Бывший депутат Госдумы и лидер кремлевского движения «Россия молодая» Максим Мищенко получил два с половиной года колонии за хищение 650 тысяч рублей гранта, выделенного «Союзу защиты инвалидов и участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС». Мищенко был одним из бескомпромиссных борцов с врагами России, либералами и пятой колонной, известным притом своей неразборчивостью в методах. Особенно много времени он посвящал критике различных «грантоедов» из числа своих оппонентов.
С какого-то момента карьера Мищенко пошла по нисходящей — из депутатского кресла он переехал в Общественную палату, а оттуда в администрацию Тульской области. Именно в Туле, как следует из приговора, бывший «румоловец» занимался махинациями с деньгами инвалидов. Когда на горизонте замаячило уголовное дело, 39-летний Мищенко отправился по контракту в армию и, по слухам, даже собирался служить в Сирии, но от тюремного срока это его не спасло.
В эти же дни Мария Дрокова, бывший комиссар движения «Наши», написала в своем фейсбуке, что получила вид на жительство в США и испытывает гордость за свою новую родину. Дрокова уже больше пяти лет делает карьеру в международном IT-бизнесе, и к кремлевским молодежным движениям отношения не имеет. Но для публики она по-прежнему героиня датского документального фильма «Поцелуй Путина», которая вдруг в одночасье обнаружила себя с грин-картой.
Некоторые из участников кремлевской молодежной политики десятилетней давности чувствуют себя более-менее неплохо. Например, Владимир Бурматов в ходе последних выборов прошел в число депутатов седьмого созыва Думы. А к тому же не смог отказаться от предложения лидера своей партии Медведева возглавить ЦИК «Единой России».
У многих из бывших молодежных активистов, которым сейчас по 35—40 лет, есть кое-какое имущество и какие-то карьеры.
Но важно другое: никому из них в итоге не дали как следует порулить. Большинство из тех, кто публично готовился править страной, в итоге не находят себе в ней места. Кто-то попадает в тюрьму, кто-то уходит в частные проекты или эмигрирует, еще один маргинальный путь ведет в «ДНР/ЛНР». Будущее, построенное при непосредственном участии кремлевской молодежи, оказалось для нее совсем негостеприимным. Так что распространенный в тусовке лозунг «Верни мне мой 2007-й» является не просто ностальгией стареющих молодежных вождей. Десять лет назад деревья на Селигере были большими, на проекты выделялся хороший кэш, и у каждого в кармане был проект стратегии развития молодежной политики до 2030 года. Сейчас эти социальные лифты проржавели и ремонту не подлежат. Из них отчаянно пытаются выбраться последние пассажиры.
Формально многие мечты «молодых патриотов» сбылись, Россия, как говорят, встала с колен, а враги, против которых активисты протестовали на массовых акциях, повержены. Но в реальности поражение потерпели как раз те, кто десять лет назад поверил в то, что им по праву принадлежит Россия, а доступ к этому ресурсу может быть получен по милости тогдашнего первого замруководителя администрации президента Владислава Суркова. Политический климат изменился после Болотной, которая, в отличие от «патриотической уличной политики», никем санкционирована не была. Вместе с заморозкой политической ситуации в стране были демонтированы фейковые институты молодежной мобилизации и ее герои.
Печальная часть этой истории состоит в том, что будущего, похоже, лишились отнюдь не только кремлевские активисты.
