Показ завершен.
Приглашение режиссера
О фильме
Артур — маэстро неблаговидного коллекторского дела, вежливый выбиватель и собиратель денег, взятых взаймы. Он чуток к нюансам психологии «клиента». Его телефонные разговоры — бои без правил, из которых он всегда выходит победителем. Или почти всегда. Он — рука справедливости, а точнее — ухо с телефонной гарнитурой. Манипулятор-виртуоз карает или милует в офисе под крышей московской высотки, дирижирует судьбами незнакомцев, о которых знает все досконально: неоплаченные кредиты, семейные тайны, скелеты в шкафах. Кукловод, он играет своими жертвами, тянет их за невидимые нити страха, плетет интриги, взывая к возмездию, не чурается шантажа, нащупывает слабые места. В его мобильных сетях бьются голоса должников.
Микробюджет идет фильму на пользу. Минимализм превращен в художественное решение (приз «Кинотавра» оператору Денису Фирстову). Один актер практически в одной декорации на «Седьмом небе», а звуковая дорожка — целый музыкально-шумовой оркестр с солистами-собеседниками и жертвами сурового коллектора. И на протяжении всего действия мы балансируем между неприязнью и симпатией к этому запертому в своем бизнесе герою.
Константин Хабенский — «Новой»:
— Конечно, роль в монофильме — вызов. Что зацепило, может быть, испугало?
— Вы сами отчасти ответили на свой вопрос. Конечно же, это вызов самому себе с точки зрения профессии. Эта работа отличается даже от театральных моноспектаклей. Когда нет диалога со зрителем, дыхания зрительного зала. Здесь совершенно иная работа, существование практически в безвоздушном пространстве. Потому что чистый звук… Даже если происходит что-то смешное, никто не будет реагировать — смеяться, чтобы не испортить звук на площадке. Поэтому да, это проверка себя, своих профессиональных возможностей…
— То есть вас заинтересовала исключительно профессия? Не острая тема, не неожиданность характера?
— Конечно, еще и качество, содержание сценария. Но ведь и разговор идет прежде всего о человеке, а не о профессии коллектора. В любой профессии мы могли бы обнаружить подобную ситуацию. Когда друзья-товарищи постепенно покидают его. И он находит в себе силы пересмотреть то, что с ним происходит, переоценить тех людей, кто находится рядом. И по большому счету простить их.
— Смотрела вашу встречу со студентами в Питерском учебном театре на Моховой. Там вы рассказывали, как подбираете ключ к роли, начиная с мыслей о том, чем наполнить характер. Чем вы «наполняли» своего Артура? И был ли у вас самого подобный «час икс», когда приходилось пересмотреть течение жизни, увидеть новыми глазами людей, которые рядом?
— Конечно был и «час икс», были мысли и сомнения — как и чем наполнить роль. А иначе и быть не может, это не к нашей компании, я имею ввиду коллег и друзей, с которыми мы работаем. Думал я про «как», «зачем», и «имеешь ли ты на это право».
— Прощать — самое трудное. Особенно в той противоречивой теме, которой вы касаетесь в фильме. Но прощение переформатирует тебя.
— Простить, значит, идти дальше. Проклинать, ненавидеть — это путь назад.
— Не странно ли, что мы говорим об актах гуманных в отношении болезненной темы коллекторов, не сходящей с первых полос. Сама реальность догоняет фильм на острие проблемы. Есть политические партии, которые строят предвыборную кампанию на крике о запрете коллекторов, а не на реальной помощи людям.
— То, о чем вы говорите, правильней обсуждать с продюсерами, которые выпускают и прокатывают наш фильм. Это они — на острие. Это им «повезло» — в кавычках или как угодно. За это время у меня были еще работы. Я не сидел и не ждал, когда же выйдет «Коллектор». Безусловно приятно, что вот такое внимание привлек этот фильм. Казалось бы, сугубо фестивальная работа. А сейчас действительно она вырастает в нечто большее, социально значимое.
— А телевизионные предвыборные выступления Жириновского можно счесть рекламными роликами кампании фильма. Вас часто спрашивают, отчего ваш коллектор кажется положительным персонажем и вызывает сочувствие. Не хотят принять, что человек должен быть сложным. Что касается профессии, то она новая только в названии. Думали ли вы во время подготовке роли о предшественниках Коллектора — человеке-векселе Гобсеке, пушкинском Соломоне, ростовщике Гоголя?
— Знаете, если бы мне предложили сыграть какого-то исторического или литературного персонажа, связанного с подобной темой, наверняка я бы думал о современных способах возврата долга. В данной же ситуации все на поверхности. История моего героя близка не столько к ростовщику, сколько к актерской профессии, к режиссуре, к творчеству. Другое дело, что в нашей профессии нет угрозы. Сыграли, допустим, мы плохо спектакль, сняли неудачно фильм … никто от этого не погиб. Если же, напротив, что-то получилось хорошо, талантливо, то наоборот, кому-то мы помогли. Здесь обратная история. Талант, фантазия, изобретательность, способность к импровизации и все то, что дано свыше, используется в определенном направлении, и скажем честно, не идет на пользу «объектам», на которых они направлены.
— Ваш коллектор, по сути — ваш коллега. Виртуоз голосовых манипуляций.
— При этом голоса он не меняет. Скорее ракурсы. Безошибочней врача находит болевые точки людей. А просто он очень честно относится к своей работе. Поэтому знает досконально все про людей, с которыми общается. В отличие, к примеру, от вашего собрата журналиста, который ленится. И зачастую приходит, не понимая с кем и для чего разговаривают. Я не кричу о том, как это плохо. Мне просто жаль своего времени, приходится разговаривать с людьми, поленившимися прочитать материал, который уже опубликован… Я сам был в шкуре журналиста, поэтому знаю о чем говорю. Это все имеет отношение к нашему фильму. Артур достаточно честно, помимо фантазии, относится к своей профессии. Хорошо поработал над ролью, знает всю подноготную крупных должников, особенности характера, биографии. Он общается с ними, как с близкими людьми.
— Говоря о «Коллекторе», вспоминают референсы, вроде «Лока» Найта, «Погребенного заживо» Кортеса, я подумала, что и ваш Коллектор — «погребенный заживо», во всяком случае, в моральном аспекте. Стрелок оказывается мишенью. Профессия превращает охотника в жертву. А что для вас ваша профессия? Насколько она связана с внешним миром?
— Профессия для меня — это профессия. Это то место, куда я прихожу с удовольствием, будь то театр, съемочная площадка. Куда я спешу. Другое дело, как это получается…. А все что происходит в нашем мире, это конечно проходит и через профессию. Здесь я не являюсь исключением. Есть актеры, которые умеют разделять мир фантазии и мир реальный, другим важно это взаимопроникновение. Вопрос для меня слишком глобальный. Иногда профессия помогает в каких-то обстоятельствах… Но наверное, я не настолько владею профессией, чтобы защищаться или пользоваться ею во внешнем мире.
