Преимущество российских силовиков при замещении высших вакансий перед ненадежными, как видится президенту России, гражданскими, дало о себе знать и в дипломатии. Послом на Украину, на смену Михаилу Зурабову, который ничем себя не проявил в ходе кризиса последних двух лет, едет Михаил Бабич, уроженец Рязани и выпускник рязанского десантного училища и Академии Генштаба. Вся его карьера — это череда постов и должностей, тесно связанных с администрацией президента, оборонной политикой и ВПК. Посла в соседнюю страну, имеющую сегодня самое важное значение для политики России, искали не среди дипломатов.

В приемной официального представителя МИДа Марии Захаровой на вопрос, владеет ли новый посол украинским языком, мне сообщили: «Мы вообще о нем ничего не знаем. Никто его не знает и не видел. Звоните в Думу, это же они его предлагают». Понятно, что никто в Думе на мой вопрос не ответил — настолько несущественным он кажется всем.

Между тем я убежден, что неофициальное разделение зон ответственности, сложившееся при Путине, когда отношения с традиционными серьезными партнерами возложены на профессиональную дипломатию, а с ближайшими соседями, вышедшими из СССР (кроме Прибалтики, разумеется), на сотрудников администрации президента во главе с каким-нибудь политтехнологом, например Сурковым, — грубая ошибка, каких у нас во внешней политике полно.

Должен ли наш посол на Украине знать украинский? По мне так — обязан, хотя от одного этого вопроса кураторы в Кремле скривятся. Зачем? А затем же, зачем в период кризиса Путин усилил в экономике роль профессионалов, не посмотрев, что они как один либералы. Что, мало на украинской теме сидит силовиков, что и дипломат тоже должен быть с погонами под пиджаком?

Да, дипломатия как инструмент политики исходит из возможного, она не всесильна. Но послы это вам не офицеры действующего резерва. Они обязаны активно работать на лучшее будущее, разбираться в противоречиях внутренней политики, приобретая союзников среди разнородных сил, за которыми будущее. И мировая история знает, какую роль может играть посольство в преодолении самого тяжелого кризиса между странами.

Разумеется, Киев не та столица, где российский посол должен понимать толк в сортах виски и сигар. Но он должен помнить как «Отче наш», что российская императрица, дочь Петра I, построившего первый мост через Днепр, до конца жизни любила простого певчего из-под Чернигова. И когда она умерла, он не захотел воспользоваться правами наследования, потому что и ему ничего, кроме этой любви, было не нужно. И что меньше года назад 35 000 из 45 000 опрошенных жителей основанного этой царицей города просили вернуть ему имя Елисаветград, но по решению патриотической и удручающе провинциальной Рады они будут теперь жить в городе с названием, данным им как пожизненное наказание — Кропивницкий (то-то Гоголь посмеялся бы).

Из этого следует, что поле для настоящего дипломата-тяжеловеса тут самое благодарное. Жители Кремля, оставьте все задачи, что вы решали последнюю пару лет, резидентурам ГРУ и СВР, оставьте Донбасс Суркову, раз уж вы не можете здесь обойтись без интригана. Но задача посла — вытащить хоть на пядь отношения с Украиной из того кошмара, в который вы их загнали. Или хотя бы создать ради будущих поколений для этого условия на перспективу. И для этого нужна личность соответствующего драме масштаба. В силах ли Лавров и Путин найти такого? Не знаю, но это точно не Бабич.

Для начала надо просто спрашивать, почему между нами поезда ходят, а самолеты не летают? Ведь наказаны сутками задыхающиеся в раскаленных непроветриваемых плацкартах 2,5 млн украинцев, по-прежнему без виз въезжающих на работу в Россию. Да, надо для начала заботиться о них на нашей территории, и тогда придет время следующего шага. Торговля с Украиной не остановилась полностью, огромное количество родственников и близких друзей живут по обе стороны границы, и это традиционное поле дипломатии.

Но для того, чтобы добиться успеха, надо любить этот край. Даже таджики на рынке, стоит мне заговорить с ними на их родном языке, немедленно предлагают скидку на свой сиротский товар. Разумеется, если посол и розмовляе, никто ему навстречу просто так не пойдет. Но неизбежно, помимо воли собеседника, постепенно изменится отношение к нему.

Мнение, что любовь к культуре и языку страны пребывания есть слабость — признак плебейства. Сильные политики не могут себе позволить дилетантской фанаберии: настоящая любовь к соседнему народу дает тебе право на самые неудобные вопросы к его правительству. Как в экономике настало время профессионалов, так и на самых тяжелых участках внешней политики должно прийти время дипломатов.

Мне могут возразить, что и вне МИДа в системе управления встречаются подлинные таланты из гуманитариев. Например, Сурков пишет романы. Ответ прост: почитайте служебную переписку МИД России накануне революции, а потом роман Суркова. Сравните язык. Почувствуйте разницу.