Вы посмотрите, какие женщины его окружали 20 лет назад. Белла Ахмадулина и Светлана Сорокина — ​это только те, кто попал в кадр 21 сентября 1996 года. А Таня Правдина, что была с ним от первого счастливого свидания в самолете в шестидесятом году до последнего шага! Она — ​женщина во все времена, глаз не оторвать, и он небольшой такой, худенький, хромой от войны, но невероятного притяжения и достоинства мужчина.

Ну и конечно!.. Куда же было ей, куда ему друг от друга. Они оба были, как чопорно пишут, не свободны. На самом деле они имели семьи и детей, но были как раз свободны в своей радостной, невероятно верной и доверчивой любви.

Татьяна Александровна (теоретическая наследница шустовских коньячных заводов) — ​переводчица с арабского (собственно, она летела в Египет помогать театру Образцова), и Зиновий Ефимович, сын приказчика из провинциального местечка Себеж, — ​два высоких аристократа духа — ​стали счастливыми заложниками своей любви.

Дома друзья и посторонние за глаза звали его Зяма, и в этом не было амикошонства, потому что невозможно было представить никаких чувств, которые вызывает Гердт, кроме восхищения его эрудицией (в особенности поэтической), уважения к его честности в дружеских и рабочих отношениях, восторга от проявления его актерского таланта и его умопомрачительного обаяния…

«А голос?!» — ​кричат мне из зала, из всех залов — ​кукольного, театрального, кино…

Ну конечно! Да, он, ушедший добровольцем на фронт в июне 41-го (а как иначе) и охромевший после тяжелейшего ранения, долгое время и был только голосом актера за сценой и экраном. Помните конферансье Апломбова из «Необыкновенного концерта» у Образцова или дикторский текст в фильме «Фанфан-Тюльпан». А?! Сколько лет прошло, а могу повторить каждую интонацию: «Женщины были тогда легкомысленны, а мужчины предавались любимому занятию — ​войне». Женщины (мы опять о них) — ​они-таки просто мечтали ребенка от этого голоса. Я думаю, и мужья — ​не возражали.

А потом явился актер! Не за ширмой и не за экраном. На экране возник, и не в эпизоде. Петр Тодоровский, сам фронтовик, пригласил на главную роль в своем чуть ли не первом режиссерском фильме «Фокусник» изувеченного войной Зиновия Гердта. И сразу стало понятно, что в наше искусство пришел мастер невероятного дарования. И редкой красоты человек.

Я возвращаюсь к фотографиям. Это был последний — ​восьмидесятый день рождения Гердта. Он был смертельно болен, и жить оставалось ровно два месяца. Он вышел к гостям прекрасно одетым и с юмором отнесся к предложенному ему образу Дон Кихота — ​копье и железная тарелка на голове. (В нем правда было много от этого героя.) А потом Татьяна Александровна взяла его под руку (посмотрите на их руки), и он ушел.

А след остался. Светлый след Зямы Гердта.