— Почему в Москве именно сейчас закрутили гайки?
— Поводом была декабрьская встреча на Пушкинской с несколькими депутатами. Протестовали против платных парковок, пришло много народу, действительно много, и власти испугались.
— Но получается, что они правы, и встреча с депутатом — это формальное прикрытие митинга.
— Сейчас все что угодно могут назвать митингом. На самом деле это прямая обязанность депутата, прописанная в законе, — «информировать избирателей о своей деятельности во время встреч с ними». Наступление на права депутата ведется уже давно. Запрещено направлять запросы в государственные унитарные предприятия — в «Мосводоканал», в «МОЭК». То есть направляй, пожалуйста, но отвечать они тебе не обязаны. Мосгордуму лишили права утверждать программу приватизации. Когда в 2013 году приватизировали «МОЭК», ни один депутат об этом не знал до момента приватизации. А это огромная компания с многомиллиардным оборотом, которая влияет на формирование тарифов на тепло. Возможность контролировать городские финансы была таким образом блокирована.
— Но ведь и встречи не были панацеей.
— Это еще мягко сказано. Приходили провокаторы, вмешивалась полиция. Они просто говорят: «У вас тут несанкционированный митинг. Все, давайте отсюда». Кто там будет разбирать — встреча или не встреча. В протоколе в любом случае напишут: «Ругался матом, выкрикивал лозунги». Причем всем пишут одинаково, как под копирку: все кричали лозунги и все матом.
— А ведь платные парковки, застройки и другие муниципальные дела — это не федеральная повестка и вообще не политика.
— Разрешение на мероприятие с политической темой получить практически невозможно. Центр города давно стал запретным местом. Пожалуйста, езжайте в Сокольники и там дерите глотки, говорят они. Раньше еще можно было провести что-то у метро 1905 года возле памятника, но сейчас и это прикрыли. Митинг рядом с памятником рабочим, которые сваливают жандарма с лошади, вызывает ненужные ассоциации.
— И что, неужели не осталось никаких обходных маневров?
— Остались, но любой маневр связан с риском, что тебя элементарно посадят. Недавно я ездил на улицу Лодочная, там ветхое жилье, которое вот-вот развалится, а людей не переселяют. Провели встречу, но я никого не предупреждал. Если жители зовут, я еду безо всяких согласований и уведомлений. Меня вынудили действовать по понятиям, а не по закону. Иногда сходит с рук, а может и не сойти.
— Чем в ситуации острого противостояния может помочь депутат?
— Ничем. Разве что моральной поддержкой.
— Тогда какой смысл в его участии?
— Все зависит от проблемы, которую надо решить. Положить возле школы «лежачего полицейского», сделать остановку маршрутки, которая нужна жителям, — это реально, на это усилий депутата-одиночки хватает. А на серьезные проблемы, такие как точечная застройка или платная парковка, — увы, нет. Что реально может сделать депутат, так это начать кампанию. Ему это проще, чем рядовому жителю.
— Тем более на фоне общей социальной пассивности.
— Так только кажется, что люди пассивны. Они молчат-молчат, а потом это все прорвется. Бездумное насаждение платных парковок — гарантия социального взрыва в будущем. Парковки, застройки, грабительская плата за капремонт… Негатив накапливается, и рано или поздно рванет — все улицы будут заполнены протестующими. Как только власть даст слабину, в силу международных проблем или внутренних, весь этот негатив выплеснется.
— А почему сейчас терпят?
— Потому что не верят, что чего-то можно добиться. Есть более или менее активные люди, которые как минимум готовы пойти на выборы. Но только на выборы, больше никуда. Таких примерно треть. Уже хорошо. И примерно треть абстинентов, которые говорят: «Мне все это надоело, я никому не верю». Вот это «не верю» — серьезная вещь, это индикатор низкого уровня социального доверия. Человек не готов с кем-то объединять усилия для задачи, выходящей за рамки его семьи и работы. И это очень выгодно власти. Все сидят по диванам и бурчат себе под нос. Конечно, для чиновников это рай. Бороться с ними никто не будет, потому что никто друг другу не доверяет. При этом недовольство властью огромное, независимо от того, ходят люди на выборы или нет, и за кого голосуют. Недовольство везде, в каждом дворе: здесь лампочки нет, тут детская площадка в ужасном состоянии, здесь помойка воняет. Все не так, все время бытовая неустроенность, несмотря на гигантские деньги, которые как раз на благоустройство и тратятся.
— Получается, власти сейчас в первую очередь себе хуже делают. Вместо того чтобы выпустить протест в легальное поле, они закладывают бомбу на будущее. Все это подспудно копится, люди злятся…
— Чиновников это не волнует. Они так далеко не смотрят, им это неинтересно. Есть возможность легкого обогащения, значит, надо ее использовать.
