Это не новые санкции, это просто напоминание о том, что приостановленное в начале августа членство Паралимпийского комитета России (ПКР) предполагает автоматическую дисквалификацию входящих в него спортсменов с отстранением от всех соревнований. То, что ведомство Филиппа Крэйвена не обнародовало ни сроков отстранения, ни критериев восстановления членства ПКР, означает только одно: дисквалификация — ​бессрочная, добиваться восстановления в правах придется долго и трудно. Если, конечно, МПК четко сформулирует свои требования, а наша сторона продемонстрирует искреннее желание исправить ситуацию.

За неделю до открытия Паралим-пиады‑2016 она остается крайне мутной, и нет никаких признаков того, что в ближайшее время наступит хоть какая-то ясность. ПКР подал иск в Федеральный суд Швейцарии на вердикт Спортивного арбитражного суда, подтвердивший правомочность отстранения российских паралимпийцев. Более ста паралимпийцев обратились в МПК с личными обращениями допустить их к участию в Играх. Президент РФ Владимир Путин на приеме чемпионов и призеров Олимпиады‑2016 в Кремле призвал к проведению альтернативных соревнований для отстраненных российских паралимпийцев.

Что-то мне подсказывает, что сыграть может только последняя ставка. В качестве мест проведения альтернативных стартов уже назывались Сочи и Крым, что еще больше подчеркнуло бы их вызывающий характер. И вообще вряд ли можно считать подобную альтернативу достойным выходом из положения. Это, как ни крути, репетиция на случай возможной тотальной изоляции и ответ на происки «врагов России». Враги такому повороту событий будут только рады.

В процессе судорожных поисков выхода на второй план отошли реальные проблемы с допингом, с которых, собственно, и начался весь сыр-бор. Сейчас как-то не до этого, и только комиссия Ричарда Макларена продолжает усердно накапливать новые доказательства причастности к допинговой российской программе государственных структур.

И все-таки странно, что самый сильный удар нанесен по самой незащищенной категории спортсменов — ​по паралимпийцам. На мой взгляд, даже если бы все обобщающие обвинения Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) в адрес России имели бы прочную доказательную базу — ​все равно после допуска олимпийской команды чистую паралимпийскую следовало бы допустить в обязательном порядке. Пусть с оговорками, пусть даже в усеченном составе, пусть в порядке исключения — ​но дать возможность чистым спортсменам-инвалидам реализовать свою мечту. И не только из гуманных соображений, а из соображений элементарной логики и здравого смысла.

Вина должна быть конкретной и доказанной. Обобщенные выводы на основе умозаключений лучше оставить детективным романам, особенно если выводы приводят к вердиктам глобального характера с непредсказуемыми последствиями. Я не считаю российскую спортивную политику достойной и правильной, больше того — ​я считаю ее во многом порочной, нуждающейся в срочном и глубоком реформировании.

Но я никак не могу согласиться с тем, что на основе сноски в докладе независимой комиссии Ричарда Макларена о 35, возможно, подмененных пробах все российские паралимпийцы загоняются в резервацию, причем на годы вперед. Кстати, формально ПКР наказан за возможные грехи как Центра подготовки сборных команд России, так и Антидопингового центра, о чем ведомство буквально прокричало в своем открытом письме. То есть лишилось членства не за свои грехи.

Правда, это разъяснение вряд ли каким-то образом смягчит позицию руководства МПК. Вряд ли и оставшаяся судебная инстанция встанет на сторону Паралимпийского комитета России. Сочувствующих российским паралимпийцам много, реальных защитников ничтожно мало, а общая атмосфера, сложившаяся вокруг «государства-допингера», оптимизма и объективности не добавляют.

В этой ситуации кричать о том, что Россию из паралимпийского движения изгоняют исключительно из-за ее доминирования, а в Рио мы бы непременно победили, не стоит. Медальная истерия только добавляет нам черных шаров, и не понимать это — ​значит множить число недоброжелателей, которых и без того предостаточно.