В Петербурге стартовал новый некоммерческий театральный проект «Трезвые» — совместная работа Театрального товарищества «Комик-трест», творческой команды «НеПРИКАСАЕМЫЕ», в которой соединяются документальный, классический и клоунский театр и рок-музыка.
Идея проекта «Трезвые» предельно проста. Она предполагает одно небольшое условие: способность посмотреть правде в глаза и признать, что алкоголизм — одна из тяжелейших проблем российского общества. Задача — совместными усилиями нащупать тропинку из ада, тем более что эта тропинка действительно есть. Даже известно, сколько в ней шагов — 12. Программа реабилитации, вернувшая человеческий облик сотням людей, так и называется — «12 шагов».
Некоторые из тех людей, которые благодаря этой программе в буквальном смысле вернулись с того света, согласились стать участниками проекта, чтобы помочь другим — тем, кто еще находится на дне, и их близким. Среди них актер Андрей Ургант, художник-митек Митя Шагин, музыкант Олег Гаркуша.
Автор идеи — актриса Театрального товарищества «Комик-трест», заслуженная артистка России Наталия Фиссон.
— Проблема существует не первый год. Мы стали терять театр, терять спектакли, терять людей. Естественно, мы узнали о программе «12 шагов», выяснили, что она — самая действенная, и поставили жесткие границы, потребовали пройти лечение. Наш актер Игорь Сладкевич согласился, он поступил в реабилитационный центр «Дом надежды на горе», мы сделали все, чтобы он туда попал. Это было непросто, но нам помогли друзья — Андрей Ургант, Митя Шагин, они звонили, они помогли ему попасть туда срочно, вне расписания. Мы его всем театром туда провожали этим летом, а потом мы с Ильей Старосельским его навещали. Мы тогда делали спектакль «Чушь во фраке», репетировали по 12 часов в сутки и при таком режиме в свой выходной еще ездили в «Дом на горе» на 5-часовой тренинг для созависимых.
Игорь Сладкевич успешно прошел программу «12 шагов» в «Доме надежды на горе», вернулся в театр и не пьет уже 7 месяцев. Он говорит, что за это время в его жизни изменилось все — от физического состояния тела и состояния головы, на которую больше не действует яд, до картины мира, которую он вдруг увидел не из вечного подшофе, а трезвыми глазами. К этому еще надо привыкнуть — и другим людям надо привыкнуть к тебе — другому. Образовался целый круг поддержки — даже те, кто не захотел участвовать в проекте «Трезвые», звонили, говорили слова ободрения, и сегодня все они поддерживают и помогают. Когда возникла идея сделать спектакль, основанный на реальных историях людей, освободившихся от алкогольной зависимости, Игорь Сладкевич согласился в нем участвовать и рассказать свою историю. Не все, к кому обратились с таким предложением, оказались готовы обнародовать свои истории, открыто рассказать о том, как они пили и как перестали пить. По словам Наталии Фиссон, среди российских звезд говорить об этом не принято.
— На самом деле это маленький подвиг каждого из наших участников — что они открыто об этом говорят. Есть звезды театра и кино — не буду их называть, — которые сказали нам: нет, мы не будем об этом говорить, потому что это может повлиять на нашу карьеру. К нам начнут иначе относиться — бедненькие, надо помочь, — не понимая, что мы уже другие люди. А кто-то, наоборот, знать нас после этого не захочет, будет презирать.
Между тем участие звезд, по мнению Наталии Фиссон, очень важно, это она поняла из разговора с художником Дмитрием Шагиным, который одним из первых поехал в Америку лечиться от алкоголизма, когда услышал, что курс успешно прошел Мик Джаггер. А доктор Евгений Зубков, вместе с американским филантропом Лу Бентлом основавший первый в России бесплатный реабилитационный центр для алкоголиков «Дом надежды на горе», считает, что когда жена одного из американских президентов призналась, что в молодости у нее была проблема с алкоголем и она с ней справилась, это повлияло на сознание десятков тысяч людей в стране.
— Кроме того, здесь действуют еще какие-то высшие силы, здесь есть элемент чуда — но значит, нет и никакой гарантии, что оно обязательно произойдет. Бывали люди, которые очень успешно шли к выздоровлению и срывались. Но все равно свет в конце тоннеля есть — в программе сказано, что даже если ты сорвался, это не значит, что ты пропал, — двери всегда открыты, и можно вернуться.
Сценарий проекта «Трезвые» сочиняется тут же, в процессе. Режиссер проекта — лауреат театральной премии «Золотая маска» Михаил Патласов объясняет, как именно пишется сценарий.
— Есть такой метод — вербатим. Вот мы сейчас разговариваем, потом этот разговор переводится в текст. Например: глубокий профессиональный журналист берет интервью у молодого режиссера, он мнется, не знает, что сказать, два клоуна стоят, смотрят на них странным взглядом, улыбаются — ну-ка, ну-ка, что он с нами сделает? И мы начинаем разбирать эту ситуацию, начинаем делать из нее пьесу. И она, как правило, находит очень живой отклик, потому что ее язык — это наш язык. Я все же считаю, что жизнь пишет лучше, чем мы, гордые люди. Мы часто не готовы слышать язык жизни, а документальные театры готовы. Есть даже такое выражение — убить в себе демиурга, то есть бороться с собственной гордыней.
Актеры работают бесплатно — это их вклад, но деньги на декорации и реквизит, а потом и на аренду зала все равно нужны. Поэтому было решено организовать краудфандинг — собрать деньги на портале planeta.ru. Авторам проекта нравится, что это совершенно прозрачная система, при которой понятно, куда идет каждая копейка. Бюджетные театры существуют на налоги граждан, только граждане отдают свои деньги как бы вслепую, а этот спектакль будет создан, можно сказать, по заказу людей, которые за него заплатят и как бы купят билеты на будущий спектакль.
Площадка для проекта пока не найдена — по словам Михаила Патласова, в спектакле предстоит найти баланс между социальной составляющей, искусством, клоунадой, и не каждый театр готов открыть двери для проекта с такой сильной социальной линией.
— В каком-то смысле это диалог. Уж не знаю, выдержим ли мы такой накал творческих отношений, но знаете, удивительная вещь, ведь обычно в театр приходят на имена: Шекспир — и все идут, не важно, кто режиссер. А когда делаешь социальный театр, идут на проблему. И билеты продаются лучше. Поэтому я согласен с Андреем Ургантом, который говорит, что по этим названиям будут судить о нашем времени.
По мнению Наталии Фиссон, само название «Трезвые» особенно важно для Петербурга после появления известных слоганов вроде «В Питере — пить». Не менее важно не потерять людей, «вышедших из пике», — у большинства из них после этого случается творческий взрыв, потенциал этих людей огромен. Игорь Сладкевич, например, пишет песни, преобразуя рассказы людей, спасшихся от алкоголизма.
Кто потенциальные зрители спектакля «Трезвые»? Авторы проекта не строят иллюзий насчет того, что зрительный зал немедленно заполнят алкоголики. Да, кто-то из них тоже придет. По словам Олега Гаркуши, если хоть один человек, выходя из зала, решит избавиться от своей беды, это будет уже очень много. Но команда «Трезвых» считает, что в основном к ним придут те, кого можно считать созависимыми — так в профессиональной терминологии называют людей, живущих с алкоголиком. Психика этих людей тоже претерпевает большие изменения. А когда алкоголик шаг за шагом возвращается к нормальной жизни, его окружение очень часто не хочет принимать его — нового. К нему привыкла его жена, которая его ежедневно «спасает», привыкли дети и друзья, и им странно видеть, что человек ведет себя совершенно иначе — что он считает деньги, занимается воспитанием детей и вообще претендует на то место, которое для него вроде бы не предназначено, лишает близких важной части их жизни — героизма «спасателей». Дмитрий Шагин считает, что Россия — «страна созависимых», и эта линия тоже будет отражена в спектакле.
Команда «Трезвых», рассказавшая о своем проекте в информагентстве ТАСС, принесла туда белые шарики — в память о погибших от алкоголизма. Они говорят, что если надуть шарик в память о каждой жертве, тогда можно было бы осознать масштаб проблемы — этих жертв никак не меньше, чем убитых на войне, просто о них не принято вспоминать.
Предпремьера спектакля «Трезвые» намечена на середину апреля, премьера — на май.
Татьяна Вольтская, специально для «Новой»
