Фильм открытия

«Павленский: человек и власть» Ирене Лангеман

У Петра Павленского для борьбы с нарастающим давлением и пропагандой есть одно средство — свое тело. Временами оно сильнее огромного механизма, ломающего «собственные запчасти». Павленский — одна из знаковых фигур современного искусства, в мире ассоциируемая с Россией. С этим фактом нужно считаться.

Авторы фильма исследуют этот феномен. Кино о границах свободы художника снято по законам документального блокбастера на канале Аrte, премьера состоялась в Лейпциге, показ фильма прошел на главном фестивале документального кино в Амстердаме.

Конкурс

«Аустерлиц» Сергея Лозницы

Туристы входят в ворота с печально знаменитым лозунгом «Arbeit macht frei». Люди с удовольствием фотографируются на фоне ворот и «достопримечательностей» концлагерей — будет что показать в соцсетях. Из черного дверного проема барака, как из преисподней, щурясь и надевая солнечные очки, выходят «посетители музея», просматривают смартфоны, делают селфи.

И кто здесь умершие, кто живые? Премьера фильма состоялась в Венеции, фильм Сергея Лозницы удостоен Гран-при фестиваля в Лейпциге.

«Освобождение: инструкция по применению» Александра Кузнецова

Фильм-наблюдение за жизнью психоневрологического интерната в сибирской провинции. О двух подругах, пытающихся отстоять права: на семью, на работу. На жизнь. На свободу. О трудных попытках арестантов-пациентов с приговором «пожизненный срок» стать дееспособными, независимыми. На ком-то из них крест поставили еще в детстве. Теперь этот крест не стереть. Надо нести его на собственную голгофу. Правда, есть еще и страшный суд — комиссия. Приходится снова и снова пытаться этот суд пройти. И твердить себе, как мантру: все будет хорошо… Даже когда и на мечту сил нет.

«Хроники не случившейся революции» Константина Селина

Взгляд на протест изнутри. Не столько про объединение дальнобойщиков, ограбленных «Платоном», сколько о цене свободы. О том, как поднималась волна протестов. О вопросах, которые задают себе люди, желающие остаться людьми. О надеждах («Ура! Целая колонна!») и разочаровании («Нет никакой колонны…»). Об их личных потерях (даже Новый год приходится встречать без семьи). О жестах отчаяния. Ведь в революцию идут не только по идейным соображениям, но и от безысходности. О борьбе с системой, которая огрызается и бьет по почкам. И о тех, кто всегда на обочине («Пусть другие бастуют, мне кредиты платить»).

Новое название фильма взамен рабочего «Против Платона» — свидетельство нынешнего состояния в стране. Живем в пространстве хроник не случившейся революции.

«Кредит на убийство» Влади Антоневича. Один из сильнейших фильмов программы

По сети гуляют сцены казни двух мигрантов: ни тел, ни убийц не нашли. Нацисты взяли на себя ответственность.

Триллер «Кредит на убийство» — опасное путешествие израильского режиссера по беспросветным закоулкам фашистского андеграунда. Его цель — не только обличить убийц, но понять причины зверства. Место действия — Россия: обратная сторона.

Режиссер разыскивает отца убитого юноши Шамиля. Отец спрашивает: «Какие же мы россияне, если наши дети не могут идти по улице?» Следствие первым делом выясняло, не боевик ли казненный? И после того «расследования» по стране началась война с «нерусскими» — свыше 70 раненых, десятки убитых. Парень из Израиля общается с лидерами и членами фашистских и ксенофобских организаций. С теми, кто стреляет без предупреждения. Кто требует уважать свастику. Кто принес страх на улицу.

Есть среди них прекрасная блондинка Наташа, любительница смотреть, как отрезают головы. И над всем этим мраком дымятся простые вопросы: «Кому выгодно существование подобных организаций? Кто оплачивает их офисы? Является заказчиком убийств? И почему так спешат закрыть дело Шамиля?» После демонстрации фильма в Риге зрители спрашивали: «Неужели вы осмелитесь показать это кино в России?»

Программа «Война и мир»

«Родные» Виталия Манского

Обезоруживающе личное, я бы даже сказала, интимное кино. Рожденный в СССР режиссер путешествует по современной Украине: Львов, Одесса, Киев, Донбасс, Севастополь. От мамы — к ее сестрам, к своим двоюродным братьям, племянникам. И через призму своей рассыпанной семьи пытается рассмотреть, что же стало, что осталось от «единой, могучей и нерушимой». Как по живому рвутся кровные связи.

Уже разгорается конфликт на востоке. «Что ты со своей политикой примахался, — говорит ему интеллигентного вида мама-львовянка, — дай дожарить блины». Телевизор трещит о развале экономики. Телевизор не выключается ни в одном доме: ни в «ДНР» в доме 90-летнего дяди Миши, ни в «бандеровском» Львове, ни в севастопольской квартире тетки Наташи, свято верящий в путинскую Россию, ни в умеренной Одессе. Вот львовская тетка драматически вздыхает над плакатом Михалкова, которого когда-то беззаветно любила… когда верила в СССР, в Россию. Все. Сейчас снесет его в макулатуру.

Сильная сцена: взрослые сестры пытаются мириться по скайпу. Не будем говорить про политику! Нам что, больше не о чем говорить? Ты снова про политику?!

Баррикады уже проросли сквозь их детские фотографии, сквозь их семейные кровные связи. Так что можно было бы картину назвать и «Чужие». Хотя нет, слишком страстны их отношения. То, что произошло со всеми нами, автор фильма воспринимает как личную трагедию. И эта личная «заинтересованность» дает возможность проникновения под кожу болезненного конфликта между некогда родственными странами. Разговора такой степени откровенности ни в кинематографе, ни в СМИ — российских или украинских — не было.

«Меня укусила акула» Максима Кобзева

О добровольце, отправляющемся на войну в Донбасс. Одном из тех, кого официальный Киев называет наемниками, а Москва — добровольцами. Что компенсирует война? Неустроенность? Комплексы? Можно ли с помощью войны вернуть близкого человека? Или себя самого… потерянного.

«Это был страх, каждую долбаную секунду, которую там проводишь. Но там я себя почувствовал мужиком», — говорит герой. Хотели чувствовать себя героями. Верить в мужскую дружбу. В поступок. Потом пытались вернуться в мир. Но здесь они не герои и никому не нужны. Теперь им кажется, что лишь там, около смерти, было ощущение жизни: «День прожил — и зашибись». Когда не находишь себя в мире, ищешь себя в войне.

Программа «После Союза»

«Артдокфест» осознал необходимость программы современного документального кино, которое снимается в странах бывшего Союза, выражает не только то, что нас связывает, но обращено зрачком камеры в свою уникальную повседневность. Помимо нашей общей ностальгии, все эти фильмы показывают, какие мы разные.

«Раз, два, три» Армена Ерицяна

Ремесленник-универсал, закройщица, музыкант, врач, сварщик, учитель физики и математики. Сплетенье судеб, историй «не стареющих душой армянских ветеранов», пытающихся и на закате ощутить полноту жизни. У одного из них дома все завалено собранным за долгую жизнь хламом, так что перебирается в гостиную он ползком. Но однажды он решится выбросить весь хлам, сбросить с воздушного шара жизни тянущее в прошлое бремя дряхлости. Кого-то из них танцы спасают от одиночества и забвения, кого-то — неосуществимая мечта: подарить жене белье. Правда, для этого надо обзавестись женой.

Спецпоказы

«Слишком свободный человек» Михаила Фишмана и Веры Кричевской.Одно из кульминационных событий фестивальной программы

Картина сделана в жанре сослагательной истории. То есть над всей историей висит вероятность: Немцов может и должен стать преемником Ельцина… История рассказывается от лица участников событий. Как трансляция футбольного матча, который комментируется самими игроками. Фильм смотрится как захватывающий триллер. Вроде бы знаешь, чем все закончится, но следишь за действием с неослабевающим вниманием, как за детективом. И кажется, герой обязательно выйдет сухим из воды — Чапай выплывет.

Видим, что история Немцова, а значит, и наша новейшая история, оказалась именно такой в результате целого ряда фатальных случайностей. Очень увлекательное, важное, тревожное кино. И в настройке этого сослагательного наклонения невольно начинаешь думать: а как бы сложилась твоя жизнь… если бы не выстрелы на Большом Москворецком.

Программа «Юбилей Артдокфеста»

«Борис Рыжий» Алены ван дер Хорст

Еще одна попытка докопаться, почему один из талантливейших современных поэтов в 26 лет, на гребне успеха, решил уйти из жизни. На нерешаемый вопрос пытаются ответить сестра, жена, друзья, соседи Бориса Рыжего. А экскурсию по двору, где жили, а потом сгинули большинство его товарищей, где «пыльные окурки я с друзьями собирал», — проводит сам Рыжий.

И эта черно-белая хроника становится увеличительным стеклом, сквозь которое мы всматриваемся в ближайшее прошлое. Время неоправданных надежд и колоссального крушения страны, под обломками которой оказались «разные судьбы».

Кино о том, что талант не защита, а проводник рока. О хрупкости человека со всеми его «смертельными душевными разладами». О смерти — как попытке вернуться в детство, когда хорошо и тебя все любят.

Программа «Среда»

В этом году часть фильмов «Артдокфеста» показывают на территории Москвы, но не Российской Федерации. После прошлогоднего, крайне успешного по всем показателям фестиваля, Министерство культуры, как объясняют устроители, вместо поддержки, подало в суд на киносеть, которая решилась показать фильмы «Артдокфеста» — за демонстрацию картин без прокатных удостоверений. Но это были зарубежные фильмы и на их фестивальный показ не требуется прокатных удостоверений. Все лето в Басманном суде шли заседания. Поэтому показы фильмов «Артдокфеста-2016», которые могут вызвать подобную реакцию, гнев начальников, перенесены на территорию посольства Чешской Республики в Москве.

«Репетиция Боккаччо» Юрия Манусова

Смешной и грустный фильм, созданный из хроники 90-х с разрешения участников. Словами передать то, что происходит в кадре и на сцене, — никакой возможности. Так что, вот лишь эскиз.

Голос режиссера:

Идет репетиция в провинциальном театре. Актриса Алена пытается произносить текст Боккаччо про свои отношения с ухажером Чартером. Сцена не получается.

Следующий эпизод разворачивается в малогабаритке. Те же актеры репетируют дома любовную сцену, откровенную, за пределами допустимого… И тогда мысленно возвращаешься к начальному титру о согласии героев на демонстрацию фильма. Совершенно непонятно, как и почему они на это решились. А режиссер из-за кадра в минуты соития артистов по-прежнему требует от них душевности…

Будут еще разоблачения не только физические, но и «душевные». И наконец-то слезы, которые требовались на первой репетиции. Самые настоящие. И «Чунга-Чанга» в финале.

«Батюшка» Анны Токаревой и Анны Базегской

Отец Сергий с рюкзаком идет по полупустым деревням, занятый рутинной, «муравьиной» работой. В армию благословит уходящего мальчика, старуху причастит, ребенка крестит. Народ здесь путаный, ломаный, помимо поморов, лагерей было полно. Ссыльные всех родов: от политических до зеленых братьев, уголовников, бандеровцев, власовцев. Со всеми бабушками он на «ты». Малышня его не боится. Церкви Беломорского района восстановлены при его непосредственном участии. Храм для него не позолота, благолепие — а дух.

В 2013-м беломорское благочиние вошло в новообразованную епархию Карельской метрополии. Отца Сергия отстранили от должности. А он все ходит-ездит по селам, медвежьим углам, где его ждут. Но служить батюшке запретят, в церкви, где он совершал требы, — поменяют замок.

«Катастрофа» Алины Рудницкой по сценарию обозревателя «Новой газеты» Леонида Никитинского

Попытка проанализировать, прочувствовать последствия одной из крупнейших в мире техногенных катастроф. О трагедии Саяно-Шушенской рассказано буднично. Катастрофа на Енисее давно превратилась во вчерашнюю новость, акцентирующую внимание на количестве миллиардов, необходимых для восстановления гидроэлектростанции. О 75 жизнях, которых забрала вода, в телевизоре не вспоминают.

Как и чем сегодня живут люди в жерле «гидры»? Как на их судьбы повлияли катастрофа и расследование, в результате которого, как обычно, наказывали стрелочников? Почему и сегодня у людей на Саяно-Шушенской ощущение: будто гигантский монстр ГЭС сидит на пороховой бочке, набрав воды в легкие.

«Бойтесь реки», — говорят наставники будущим специалистам-гидрологам: система не будет обновлять изношенное оборудование, система, как все советское, и сама обновляться не будет. Значит, возможны новые катастрофы.