В Воронежской области сельский таксист Иван Переславцев дал показания на вице-губернатора Геннадия Макина, заявив, что, якобы, чиновник защищал от полиции своих друзей-бизнесменов, которые избили Переславцева и чуть не утопили его в пруду после пропажи мобильного телефона. Инцидент случился в Новой Усмани, где Макин начинал свою политическую карьеру. Было возбуждено уголовное дело, по которому таксист проходил потерпевшим, однако вскоре возбудили и второе, по которому он стал уже обвиняемым. Недавно появилось третье, однако, в чем его суть, неизвестно. Первое дело заглохло и исчезло. По второму Ивана 2 января поместили под домашний арест. Его задержали накануне Нового года в Москве, куда он приехал, чтобы передать обращение на имя уполномоченного по правам человека в России Татьяне Москальковой. С самого начала разбирательства Переславцев утверждает, что на него оказывается давление, в том числе, со стороны правоохранителей. Вице-губернатор назвал все обвинения «заказными».

Пруд Чеботаря

Ивана Переславцева допрашивали в полиции дважды — 14 и 21 июля 2016 года. На первом допросе он рассказал, что три года работает таксистом «Вендетты», днем 29 мая 2016 года, получив заказ, приехал на улицу Квартальную, забрал пассажира (им окажется бизнесмен Александр Струков), отвез к дому бизнесмена Валентина Чеботаря (то, что это дом Чеботаря, «Новой» подтвердил Струков).

По словам Ивана, пассажир, сев в салон машины, «свой телефон положил в углубление на передней панели». Следующими пассажирами оказались женщина с мужчиной и ребенком. Пока ехали, позвонила диспетчер, сказала, что ранее ехавший пассажир Струков разыскивает свой телефон. Иван остановился, осмотрел машину, телефона не нашел. Через какое-то время поступил звонок.

Во второй раз звонивший попросил Ивана приехать на площадь в центре села, тот согласился. Подъехал красный Ford, из которого вышли трое мужчин, они сели в машину к таксисту и потребовали, чтобы он вернул телефон. Когда Иван сказал, что не находил его, стали избивать. Он потерял сознание. Затем его вытолкнули с переднего сиденья и усадили на заднее. Со слов таксиста, пока ехали, он периодически терял сознание, а когда приходил в себя, чувствовал, что его бьют.

Из протоколов допросов: «Мужчины между собой разговаривали, куда меня везти, в лес или вешать на веревке. После этого данные мужчины решили между собой, что повезут меня на пруд для того, чтобы там утопить. Я очень испугался, просил их оставить меня в покое, предлагал им забрать мой телефон, однако они отказались», «По пути следования в мой адрес постоянно звучали угрозы об убийстве, угрожали утопить в водоеме, а также применить насилие сексуального характера».

В итоге таксиста отвезли к дому на Октябрьской улице. Он помнит, что его вытолкнули из машины и волоком потащили к пруду. Там его голову опускали в воду, он терял сознание, а в перерывах его спрашивали: «Где телефон?». Избивали трое. В какой-то момент вновь пообещали повесить. Все прекратилось, когда во двор вошли полицейские. Когда они появились, нападавшие бросили таксиста в пруд, после чего стали вытаскивать.

«Мои обидчики сказали полицейским, что я якобы решил покончить жизнь самоубийством и утопиться в пруду, а они решили меня спасти и немного повредили, нанесли многочисленные травмы», — говорится в письме Москальковой. Почему Иван решил вдруг утопиться, неясно. Омбудсмену он пишет: по версии Струкова, получается, что я после кражи телефона «сильно расстроился».

Полиция вызвала скорую, в больнице медики диагностировали трещину нижней челюсти, повреждение позвоночника, тупую травму груди, живота, закрытый перелом ребер, состояние после удушья и множественные ссадины. Таксист сообщает, что прошел лечение, но до сих пор чувствует себя плохо, из-за чего не может работать в такси (эта работа является единственным источником дохода).

«Когда я находился на стационарном лечении, ко мне приходили данные мужчины и приносили свои извинения по факту причинения мне телесных повреждений. В настоящий момент мы помирились, моральный и физический вред мне возмещен в полном объеме, я претензий к ним не имею», — заключает Иван.

В обоих протоколах допроса Иван в графе «наличие судимости» указывает, что ее нет. Однако в письме к омбудсмену признается: «был грех — имею судимость за кражу, но это послужило для меня уроком на всю жизнь». Также выясняется, что он вырос без отца, семья жила бедно, сейчас он — единственный кормилец в семье, на иждивении — мать и сестра-инвалид: «Я и до избиения имел проблемы со здоровьем, а теперь оно еще ухудшилось <…> Боюсь, что меня убьют. Клянусь, что я не крал телефон Струкова! Он был нетрезвый и, наверное, где-то его обронил. И меня чуть не убили за этот телефон».

Было ли примирение

Если на первом допросе таксист рассказал о случившемся, не упоминая имен, то на втором, согласно протоколу, заявил, что его обидчиками были якобы Александр Струков, Сергей Синюгин и Валентин Чеботарь. Кроме этого, он опроверг свои слова о примирении и заявил, что сообщил о нем «под давлением со стороны указанных фигурантов».

«Материальный ущерб мне данными людьми не возмещен <…> Деньги в размере 100 тысяч рублей, которые мне лично передал Синюгин Сергей Сергеевич, я потратил на лечение и собственные нужды, данная сумма не покрывает даже расходы на мое лечение», — сообщил Переславцев.

Появляется и имя вице-губернатора. По словам таксиста, Макин заявил полицейским, что является сотрудником правительства Воронежской области.

Участвовал ли вице-губернатор в избиении, во втором протоколе не говорится, однако в письме к Москальковой Иван пишет: «Не исключено, что Макин присутствовал при втором эпизоде избиения у пруда».

Согласно биографии Геннадия Макина, размещенной на сайте облправительства, свою карьеру он начинал в Новой Усмани: от первого секретаря Новоусманского ВЛКСМ дошел до главы администрации Новоусманского района. С 1997 по 1998 Макин был начальником нынешнего губернатора Воронежской области Алексея Гордеева — Макин работал первым заместителем министра сельского хозяйства, Гордеев был руководителем департамента экономики министерства.

«Мы его не били, сам споткнулся, а 100 тысяч — это такое мировое соглашение»

В беседе с «Новой газетой» Струков заявил, что никто таксиста не бил и в пруду не топил, ему дали только оплеуху. А телефон таксист украл. События в тот день, с его слов, развивались так. Не найдя телефона, он вдвоем с Чеботарем поехал искать таксиста, нашли на центральной площади — где обычно и находятся все таксисты.

В опубликованном разговоре с журналистом издания «Блокнот Воронеж» Струков сказал: «Он (Переславцев, — Ю.Р.) давал показания, что его били руками, ногами в машине. Вы себе представляете? Это на площади, где рядом стояли его же коллеги. Один из наших парней Сергей (Синюгин, — Ю.Р.) разговаривал с ними, а мы сидели в машине. Как можно было бить при наличии рядом его коллег?»

На допросе Переславцев заявил, что его избивали трое, а Макин общался с полицией. Однако в беседе с «Новой» Струков сказал, что в момент происшествия было всего два человека. На вопрос, был ли Синюгин, заявил: «Я не видел его». Был ли Макин? — «Это бред полнейший!».

Дальше, утверждает Струков, таксист предположил, что бизнесмен, видимо, обронил телефон в траве и вызвался поехать на место — поискать. «Мы поехали туда. Он посмотрел — телефона нет, и побежал. Было темно, он упал и споткнулся о доски, которые лежали во дворе. Я его из пруда достаю, и сразу подъезжает полиция. То есть полиция ехала за нами», — добавил Струков.

На вопрос «Почему она за вами ехала?», ответил: «Я не знаю, почему. По всей видимости, его коллеги вызвали». Почему вдруг коллеги Переславцева решили вызвать полицию, которая затем зачем-то поехала за машиной, он не пояснил.

В разговоре с журналистом «Блокнот Воронеж» Струков признался в передаче 100 тысяч рублей таксисту и сообщил, что бизнесмены посещали его в больнице. На вопрос «А за что же тогда вы ему 100 тысяч передали, если ничего не было?», ответил: «Это мировое соглашение заключили такое».

На аналогичный вопрос «Новой» о том, за что Синюгин (которого, со слов Струкова, не было на месте) заплатил таксисту деньги (это есть в показаниях таксиста), бизнесмен ответил: «Это я даже не знаю, откуда появилось. Я не в курсе».

«Сильный человек» Макин

«Он вор и наркоман, его сажать надо. Тюрьма — его дом», — сказал Синюгин «Новой газете» о Переславцеве и бросил трубку. Валентин Чеботарь был еще лаконичнее: «Для чего мне это нужно? Это все написано, читайте. До свидания».

С Геннадием Макиным состоялось два разговора, второй — по его инициативе. В первой беседе он назвал произошедшее «провокацией».

«Это провокация, ересь, я там не был, естественно, — сказал он. — И люди эти, кто затеял эти и другие провокации по поводу меня, уже известны, скоро их фамилии назовут в Воронеже. Просто не даю воровать в том объеме, в котором раньше они воровали в области».

Во время второго разговора он назвал себя «справедливым» и «сильным» человеком:

На вопрос, кто может подтвердить, что Макин находился дома, он ответил, что это есть в материалах дела. В письме Москальковой Переславцев написал, что все четверо по делу об избиении не опрошены, однако Макин в разговоре с «Новой» заявил, что его опросили сразу после инцидента и есть показания свидетелей, утверждающих, что в этот день он был дома.

«Меня следователь опрашивал, опрашивал свидетелей. Все это подтверждено (что на пруду его не было, он находился на даче, — Ю.Р.). Пробивали, где мой телефон находился в это время. Я с ним, в силу своих служебных обязанностей, не расстаюсь».

Новогоднее задержание

В ноябре 2016 года Иван прошел испытание на полиграфе, который с вероятностью 99,9 процентов подтвердил искренность его показаний.

Ход расследования дела взяли под контроль член Общественной палаты России Георгий Федоров, член Совета по правам человека при президенте России Александр Брод. Защищает интересы таксиста вице-президент Гильдии российских адвокатов Владимир Самарин.

В конце ноября Александр Брод на встрече с губернатором Воронежской области Алексеем Гордеевым рассказал о деле таксиста. Брод также направил официальные обращения на имя начальника региональных ГУ МВД Александра Сысоева и прокуратуры Николая Шишкина.

«Я встречался с Сысоевым, Шишкиным. Они мне обещали провести проверки. От Шишкина вообще никакой информации не было. А Сысоев прислал промежуточное письмо, попросил дать телефон нового адвоката. С губернатором на встрече обсудили дело, губернатор заявил, “мы проведем проверку”», — рассказал Брод «Новой газете».

Кроме этого, Брод направил обращение на имя генпрокурора России Юрия Чайки. Вот что следует из этого письма и разговора члена СПЧ с «Новой».

Переславцев, опасаясь за свою жизнь и здоровье, накануне Нового года поехал в Москву — передать обращение на имя уполномоченного по правам человека в России. Однако вечером 30 декабря его задержали и доставили в одно из столичных отделений полиции. Протокол о задержании не был составлен.

На следующий день таксиста доставили в отдел полиции по Новоусманскому району, и только тогда было оформлено задержание. Также выяснилось, что это задержание — в рамках второго уголовного дела.

Следующие два дня Иван провел в изоляторе временного содержания, где «подвергался психологическому и физическому воздействию, в результате которых был вынужден оговорить себя, подписав протокол своего допроса с признательными показаниями».

«Со слов Переславцева, из Москвы его доставили в Воронеж. Там в камеру к нему подсадили уголовника, который его жестоко избил», — уточнил Брод в беседе с «Новой».

2 января состоялся суд, как отмечает «Блокнот Воронеж» — в день, когда у суда официальный выходной. На заседание, по сообщению издания, не пустили ни мать Переславцева, ни журналистов. Суд избрал меру пресечения в виде домашнего ареста.

«Однако всю вторую половину дня до 22:00 постановление суда не исполнялось». Таксиста отправили не домой, а в Воронежскую областную клиническую больницу — с жалобами на боль в области грудной клетки. Как следует из письма Чайке, это — следствие «применения физической силы со стороны сотрудников правоохранительных органов». Матери таксиста в областной больнице врачи отказались выдавать заключение.

Как рассказал Брод, Ивана приезжал осматривать медэксперт из Москвы. Он зафиксировал синяки и ушибы и подозревает, что от побоев могут быть трещины в области ребер. На днях будет готово заключение. По словам мамы таксиста, у него на тот момент было предынфарктное состояние.

«Главная проблема — отсутствие информации»

Брод намерен обратиться к министру МВД Владимиру Колокольцеву с просьбой передать дело в правоохранительные органы Москвы, поскольку в Воронеже, по его мнению, у него нет шансов. В письме к Чайке он пишет, что «с момента вопиющего группового избиения Переславцева» прошло более полугода, все причастные лица установлены, однако «следствием не предпринимается никаких мер для привлечения виновных к ответственности».

«Очевидную халатность сотрудников дознания адвокаты Переславцева И.Н. связывают с тем, что предположительно одним из присутствовавших при избиении был высокопоставленный чиновник региона», — заключает он.

По словам Самарина, сейчас возбуждены уже три уголовных дела. Первое возбудила новоусманская полиция — по факту избиения. Подозреваемых в нем нет. «Избивало неустановленное лицо». Таксист — в статусе потерпевшего.

Как сообщал «Коммерсантъ Черноземье», в облпрокуратуре заявили, что полицейские направляли в ведомство материалы проверки инцидента для передачи в СКР и в тот момент видели в действиях нападавших покушение на убийство (ст. 30, ст. 105 УК РФ). Однако в прокуратуре не нашли оснований для такой квалификации и вернули материалы в полицию.

Второе появилось спустя пару месяцев — уже на самого таксиста, якобы он украл телефон, Иван стал обвиняемым. Первое дело заглохло. По словам Самарина, оно изъято и неизвестно, где находится. Как оно расследуется, тоже неизвестно.

Недавно появилось и третье дело, однако по поводу чего, «вообще непонятно».

«По нему Следственный комитет вызывает свидетелей, которые являются знакомыми моего подзащитного, в Воронеж для допроса. В чем суть вопроса — я не знаю. Я пытался у них узнать, но они сказали, что дали подписку о неразглашении тайны следствия, — сказал Самарин.

Омбудсмен Татьяна Москалькова назначила проверку по заявлению Ивана Переславцева.

Все перечисленные в материале документы есть в распоряжении «Новой газеты».