Мы уже договорились об интервью, которое организовал Польский культурный центр. Анджей Вайда, несмотря на возраст, сохранил и ясность ума, и творческую состоятельность — его новая работа «Послеобразы» о человеке, который не хочет отрекаться от своих убеждений, была выдвинута польской оскаровской комиссией на «Оскар». В книге «Кино и остальной мир» он писал: «Господь дал режиссеру два глаза: один — чтобы смотреть в кинокамеру, другой — чтобы зорко следить за тем, что происходит вокруг».
Пан Вайда с неослабленной годами проницательностью слышал и видел мир. Романтик, лишенный сентиментальности, он до последних дней верил в невозможное: что его «кино морального непокоя» сделает этот мир лучше. И силой страсти своего таланта невероятное превратил в очевидное. После его знаменитой дилогии «Человек из мрамора» и «Человек из железа» Польша уже не могла вновь заразиться вирусом тоталитаризма. После шедевра «Пепел и алмаз» братоубийственная война потеряла всякий смысл. Он приблизил польскую Оттепель. Он рассказал миру о Катыни. Об изувеченных несвободой. О проклятых солдатах. Он никогда не перелицовывал историю, не демонстрировал лучшие стороны медали. Он искал и выискивал сложную, порой неудобную правду. Был чуток к сигналам времени. Поэтому его фильмы о прошлом столь современны.
Сразу после авиатрагедии в Катыни я прилетела к пану Вайде в Варшаву. Мы говорили о причинах и последствиях новой катастрофы, ее неочевидной связи с историей.
Анджей Вайда: «Если бы польские кладбища, на которых покоятся и советские солдаты, если бы катынский монумент всем убиенным, если бы мой фильм, созданный как дань их памяти, — могли что-то повернуть в умах наших современников. Поднять их чувство ответственности за себя, за прошлое и настоящее своей страны.
Но и в нашем, и в вашем кино востребована ложная героика. К примеру, собираются снять фильм про героизм Варшавского восстания. Но были и остались вопросы к командованию Армии Крайовой. Никто не рассказывает о событиях на Волыни и Галиции, где украинские националисты проводили этнические чистки, уничтожая поляков. Вот на Украине и героизируют Бандеру. Но у меня сложилось впечатление, что публику, ту, что ходит в кино, не интересуют все эти темы. Молодые живут собственной жизнью, а о трагическом, неосмысленном прошлом пусть думают родители. «Другие».
У военных преступлений нет срока давности. Вот почему нас оставили без объяснений, документов, открытых дискуссий. А я бы очень хотел получить документы своего отца, капитана Якуба Вайды. Катынские расстрелы — военное преступление. Убивать пленных непростительное кощунство. Польских офицеров уничтожали за то, что это была наша интеллигенция. Сталин хотел завоевать Польшу любой ценой. А чтобы поработить другую страну, тоталитарному режиму необходимо стереть с лица земли соль нации. Тогда нет ни общественного сознания, ни иммунитета против диктатуры. Народ превращается в безликую массу, с которой можно делать что угодно. В своем фильме я показал, что Гитлер и Сталин действуют симметрично. Фашисты арестовали всю профессуру Краковского университета и сгноили ее в концлагерях».
В завершении нашего разговора Анджей Вайда сказал: «Проблема Катыни заключается в том, что в 2004 году российская власть заявила: катынские расстрелы — преступление, но срок давности его истек. Вот почему нас оставили без объяснений, документов, открытых дискуссий. А я бы очень хотел получить документы своего отца, капитана Якуба Вайды, уверен, что они существуют».
Он просил нас содействовать в этом непростом деле. «Новая газета» сделала запрос в Управление регистрации и архивных документов Федеральной службы безопасности Российской Федерации, надеясь прояснить судьбу капитана Вайды. Мы получили туманный ответ, подписанный начальником управления Василием Христофоровым. В официальном письме обращает на себя внимание факт признания в уничтожении «учетных дел» с санкции Хрущева. По сути, заметая следы массового убийства, власть включилась в преступный заговор лжи. Все ли дела были уничтожены, неизвестно. Межведомственная комиссия по охране гостайны (МВК, она же Комиссия по рассекречиванию) по-прежнему отказывается исполнять действующий российский Закон «О реабилитации жертв политических репрессий».
Нам кажется, в память о выдающемся режиссере необходимо выполнить его волю, и пролить свет на засекреченную страницу нашей общей истории. Истории трагического ХХ века, во всем ее драматизме и противоречиях отраженную в кинематографе Анджея Вайды.
