«Наш рейс Брюссель — Стамбул приземлился около полуночи 15 июля. Уже при заходе на посадку в аэропорту Ататюрка мы почувствовали — что-то не так. Самолет сделал несколько кругов над городом, хотя погода стояла ясная. Капитан так и не объявил о прибытии, стюардессы не улыбались и были явно напряжены, — рассказывает Гоксель, сотрудница международной организаций, базирующейся в Стамбуле. — Только потом мы узнали, что после нашего рейса воздушное пространство над городом было полностью закрыто. Мы вышли из самолета и отправились на паспортный контроль. Очередь перед кабинками погранслужбы была очень большая: зал был забит до отказа пассажирами предыдущих рейсов. Спустя минут пятнадцать в каждом из проходов между кабинками появились по два человека в военной форме с автоматами М‑16. Они приказали сотрудникам пограничной службы прекратить свою работу и покинуть помещение, пассажирам сохранять спокойствие и лечь на пол.
Весь наш зал лег на кафель. Никто ничего не понимал. В Турции череда терактов, последний прогремел пару недель назад как раз в аэропорту Ататюрка, там еще даже не до конца восстановили последствия разрушений.
Мы лежали и строчили сообщения родным и близким. От них мы и узнали, что происходит в стране. В таком положении мы находились около получаса. Военные не были настроены агрессивно, хотя они и держали в руках оружие, но даже попытки угрожать нам они не предприняли. Держались спокойно, даже учтиво. Постепенно люди стали вставать и уходить назад, вглубь аэропорта. Спустя часа два по громкой связи нам сообщили: сохраняйте спокойствие, вам ничего не угрожает. В стране идет операция по защите конституционного строя.
Вскоре мы услышали крики, выстрелы. И вдруг военные исчезли так же тихо, как и появились. Сотрудники паспортного контроля вернулись на свои места и возобновили свою работу. Было уже утро, начало четвертого. При прохождении контроля нам говорили, что метро открыто, и мы свободно можем ехать куда нам надо, однако на машинах передвигаться не стоит, мост все еще перекрыт».
Вскоре после того, как пассажиры, среди которых была Гоксель, покинули здание, в аэропорту им. Ататюрка приземлился президентский борт. Со всех минаретов города вместо призывов к молитве звучали призывы выходить на улицы и защищать президента Эрдогана и страну от предателей. Так что президента в аэропорту встречала целая армия защитников.
Прямо в аэропорту Эрдоган еще раз заявил, что неудачная попытка государственного переворота подавлена. Призвал людей не расходиться: «Еще многое нужно сделать для защиты демократии».
И действительно, с тех пор сторонники Эрдогана немало делали для защиты демократии: несмотря на комендантский час, патрулировали город, отлавливая солдат (в интернете появилось множество видеороликов); когда мосты через Босфор были разблокированы, останавливали каждую машину, проверяя документы и обыскивая людей.
Наконец, поддержали президентскую инициативу по возвращению смертной казни.
Реджеп Тайип Эрдоган не оставил деяния своих сторонников незамеченными. На следующий день он обратился к нации с эмоциональной речью. Поблагодарил турецкий народ за поддержку, а также призвал в течение всей недели каждый вечер выходить на площади городов до рассвета, чтобы показать всем предателям и изменникам решимость в отстаивании «принципов демократии и защите конституционного строя страны».
Теперь каждый вечер по всей Турции проходят митинги, демонстрации, авто- и мотопробеги сторонников Эрдогана.
Стамбульская площадь Таксим считается главной площадью страны — именно здесь в 2013 году проходили масштабные акции протеста против политики Эрдогана. Подавить их тогда властям удалось с трудом. Тогда же был введен строжайший запрет на проведение на этой площади массовых мероприятий. Однако теперь запрет забыт, здесь снова каждый вечер собираются люди, транспорт подвозит митингующих бесплатно.
По периметру площади организаторы развесили огромные красные полотнища национального флага. Практически каждый второй митингующий держит его в руках или укутан в него, словно в римскую тогу. Лица людей раскрашены красным, на головах у многих красные повязки — знак безоговорочной личной преданности президенту. Полыхают красные файеры.
Со сцены выступают представители провластной Партии справедливости и развития. Эмоциональные речи о защите демократии от предателей перемежаются с проклятиями в адрес заговорщиков. Толпа живо реагирует, скандируя: «Защитим правителя Эрдогана!», улюлюкает при упоминании мятежников, требуя над ними жесткой расправы. Смерть врагам — это уже не фигура речи.
Смертная казнь в Турции фактически не применялась с 1984 года. В 2004 году в рамках установленных Евросоюзом требований к странам, претендующим на членство, Турция официально запретила высшую меру.
Из колонок несется бравурная песня об «эпохе солнца» и ее правителе:
Он— свет надежды для миллионов, Друг для угнетенных, попутчик для отчужденных. Реджеп Тайип Эрдоган! Его слова— правдивы, в нем нет двуличия. Он— страшный сон притеснителей. Он идет по пути, в который верит. Он— ожидаемый долгими годами лидер. Реджеп Тайип Эрдоган!
Многие пришли сюда с детьми. В толпе снуют десятки продавцов с тележками: тут поднимается сладкий запах жарящегося кебаба, там — риса с курицей. На подносах живописно разложены помидоры, арбузы, апельсины. Предлагают кофе и леденцы.
Акгюль пришла на площадь вместе со своей семьей: мужем и тремя детьми. Взрослые сыновья стоят поодаль, на руках у женщины 4-летняя Марьям пытается снять с матери красную повязку, надетую поверх хиджаба.
«Мы приходим сюда каждый вечер и будем приходить столько, сколько скажет нам наш президент, — говорит она воодушевленно. — Только он способен услышать и понять наш народ. Мы живем в очень сложное и тревожное время. Везде нас окружают враждебно настроенные люди и государства. Вы посмотрите телевизор, террористические акты и войны везде, где правители оказались слабы и вовремя не увидели угрозу. Наш президент — единственный из оставшихся правителей сейчас, кто защищает ислам. За многие годы он дал нам возможность дышать, свободно носить хиджаб. Благодаря Эрдогану наша экономика расцвела, мы стали получать достойную зарплату, мы стали более самостоятельными и сильными. Те, кто этого не хочет, — предатели нашего народа. Мне жаль погибших. И я против смертной казни и насилия. Но теперь наш президент имеет право защищаться так, как посчитает нужным: весь мир увидел, что он, а значит, и наша страна, находятся в большой опасности. Это была воля Аллаха — помочь нам выстоять».
Наш разговор заглушают клаксоны автомобилей и мопедов. Над площадью разносятся звуки гимна, витает торжественный дух заслуженной победы, смешанный со сладким запахом кебаба.
В узких улочках в окрестностях Таксима — совсем другая атмосфера. Череда открытых уличных кафе на узеньких тротуарах, легкая музыка. Веселые компании, приподнятое настроение, словно в стране ничего не происходит, и жизнь этих загорелых стамбульцев течет своим чередом.
Бесгюль 22 года, белый топ и черные шортики. Учится на пятом курсе одного из театральных вузов Стамбула, в компании однокурсников они живо обсуждают свои летние репетиции по мотивам рассказов Бертольда Брехта.
— Я родом из Анталии, я только вернулась с каникул. Но мои родители в ту ночь были в Стамбуле. Мама рассказывала, что было очень страшно. Когда от звука истребителей у нас в квартире потрескались стекла в окнах (в ночь с 15 на 16 июля над Стамбулом летали сверхзвуковые истребители F‑16), родители сначала подумали, что это теракт. Все соседи в панике выбежали на улицу… Мне не нравится идея насильственных переворотов. Но я не присоединяюсь к ликованию, потому что Эрдоган — не мой президент. Мои родители и мои близкие не голосовали за него, мы думаем, что выборы не были честными.
Эрдоган — двуличный человек, у него для Запада одна риторика, а для внутреннего потребления — другая. Но сейчас партию власти поддерживает почти половина населения, а после этих событий таких наверняка станет больше.
Город у нас не очень большой. Моя мама учительница, папа врач. В их окружении очень мало строго соблюдающих религиозные нормы людей, среди моих друзей таких нет вообще. Однако на последних выборах мэра у нас победил консервативный религиозный человек, это стало большим сюрпризом для всех в нашем курортном и вечно отдыхающем городе. Ведь кто-то за него проголосовал.
Я была на Таксиме в 2013 году. Тогда мы верили, что сможем мирным путем заставить Эрдогана уйти и назначить досрочные выборы. Последствия были ужасные: многие из моих друзей пострадали, друзья моих знакомых были убиты.
Потом Эрдоган начал закручивать гайки. Уже тогда мои родители думали переехать в Испанию. Но потом мы привыкли. Привыкнем и теперь.
