Тринадцатилетняя жительница белорусского Молодечно Вика Попченя была слабослышащей. 29 сентября ее задавил грузовик прямо на поле, где дети собирали картошку по приказу райисполкома. Грузовик с картошкой выезжал с поля задним ходом, потому что перед ним находились еще не убранные грядки. Как положено по правилам дорожного движения, водитель дал предупреждающий звуковой сигнал. Вика не услышала — она ведь была слабослышащей.
Спустя почти месяц после трагедии родители Вики получили письмо из молодечненского межрайонного отдела департамента госинспекции по труду. Чиновники сообщили родителям, что нет никаких оснований для расследования несчастного случая на производстве, потому что погибшей девочке было только 13 лет, а по закону заключать трудовые договоры можно лишь с гражданами, достигшими 14-летнего возраста. А нет договора — нет несчастного случая.
Обвинение предъявлено водителю грузовика. Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье 317 УК Беларуси («нарушение правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека», максимальное наказание — 5 лет лишения свободы). Все остальные — от мэра Молодечно, отправлявшего детей работать вместо уроков, до председателя ОАО «Восход-Агро», на чьем поле произошла трагедия, — формально чисты перед законом. Ну и школа, конечно, тоже — она ведь всего лишь идеологической работой занималась, достойных граждан Республики Беларусь на полях страны воспитывала. А значит, никто не должен был заключать трудовой договор на выполнение сезонных работ, проводить инструктаж по технике безопасности, назначать ответственного за ее соблюдение, проводить медосмотр и выяснять, можно ли допускать ребенка к этим работам по состоянию здоровья. Никто никому ничего не должен.
Семья Вики намерена обратиться в суд. Не для того чтобы вытребовать компенсацию (кто компенсирует потерю ребенка?), а чтобы все-таки добиться признания факта принудительного труда и назвать настоящих виновных в смерти дочери. Потому что вовсе не водитель грузовика отправил их слабослышащее дитя в поле. Родителям девочки взялся помочь единственный в Беларуси независимый профсоюз — профсоюз работников радиоэлектронной промышленности, который много лет борется и с принудительным трудом, и с контрактной системой, и с увольнениями по политическим мотивам, и с нарушениями трудовых прав граждан.
Юрист профсоюза РЭП, известный белорусский правозащитник Леонид Судаленко уже провел собственное расследование и установил, как и по чьему приказу 13-летний ребенок оказался на сельхозработах.
— В молодечненской школе №11, где училась Виктория Попченя, в начале года был утвержден план идеологической работы на первое учебное полугодие, — рассказал Судаленко «Новой». — Там было написано, что учащиеся 8–11-х классов участвуют в акции «Помоги собрать урожай». Притом что еще 11 апреля министерство образования разослало по облисполкомам письмо №И-05-17/128 о неукоснительном запрете на привлечение школьников к сельхозработам. Тем не менее 26 сентября руководитель ОАО «Восход-Агро» направляет в отдел образования молодечненского райисполкома письмо №12, в котором просит оказать помощь в уборке картофеля 28 и 29 сентября.
28 сентября начальник отдела образования Молодечненского райисполкома письмом №1-3/408 в адрес руководителей учреждений образования района просит направить в ОАО «Восход-Агро» работников и учащихся (только 10-й класс) для уборки картофеля. В частности, от средней школы №11, где училась погибшая девочка, требовалось направить 20 человек. Никакие договоры на выполнение работ либо трудовые договоры не заключались, и выплата заработной платы не предусматривалась. По этой причине департамент по труду отказался признать факт трудовых отношений, а раз нет трудовых отношений, значит, и несчастный случай со смертельным исходом непроизводственный. Теперь слово за судом.
В тот день, когда погибла Вика Попченя, Узбекистан ратифицировал конвенции МОТ о запрете принудительного и детского труда. Этого добивались всем миром. Производители одежды отказывались от использования узбекского хлопка, добытого с привлечением детей. Активисты пикетировали крупные европейские универмаги. И все вместе добились. Теперь сбор хлопка внесен в Узбекистане в список работ, к которым запрещено допускать тех, кто моложе 18 лет.
Узбекский хлопок — экспортный товар. А значит, у мирового сообщества были рычаги влияния. Белорусская картошка — товар исключительно для внутреннего потребления. Ее принудительный сбор не привлекает ничьего внимания.
