Ветер в Челябинске чаще всего дует с юга и юго-запада — на этих направлениях до сих пор почти не было производств. А вот в остальных частях издавна промышленной области работают крупные предприятия, и когда несет с них, в городе бывает и смог, и неприятный запах. Томинский ГОК «Русская медная компания» (РМК) собирается построить как раз к юго-западу от Челябинска, всего в 15 км от города. Томинское — одно из крупнейших месторождений медно-порфировых руд в России. «Это самый крупный горно-обогатительный комбинат, который будет построен «с нуля» на территории постсоветского пространства», — пишет РМК на своем сайте.
«Если бы наукоемкое производство было, другое дело. А так — раскопают, все из земли достанут и уйдут», — говорит Василий Московец, один из лидеров движения против ГОКа. Он привез меня на место, где встанет проходная предприятия: пока тут сельская дорога, шумят сосны. Лес пойдет под вырубку: еще год назад он был неприкосновенен как защищающий Челябинск, но статус защитного леса отобрали. На месте ямы для отходов производства — хвостохранилища — пока растет березовая роща, а на месте рудника — поле.
«Лет двадцать это поле стоит пустое, — вспоминает Татьяна, почтальон в деревне Томино. Когда-то на этом месте был совхоз, где она работала: то в столовой, то на сборе овощей. — Нет, раньше мы хорошо жили: у нас и магазины, и клуб был, и библиотека. Никакого пустыря, все застроено было. Все работали. А сейчас и работать некому».
Деревня стоит полупустая: молодежь уезжает поголовно. Взрослые дочь и сын Татьяны тоже рвутся уехать, ждут, когда их переселят: деревня планируется под снос из-за ГОКа. Ждут давно: строительство все откладывают. «А я за то, чтобы остаться, — говорит Татьяна. — А что, свет у нас есть, вода есть… Вот, правда, магазинов нет».
Налоги или убытки
В 2014-м набрало силу движение против Томинского ГОКа. Активисты проводят митинги, собирают подписи (отвезли 108 тысяч в администрацию президента), а еще предложили альтернативу — восстановить этот самый совхоз. Экономист Владимир Гаврилов провел аналогию с работающим неподалеку Черновским совхозом. Он подсчитал, что восстановление здесь молочного животноводства и картофельных полей обойдется в 180 раз дешевле рудника, а рабочих мест будет всего вдвое меньше. Землю, пишет Гаврилов, можно будет использовать не двадцать пять лет, а вечно, и без экологического ущерба. Впрочем, от ГОКа за все время работы (за 25 лет рассчитывают выбрать из земли запасы руд) ожидается 45 миллиардов, а от совхоза всего 8 — и значит, меньше налогов.
Сторонники ГОКа на это и налегают: комбинат обогатит областной бюджет налогами. Впрочем, согласно Центру раскрытия корпоративной информации «Интерфакса», в 2014 и 2015 годах РМК была убыточна и поэтому налог на прибыль не платила. Руководство ГОКа в переписке с корреспондентом «Новой газеты» это опровергает, правда, говорит только о нынешнем годе: «За I полугодие 2016 года предприятия Русской медной компании в Челябинской области получили более 1,43 млрд рублей прибыли».
Губернатор Челябинской области Борис Дубровский безусловно поддержать проект комбината не спешит. В конце июня эксперты Уральского государственного горного университета провели экологический аудит. Две важнейшие рекомендации — отказаться от вредной технологии кучного выщелачивания и не копать хвостохранилище. Вместо этого специалисты предложили сбрасывать отходы в находящийся в шести километрах Коркинский угольный разрез: второй по глубине в мире карьер, где уголь добывают открытым способом. «Русская медная компания» обещает рекомендациям следовать, хотя это потребует пересчета финансов: убрать выщелачивание и так было в их планах, заявляет руководство.
Пикник у рудника
«Никакая это не промышленная революция на Урале! Это же технология XIX века!» — говорит Михаил, владелец книжного магазина в городе Коркино, в десяти километрах от будущего ГОКа. Он одет в футболку с Че Геварой, а на входе в его магазин – желтый стикер «Я против Томинского ГОКа». Такие стикеры можно часто увидеть на стеклах автомобилей в области. Коркинцы хорошо знают, что такое горные разработки – город был построен вокруг Коркинского разреза, самой большой ямы в Евразии. Лицензия на разработку месторождения у Челябинской угольной компании – до 2018 года. В руководстве области уже создана рабочая группа по ликвидации разреза, который рано или поздно придется засыпать: уголь самовозгорается, дым иногда доходит даже до Челябинска.
Идея экологов о заполнении разреза отходами комбината позволит убить двух зайцев. Правда, разрез, по площади сравнимый с самим городом и глубиной в 500 метров, окажется заполнен отходами производства — впрочем, РМК успокаивает горожан тем, что у песков самый низкий, пятый, класс опасности.
…Разрез окружен забором с надписью «Вход воспрещен, опасно для жизни». Рабочие скучающе наблюдают, как мы проходим мимо угрожающей надписи, мимо рельс железной дороги, по которой вывозят уголь. Коркинский разрез разворачивается под нами спиралью — на ближних, давно разработанных и оставленных, ярусах уже растут кусты и деревья, а далеко внизу, на сером, оранжевыми точками движутся самосвалы, грузят уголь. Только по ним и можно понять, насколько там, внизу, глубоко. Дна, впрочем, с краю не видно. Зато видно дым — уголь на склонах действительно горит.
На самом краю разреза сидит на покрывале пожилая пара — сняв обувь, они играют в карты. «Мы тут всю жизнь живем — уже давно этим всем отравлены, уже привыкли, — говорит полная женщина в черном купальнике. — У нас в больнице три этажа и все одна онкология». Котлован надо засыпать, считает она, и сделать тут зону отдыха. При этом на упоминание о планах засыпать разрез отходами ГОКа вскидывается: «Я против! Сюда же неизвестно какую химию будут сваливать!» Супруги живут в ближайшем к разрезу поселке Роза. Соседствующие с разрезом дома уже расселили — они сползали в яму. Руководство рудника настаивает, что им удалось остановить сползание почв, и жителям больше ничто не угрожает. «Нас не расселяют. А я бы уехала хоть сейчас, хоть на край света», — говорит женщина, отдыхающая на краю угольного рудника.
Жест доброй воли
Сама «Челябинская угольная компания», эксплуатирующая разрез, естественно, не горит желанием его засыпать. Запасов угля там хватит до 2030 года, добыча его вполне рентабельна, ответило руководство «Новой газете». Более того, главная проблема разреза — горящий уголь — находится не на дне, а на стенах ямы. По оценке ЧУКа, сгущенные пески из комбината поднимут уровень дна всего на 150—170 метров — это ниже тлеющих пластов. К тому же неизвестно, остановят ли вообще пески горение угля: исследований их взаимодействия не было.
«Хвосты обогащения Томинского ГОКа в Коркинском разрезе будут размещаться таким образом, чтобы максимально быстро остановить горение угольных пластов, — парирует «Русская медная компания». — Это «жест доброй воли», масштабный экологический проект. Сейчас он подробно прорабатывается».
10 августа уволили с работы активистку движения против ГОКа Олесю Ефимову – с формулировкой «не прошла систему безопасности». Она уже третья, кто потерял работу из-за борьбы с ГОКом. Василий Московец — юрист с частной практикой, его некому увольнять, и он этому рад: движение против ГОКа, уверен он, начали системно прессовать.
А 26 августа для активистов забрезжила надежда: избирком согласовал местный референдум в Сосновском районе. Это уже шестая попытка борцов против предприятия: заявки подавала сначала местная КПРФ, затем «Яблоко» — но избирком каждый раз отказывал. Окончательного разрешения — или запрета — теперь ждут от депутатов Сосновского района.
