Лефортове» свои внеправовые установки. Здесь прайс на заказ товаров в интернет-магазине заносят в камеры раз в месяц. Вот в начале июля принесли список товаров, которые арестанты могут заказать. В этом списке в том числе и минеральная вода. Наименование единственное — «Святой источник». Время исполнения заказа — в течение месяца.

Заказал себе в июле Никита Юрьевич минеральной воды, в августе ее доставят. Это как вообще? В других московских изоляторах заключенным предоставляют возможность заказывать товары раз в неделю, а в «Лефортове» — раз в месяц. Исключительная гуманность! Мы попросили сотрудников изолятора срочно принести в камеру бак с кипяченой питьевой водой. Непонятно, почему изолятор не сделал этого сам, ведь Белых написал официальное заявление о головке, соответственно СИЗО обязан был обеспечить его питьевой водой в необходимом количестве.

У Белых и его сокамерника на кроватях лежат отвратительные матрасы. Это странно, еще осенью прошлого года в «Лефортове» были хорошие матрасы, в отличие от других изоляторов Москвы. Сейчас же через тонкий матрас прощупываются все металлические перекладины, поэтому сон превращается в реальную пытку.

Надо сказать, что Белых не жаловался ни на отсутствие питьевой воды в камере, ни на плохой матрас, ни даже на то, что ему до сих пор не выдали со склада комнатные тапочки, которые передали родственники, и поэтому он по-прежнему ходит в казенных (да и вообще в камере, надо сказать, нет почти ничего личного).

Главная жалоба Никиты Юрьевича была на то, что на выходные их оставили без телевизора и книг. Нечем себя занять.

— Поймите, я 8 лет был губернатором. Я привык все время что-то делать. Не могу так просто сидеть, — говорит Белых. — Я окончил физмат- школу с золотой медалью, университет — с красным дипломом. Я все время учился, работал, а тут теперь… просто сижу. Нет никакой информации. Вот включают они радио «Energy» или «Такси-FM». Но там же нет никаких новостей, одна музыка, да еще какая! Здесь сидят люди, которым нужно разговорное радио. Конечно, я не требую «Эхо Москвы», но хотя бы включали «Бизнес-FM», «Сити-FM». Телевизора тоже нет. Сказали, что если мне передадут антенну, то телевизор выдадут. Антенну передали, которая включается в розетку, а оказалось, что нужна обычная. Но никто же не объяснил, какая нужна антенна.

— Из библиотеки нам выдают по три книги на 10 дней, — продолжает Белых, — но в камере же нечего делать, я прочитываю их за два дня. Почему нельзя выдать больше книг? Говорю библиотекарю: «Почему вы редко приходите?» А она отвечает в советском стиле: «Вас много, я одна».

Тут в разговор вступает присутствующий в камере сотрудник:

— Да вы поймите, в библиотеке сейчас идет ремонт, и они перетаскивают туда-сюда книги. Я вообще считаю, что они герои, что в таких условиях выдают заключенным книги.

— Ну так вы объясните это нам, вы же ничего не говорите, — эмоционально реагирует Белых. — Тем более, раз ремонт, так дайте нам по десять книг и приходите через десять дней! Я записался на прием к замначальника изолятора по режиму, чтобы предложить ему, как улучшить организацию работы в изоляторе. Я же руководитель, я вижу, что можно изменить. Вот в пятницу встречались. Он клятвенно обещал, что в этот же день к нам в камеру придет библиотекарь. Не пришла она к нам.

— Ваши родственники могут заказать вам книги в «Ozon.ru». Это единственный интернет-магазин, через который можно заказывать литературу в изоляторы, — объясняем мы Никите Юрьевичу.

— Но нам же об этом никто не говорил! — недоумевает Белых. — Вот письма я пишу, ни одно еще не дошло. Венедиктову написал три или четыре письма, но ни одно он не получил. А какой смысл дальше писать, если человек первые письма не читал?! Теперь я пишу его сотрудникам: Фельгенгауэр и Воробьевой. Мне здесь нечем заняться. Книг нет, телевизора нет, газет нет, настольных игр нет. На выходных здесь никто не приходит. Хорошо, что вы пришли. Почаще, пожалуйста, приходите! Я знаете, чем теперь занимаюсь? Заявления пишу. Каждый день. По 5—7 штук. Тут они отказывались принимать заявления и письма по выходным. Но я же уже изучил «Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы». Показал им, что они не правы. Некоторые законы я уже лучше, чем они, знаю. Вот я им и сказал: дайте мне книги и телевизор, мне будет чем себя занять, и я не буду писать столько заявлений! Знаете, что здесь самое ужасное? Здесь жизнь отстает на две недели. Письма, заявления… Все долго, медленно. Твои действия дадут какой-то эффект с отсрочкой в две недели…

— Что касается открытого письма жителям Кировской области, — продолжает Никита Юрьевич, — я не могу это сделать, потому что мне надо говорить о своем уголовном деле, а я не могу: тайна следствия. Единственное, что я хочу сказать: я не взяточник, я не коррупционер, я не преступал закон, я не совершал ничего того, за что мне было стыдно, или моим родителям было бы стыдно за меня, не для этого они меня воспитывали. Я знаю, что следствие проводило обыски, но я уверен, что они ничего не нашли. Если бы нашли, уже давно по телевизору показали. Нет у меня ничего. Я не ремонтировал кабинет, не менял там мебель, ничего не строил в резиденции, как въехал туда 8 лет назад, так все там так и есть. Я ничего для себя не делал».

Никита Белых говорит, что готов сотрудничать со следствием, ничего утаивать не собирается. Но вот загвоздка: за две недели, что Белых находится в «Лефортове», к нему ни разу не приходил следователь. У следствия нет вопросов к арестованному?

А по поводу нашей ремарки, что может не все так плохо, если Путин так до сих пор и не отстранил его от обязанностей губернатора, Никита Белых с грустью сказал: «Но это дело времени. Так же не может долго продолжаться. Кто-то должен руководить регионом. Кого-то назначат…»