Начался сезон записи в школы. В других городах родители лупят друг друга в очередях у школ, нанимают ОМОН караулить место в очереди — а в Москве все тихо. Кого ни спросишь — да нечего рассказывать, говорят, зашли на госуслуги и записали ребенка в школу. Разве что у топовых школ толпятся сотни желающих там учиться.
С поступающими в первый класс в самом деле серьезных проблем нет. Многие автоматом перешли из детского сада в школу, к которой детский сад прикреплен. Других взяли по месту регистрации: школа должна всех взять. В московском рейтинге сейчас учитывается количество детей, которые перешли из садика при школе в школу — каждый из них приносит школе определенное количество баллов. Поэтому директора уже сейчас учатся думать о том, чтобы удержать ребенка в составе своего комплекса от 3 до 18 лет. А значит, дошкольное образование тоже становится головной болью директора — в том числе и вопрос, где взять грамотные кадры для детсада.
Детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями здоровья в школы тоже принимают: обязаны. Отказать не имеют права. Хотя что с этими детьми потом делать — учителя не очень знают и побаиваются, грамотных специалистов по инклюзии в большинстве школ по-прежнему нет.
Проблемы с первыми классами в основном начинаются тогда, когда в школе формируются дополнительные списки. Основной список — дети, живущие на территории, прикрепленной к школе. Если их много, им нельзя отказать, надо взять всех. Дополнительный — дети, которые живут где-то в другом месте, но желающие учиться в этой конкретной школе. Школа обычно заинтересована в таких детях — так к ней часто приходят сильные ученики. Когда по основному списку всех зачислят, на оставшиеся места можно брать детей из дополнительного списка. Такой список может быть, но его может и не быть. И если уж он есть, то в этом случае вопрос обычно решается в режиме ручного управления: где-то школа будет арендовать классы у соседней школы, чтобы разместить всех желающих, где-то будут разговаривать с каждым из родителей, убеждать, что никакой возможности попасть в эту школу нет и лучше отдать документы в другую.
Конкурс при приеме в первый класс однозначно запрещен. Топовые школы (т.е. школы, традиционно входящие в первую двадцатку московского и федерального рейтингов), где традиционно существует конкурсный отбор, справляются с его невозможностью по-разному. Одни набирают небольшое количество учеников по территориальному принципу, чтобы сохранить началку, а в последующие годы увеличивать количество детей и классов в параллели за счет конкурсного отбора. Другие вообще отказываются от идеи сохранения начальной школы и ведут набор только в средние и старшие классы.
Родители руками, ногами и переездами в районы к избранным школам голосуют против вымечтанной городскими властями модели «с 3 до 18 лет в одном комплексе»: детсад ищут под конкретные особенности ребенка, начальную школу поближе к дому, а в ней хорошего учителя; а вот в пятый класс уже стараются отдать в школу с хорошей репутацией.
Конкурс в средние и старшие классы топовых московских школ сейчас сравним с вузовским: на стандартные 25 мест в классе претендовать могут 200—250 человек. Если набор в какой-то класс (например, 8-й) не ведется, а есть только добор на 1–2 свободных места, конкурс взмывает до астрономических высот. Испытания, как правило, многоступенчаты: они могут включать собеседования, тестирования. Ребенок обычно поступает в несколько школ, поэтому апрель для него оказывается самым напряженным месяцем в году — и некоторые дети почти перестают учиться в своей школе, готовясь к поступлению в 3–5 новых.
Департамент образования в предыдущие годы делал ставку на огромные образовательные комплексы, где будут удовлетворяться самые разные запросы школьников и возможны любые образовательные траектории. Предполагалось, что потребность в любых специализированных школах отпадет сама собой. Однако она не только не отпала, но даже выросла: кажется, родители разочаровались в возможностях крупных комплексов.
Наплыв поступающих в топовые школы сейчас настолько велик, что школам становится все труднее с ним справиться: увеличение потока означает необходимость новых организационных решений и работы в выходные для все большего числа сотрудников.
В прошлые годы департамент образования не раз начинал разговор о необходимости ввести всю эту вольницу с поступлением в топовые школы в единую колею: разработать общие, четкие и прозрачные правила приема, единый банк заданий во все школы и т.п. Школы, однако, разные, и требования к поступающим в них очень разные, коллективы не горят желанием браться за общие задания для всех школ — так что эта инициатива заглохла (временно или навсегда — неизвестно). Словом, и здесь тоже пока царит затишье, а вот чем оно обернется к следующему году — посмотрим.
Анна Гамалова, для «Новой»
