Авторы, доктор экономических наук Ольга Воробьева и кандидат экономических наук Александр Гребенюк, подчеркивают: 74 страницы их доклада-2016 — не итог,а пролог к фундаментальному исследованию. Но и первые цифры ярки: в 1994 году, на пике, страну покинули 700 тыс. человек. Позже поток мелел (до 32,5 тыс. человек в 2009-м), но не пересыхал. С 2011 года цифры снова растут.
Расширяется география — и не только «стран приема» (хотя и она размахнулась до Мексики и Новой Зеландии… Я, впрочем, знаю случай, когда весь авиаотряд древнего русского города законтрактовался в глубь Африки, — и семьи летчиков стали самыми обеспеченными в облцентре). Расширяется и список регионов-«доноров». Причем — экономически активные и относительно успешные регионы дают больше эмигрантов, чем депрессивные. «Народ едет» из Калининграда, Мурманска, Магадана, Омска, Ханты-Мансийска, Калуги. И почти не едет (по крайней мере — за рубеж) из Тывы, Дагестана, Мордовии, Чечни, Вологды. Во всех сих землях в 2014-м значилось менее одного выехавшего на 10 тыс. человек. Против 23 — в Калининграде и 5 — в Калуге.
Таким образом: «личная модернизация» российского человека способствует его эмиграции?
Не знаю. Авторы не дают ответа: ставят вопрос. Весьма любопытный. И кажется — впервые.
13% граждан РФ имеют высшее и незаконченное высшее. Среди эмигрантов таковых — свыше 30%. (Я, честно говоря, думала: больше…). Что касается исследователей-преподавателей-конструкторов, в докладе подчеркнуто: к уехавшим на ПМЖ следует добавить не оформлявших «разрыв» со страной и родной кафедрой. В начале нулевых научная диаспора РФ за рубежом составляла около 30 000 человек — но еще 120 тысяч ученых работали вне страны по контрактам.
При этом данные Росстата о числе выехавших расходятся с зарубежной статистикой числа въехавших из РФ. И с 1990-х по сей день цифры расходятся все сильнее. По нашей статистике, в 2014-м в Германию на ПМЖ уехали 4780 человек; по немецкой — въехали 23 352 человека. В Чехию в 2014-м убыли 303 россиянина. А вот прибыли туда почему-то 5862 наших компатриота.
И если добавить такой относительно новый феномен, как жизнь на две страны, с сохранением жилплощади и гражданства РФ, если учесть волну эмиграции бизнесменов (а она нарастает с 2001 г.), эмиграцию рантье (также растущую), отъезды невест, студентов, людей с криминальными капиталами и их личной гвардии, воссоединение семей, отъезд пенсионеров… получается как раз вывод из доклада КГИ: 4,5 млн уехавших «по статистике» — примерно треть реальной эмиграции.
На сайте www.komitetgi.ru выложен полный текст доклада — с обоснованием всех цифр.
А кстати: это эмиграция — или циркуляция? Перемещается-то весь мир. Из цифр все того ж доклада: в Германии-2013 работали 3672 российских исследователя. Но китайских ученых в ФРГ-2013 проживало 3576 душ. Да и американских — свыше 2,5 тысячи. А в КНР в блеск нового Шанхая (небоскребы—мосты—метро) внесли существенный вклад австралийские и немецкие инженеры. Примеры такой циркуляции можно множить. И, кажется, никогда никто не считал «экспатов» из Европы (от топ-менеджеров до фермеров, от дирижеров до дизайнеров), работающих в России. И — сколь велик «обратный поток» наших соотечественников? Хотелось бы располагать статистикой.
По оценкам авторов доклада КГИ, наша эмиграция сегодня по типу похожа на индийскую. Уезжает прежде всего высокообразованный слой граждан. Без явных намерений вернуться.
Только плотность населения в Индии — 361 душа на 1 кв. км. А в России — 8 душ.
Еще одна важная мысль доклада: эмиграция вроде как всем на радость. Включая государство Российское. Уехавшие — ищут счастья (безопасности, экологии, гражданских свобод). Держава — «сбрасывает пар», снимает социальное напряжение, отпуская недовольных. Но достигается это нехитрое счастье ухудшением человеческого капитала. Постоянным. Тихим. Малозаметным.
…Я далека от мысли, что каждый из 4,5 (или полутора десятков?) миллиона уехавших — Зворыкин, Стравинский, а то и вовсе Герцен. Есть и контраргументы. Хоть взахлеб читаемый в ФРГ с 2011 года роман Вольфганга Херрндорфа «Чик» (герой коего, берлинский подросток Андрей Чихачев… ох, не служит примером интеграции и не вдохновляет к отъезду «ради детей»; роман выходил и на русском). Хоть «Венерин волос» Михаила Шишкина (вспомните, с каким контингентом соотечественников работает герой — переводчик швейцарской полиции). Хоть роман русского писателя из Эстонии Андрея Иванова, лауреата прогрессивной премии «НОС», «Путешествие Ханумана на Лолланд» (2009): лагерь «соискателей» в Дании, описанный в романе, наполовину населенный бывшими гражданами одной шестой, тоже не располагает к мечтам-с. Да и у каждого горожанина с вузовским «поплавком» есть свой запас историй об отъездах друзей-родных-коллег, о случайных разговорах с компатриотами там и сям. Эмиграция явно разнолика.
Но вопрос о ней для России — этак с лета 1917 года — жгучий. Мистический. Вечно толкающий разговор к гибельным восторгам — особенно в отсутствие точных цифр. И доклад КГИ, несомненно, — важный шаг и ценный пролог к реальному изучению этого процесса.
Когда-то мне врезалась в память мысль блестящего социолога Бориса Дубина (1946—2014). «Мы доказали несостоятельность именно в эпоху свобод», — говорил Дубин. Струве, Бердяев, Розанов писали о живой, современной им России. Мы — лишь переиздали их труды с комментариями.
Труд о «новейшей эмиграции», масштабе потерь страны, надеждах на «циркуляцию» — и степени их реальности, возвратных потоках и проч. — стал бы доказательством нашей состоятельности.
