РепортажиОбщество

Вокзал ожидания

Две жизни железнодорожной станции, скучающей по поездам. Первая увидена корреспондентом «Новой газеты». Вторая представлена официально

Этот материал вышел в номере № 97 от 2 сентября 2016
Читать

На железнодорожном вокзале Симферополя, принимавшем до декабря 2014 года по 56 поездов дальнего следования ежедневно (с географией от Львова до Иркутска), сегодня останавливается лишь 19 пригородных электричек — ​из Севастополя, Джанкоя, Евпатории и Соленого Озера. После прекращения железнодорожного сообщения с Украиной пассажиропоток сократился многократно: если два года назад с вокзала отправилось 3,6 млн пассажиров, то с января по июль 2016-го — ​всего 507 тысяч. Управляющая вокзалом «Крымская железная дорога» — ​предприятие убыточное: за 9 месяцев прошлого года убыток составил 5,4 млн рублей. Но штат сотрудников «КЖД» старается не сокращать. Соответствующую директиву еще год назад дал глава Крыма Сергей Аксенов. Делается это для сохранения производственного потенциала — ​в ожидании момента, когда поезда вернутся.

Образ из прошлого

Утренний поезд Москва — ​Симферополь в 5.22 тормозит в столице Крыма. Из вагонов на платформу спешно спрыгивают люди в шортах, майках и купленных к отпуску сандалиях. Тащат поперек рельсов, через резиновый настил, чемоданы на колесах и большие спортивные сумки.

На первой платформе расходятся: часть устремляется к арочному выходу с надписью «В город», чтобы через дорогу от вокзала, на автостанции «Курортная» сесть на автобус до места отдыха. Другая часть, предпочитающая электрички, заходит на вокзал. Здесь всегда многолюдно: работают кафе, комнаты отдыха, в каждую из 9 касс стоят очереди. В зале ожидания пассажиры из Москвы и Киева на соседних креслах листают свежий выпуск местной газеты или обсуждают планы: «До Севастополя, а потом маршруткой в Качу». Кто-то непременно фотографируется под надписью «Чоловiчий туалет».

До декабря 2014 года 66% туристов прибывали в Крым поездом. 26 декабря 2014 года (к этому времени конфликт между Россией и Украиной длился уже девятый месяц) распоряжением руководства «Укрзализницы» движение поездов с материка на полуостров было остановлено.

Последний поезд Симферополь — ​Харьков 27 декабря скрылся за поворотом в 21.10. И у вокзала началась другая жизнь.

Отдых, который надоел

Сегодня в зале ожидания тихо настолько, что слышно, как бьется о стекло муха. Менеджер зала Фаина*, развалившись на стуле, разгадывает сканворд.

Посетителей двое: я и мужчина, постоянно выбегающий из зала покурить. В очередной раз он возвращается, чертыхаясь: полиция курить не разрешила, пригрозила штрафом; общественное все-таки место.

Общественным местом назвать симферопольский вокзал сегодня можно только формально, потому что менее общественного места в городе нет. Через дорогу стоит автостанция «Курортная» — ​муравейник, где постоянно снуют люди, где зазывалы-таксисты кричат прибывающим: «Алушта, Ялта! Недорого! Новоалексеевка, Чонгар!» — ​и где автобусы каждые пять минут увозят людей в путешествие. А справа от вокзала — ​рынок, там кипит торговля, и нужно потолкаться локтями, чтобы купить последние полкило черешни. Здесь же, в здании вокзала, под 30-метровыми потолками, под барельефами Менделеева, Ломоносова и Хмельницкого, сидим только я, мужчина, которому не дали покурить, менеджер зала ожидания Фаина и еще два десятка сотрудников «Крымской железной дороги».

— Большая оса, 7 букв, — ​бросает в зал Фаина.

— Шершень, — ​говорю я.

Она начинает записывать, но останавливается и прикусывает ручку: «Тогда «самоубийство самурая» — ​не харакири».

— Сеппуку, — ​тут же вставляет курильщик. — ​Две «п», одна «к».

Работа Фаины — ​не только смотреть за залом. У дежурного можно купить растворимый кофе за 15 рублей, соленые палочки за те же 15 и венские вафли за 40. Фаина работает сменами по 12 часов. Когда не разгадывает сканворды, говорит по телефону или читает детективы.

— Не скучно вам? Ведь два года так уже, — ​обвожу рукой пустой зал.

— Знали бы вы, — ​она отвечает с упреком, — ​как скучно. Раньше думала, как бы урвать минуту для отдыха, а теперь и отдыхать надоело. Бывает, полдня просижу, и никто не придет. И пообщаться не с кем. Депрессия начинается.

Фаина не увольняется с работы, потому что боится не найти новую: образования нет. Железная дорога дает «нормальную по крымским меркам» зарплату. Называть точные цифры Фаина отказывается.

— Ну 15 тысяч платят? — ​спрашиваю. Пятнадцать тысяч рублей — ​средняя зарплата в Крыму.

— Платят, — ​кивает она.

По вокзалу раздается объявление: «На вторую платформу прибывает электропоезд со станции Соленое Озеро». Из трехвагонного состава выходят человек 40 и, не задерживаясь в здании вокзала, идут дальше.

Прогуливаюсь по залам. В кассах едва различимо играет радио: «Sweet dreams are made of this…» Ни одного посетителя. Оба работающих кассира уткнулись в мониторы. Дежурная по вокзалу через окошко обсуждает с коллегой погоду и успехи детей в школе.

На кресле в холле спит завернутая в шерстяной платок бабушка.

«У нас всегда много посетителей»

Вокзал — ​объект повышенной террористической опасности. Поэтому, чтобы его сфотографировать, нужно разрешение «Крымской железной дороги». Когда пресс-секретарь «КЖД» Екатерина Чалкова предлагает мне не только сделать фото, но и пообщаться с работниками, — ​охотно соглашаюсь.

Правда, за несколько дней до встречи Екатерина уточняет: «С рядовыми сотрудниками поговорить не получится, можно поговорить с директорами вокзальных служб». Когда же я приезжаю, ситуация меняется в третий раз: разрешают поговорить с менеджерами среднего звена, но в присутствии начальства — ​директора пассажирской службы Натальи Соломкиной и заместителя начальника вокзала Натальи Самохиной.

Направляемся к справочному бюро. Заведующая уже ждет.

— Я работаю на железной дороге 19 лет. Это у нас семейная традиция, — ​говорит она с ходу. — ​У меня мама здесь 15 лет работала кассиром.

Минуты три заведующая рассказывает о семье: вспоминает маму и в конце добавляет, что главное, что сын тоже продолжает традиции — ​работает составителем поездов.

— А сейчас у вас какая загруженность? — ​удается мне вставить свои пять копеек. У окошка справочной стоит один посетитель.

— Вы знаете, интенсивность лишь чуть меньше, чем была, — ​заведующая переглядывается с директором. — ​Люди все равно куда-то собираются, куда-то ездят, много вопросов задают по «Единому билету», спрашивают, как доехать до материка с пересадкой, как добраться до Украины. Работа есть, отдыхать некогда. Сейчас еще мост откроют, так нам вообще рук хватать не будет!

Идем в зал ожидания. Внутри — ​ни одного посетителя. Дежурная Наталья Бондаренко, завидев делегацию, встает со стула и поправляет бейджик. Рассказывает, что пришла работать на железную дорогу кассиром, но потом перевелась в зал ожидания, потому что «нравится работать с людьми».

— А сейчас люди есть? — ​спрашиваю я.

— Есть, конечно, — ​говорит она неуверенно. — ​Заходят, отдыхают…

— Вот сейчас, сейчас здесь нет людей.

— Все равно приходят попить чай-кофе, все равно какое-то…

— Целыми группами приезжают! — ​вступает в разговор замначальника вокзала. — ​Вот сегодня группа в Севастополь уехала. А те, кто электричками пользуются? Это ж всё не только на дальнее следование рассчитано, но и на пригород.

— Автостанция у нас через дорогу, — ​подхватывает замначальника вокзала. — ​Там нет никаких условий, чтобы дождаться автобуса. Люди к нам идут. Так что мы принимаем пассажиров и этой автостанции, и аэропорта, кстати…

— В общем, у нас всегда много посетителей.

*Имя изменено

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow