В Лондоне в пустое фойе Центра водных видов спорта после я выходил вместе с человеком, лицо которого показалось знакомым. Оба мы были под впечатлением заплыва и рекордного медально-золотого достижения Майкла Фелпса. Впечатлением накоротке и обменялись, хлопнув друг друга по ладони, после чего в одно мгновение на мне оказалось несколько фотокамер, и пару минут я щелкал затворами без устали, фотографируя окруженного невесть откуда взявшейся толпой неузнанного незнакомца. «Отработав», я все-таки исхитрился прочесть имя и фамилию на бейдже: «Тони Блэр».

Так Фелпс стал «соавтором» одной из самой забавных моих лондонских встреч. Нынче я не в Рио, и Фелпс не совсем тот, что в Лондоне, но что значит «не совсем»? Не воспаряет над водой с нечеловеческой легкостью, не буравит водную гладь с неутомимостью механизма, но не кто-то, а он берет и 21-е свое золото в эстафете, и 22-е на 200-метровке баттерфляем, и эти числа осмыслить невозможно.

В ночь на субботу по московскому времени он должен был выиграть свою 23-ю золотую олимпийскую медаль на коронной стометровке баттерфляем. Был бы я в Рио, я бы не пошел лицезреть это действо — привычность рекордов стала несколько утомлять. Но не поспать ради того, что случилось, стоило.

Фелпс проиграл. Всего третью по счету индивидуальную дистанцию, если вести отсчет с Афин-2004. Проиграл своему «крестнику» из Сингапура Джозефу Исааку Шулингу (или Скулингу, но дело не в транскрипции). Который моложе феномена почти на десять лет и который восемь лет назад сфотографировался со своим кумиром. На снимке смущенный мальчик в очочках, рядом — великий и могучий, недостижимый и невероятный кумир.

Мальчик вырос, два года назад уехал тренироваться в США и сейчас безоговорочно победил непобедимого. А Фелпс едва не остался и без бронзы, разделив ее с Чадом Ле Кло из ЮАР и венгром Ласло Чехом. Пьедестал почета смотрелся несколько странно, Фелпса ситуация явно забавляла, а что было у него на душе, Бог ведает. Но после награждения он долго шел вдоль бортика бассейна, о чем-то беседуя с победителем, слегка того приобняв.

Когда проигрывают великие, всегда чуточку грустно. Я не Фелпса жалел — Фелпс в жалости не нуждается, я про быстротечность и неотвратимость времени. Чуть позже суперрекордсмен скажет, что сделал для плавания все, что мог, и возразить тут нечего. Моралист из Фелпса, правда, никакой, и тирада по поводу участия в Играх Юлии Ефимовой и «разбитом» по этому поводу его сердце выглядела, мягко говоря, неуместной. Ему тут же припомнили и езду в нетрезвом виде, и марихуану, и нелюдимость, и чего только не припомнили. В основном россияне, естественно. Без намеков на некие неизвестные миру и ВАДА вещества, помогающие оставаться непревзойденным королем плавания, тоже не обошлось. Но намекам и цена — намек.

Припомнить следовало и то, что у человека хватило воли 20 с лишним лет жить жизнью, мало понятной обычному человеку, последние 12 лет сохранять в себе невероятный уровень мотивации, уставать и даже падать, но снова подниматься на вершину. Главное — не феноменальные способности, а их сбережение. То, что Фелпс — человек, свидетельствуют его человеческие слабости. То, что он — феномен, свидетельствуют четыре его золотых Олимпиады.

Не будь такого живого и впечатляющего примера, Шулинг бы его не одолел. За одного этого мальчика из Сингапура Майклу Фелпсу многое можно простить.

Да и надо простить, наверное. Учитывая все обстоятельства.

У него впереди еще комбинированная эстафета. Фелпс сказал, что хочет закончить Игры (а скорее всего, и свою невероятную карьеру) на высокой ноте. Я бы хотел, чтобы у него получилось. Постараюсь не проспать.