Героическая патриотическая сага повествует о космическом противоборстве гонке супердержав на пике холодной войны в середине шестидесятых, о первом выходе в открытый космос. В космос должен выйти советский человек. Иначе американцы нас обгонят: «Шоб весь мир знал, мы первые!» — звучит как приказ с самого верха.
В начале фильма ради зрителя сам Сергей Павлович Королев, основоположник практической космонавтики, в Опытном конструкторском бюро зачеркивает «1969-й» у всех на глазах, обозначая «1965-й»: надо спешить. Летим!
За две недели до старта при отделении шлюзовой камеры сгорает тренировочный беспилотник. Времени на выявление причин нет. Корабль небезопасен для космонавтов. Скафандры — гробы асбестовые. Но нам нет преград. И у нас лучшие летчики: Павел Беляев и его напарник Алексей Леонов.
Пылкий, бесшабашный мечтатель Леонов Евгения Миронова влюблен в космос: «Я потолка не вижу. Только небо!» «Страха ты не знаешь», — отечески укоряет-восхищается фронтовик Беляев Хабенского. Но боевой дух и готовность к подвигу как норма существования для нас вечно актуален. «Нам как раз сумасшедшие нужны», — заключают инструкторы.
У фильма трудное детство. Поначалу в режиссерское кресло пригласили опытного Сергея Бодрова. Не известно, что они не поделили с продюсером Тимуром Бекмамбетовым, но Бодрова заменили на Юрия Быкова, автора жестких социальных драм. Похоже, поначалу и продюсеры Бекмамбетов и Миронов хотели сделать честную мужскую драму про оборотную сторону медали-мифа. Быков снимал «земную часть». Рассказывают, что Бекмамбетову в быковском материале не хватало экшена, ведь продюсеры рассчитывали на широкие зрительские массы. Позвали технологичного Дмитрия Киселева, ученика Бекмамбетова (он монтировал Ночной и Дневной «дозоры», руководил второй съемочной группы боевика «Особо опасен», снимал «Черную молнию»). Скорей всего, авторы вознамерились приблизиться к «Гравитации» или «Интерстеллару» («Гравитацию» в фильме даже пару раз цитируют). Но с самого начала группу болтало нешуточно. Не только между режиссерами с их различным видением картины, но и с вариантами сценария. И, к сожалению, эта турбулентность ощутима.
Сам полет в картине эмоционален и детализирован. Именно правда «места и действия» работает в этом кино лучше иных авторских придумок. Начинается сам космический акт — с проводов «Восхода-2». Эпизод снайперски точен, почти хроникален: замершая на месте толпа ответственных чинов в каракуле у подножия ракеты, и взволнованный голос Королева: «Удачи вам, орёлики». Специально для съемок воссоздали макет «Восхода-2» с приборами, проводами ретро-циферблатами и прочей аппаратурой. Консультант фильма — сам Леонов — следил за точностью фактов и подробностей. Есть и раздутый скафандр Леонова, его первый неуверенный шаг в бездну космоса, тревожное плавание на одном фале-пуповине в бездонном пространстве. Есть отказ автоматической системы ориентации перед посадкой (военные категорически против ручного приземления: вдруг космонавты окажутся на территории врага, выдадут наши секреты). Беляев действительно первым в мире посадил звездный аппарат в ручном режиме. Правда, в реальности на борту «Восхода-2» все было еще тяжелее и драматичней (семь внештатных ситуаций, несколько смертельно опасных). Плюс мучения пытающегося вернуться на корабль Леонова: рискуя собой, задыхаясь, он стравливал раздутый от давления скафандр, чтобы проникнуть в узкое горло шлюза. И входил в него не по инструкции — головой вперед.
Запоминаются сцены с запертыми в утробе космоса пилотами, боявшимися пошевелиться (от переизбытка кислорода любое резкое движение могло привести к возгоранию). Завершается эта долгая кульминация падением в глухую тайгу, в зимнюю стужу. СССР — тоже страна бесконечного космоса, где так легко потеряться. Или погибнуть: минус 30 в тайге. В действительности космонавтам пришлось снимать мокрое от пота белье, заматываться в фольгу… Но у блокбастера свои законы — зрителя стоит увлекать, даже страшить, но… не слишком расстраивать. Здесь следовало бы отметить замечательную работу оператора Владимира Башты, способного материализовать эфемерное — словесный образ — превратив его в кинометафору.
Обширная земная часть фильма много слабее. Мешают сценарные «пробоины», незрелость режиссуры. Поэтому «семейные эпизоды» выглядят так, будто их снимает Центральное телевидение 1960-х. Жены Леонова и Беляева — натурально гумовские манекены. Отличные актрисы Александра Урсуляк и Елена Панова — здесь нарядные безликие куклы, словно только что сошедшие с обложек журнала «Советская женщина». Их лица в меру озабочены переживанием, но так, чтобы не испортить косметики и прически.
Есть в фильме два театральных монолога главных героев. Леонов рассказывает про арестованного отца — врага народа, после чего вся многочисленная семья оказалась на улице. Беляев — про свое летное начало войны. Есть небольшая лекция Королева, которая вводит зрителя «в курс дела». Есть ястребы военные — злые силы, которым не жаль солдат мирного космоса. Прекрасен Юрий Левитан (Авангард Леонтьев), уже репетирующий текст о героической гибели космонавтов.
По стилю картина — смесь соцреалистической производственной драмы, голливудского байопика и фильма-катастрофы. Приправлена задором и мечтой: в буколическом прологе светловолосый крестьянский парубок Леха Леонов бежит по ночной поляне, и светляки в траве сливаются воедино со звездным небом — мальчик буквально летит. Ясно, он не может жить без космоса. Евгений Миронов, не жалея красок и темперамента, пишет… парадный героический портрет с народными истоками. Беляев Константина Хабенского целеустремлен, суров, готов к подвигу, повторяя любимый рефрен: «Как родина прикажет». Стремится быть первым: качает мускулы, поднимая кровать в больнице и под проливным дождем на улице. Взаимоотношения героев на земле конфликтны, космос их спаивает в одно целое. Их внутренний диалог одушевлен с помощью юмора, местами очень уместного.
Самый запоминающийся персонаж — Сергей Королев в исполнении Владимира Ильина. Крупная личность — единственная в групповом космическом пейзаже — вне системы. Думающий самостоятельно (известен королевский афоризм «Хочешь подвести начальство — выполняй буквально его приказы»). Порой вопреки приказу. Сомневающийся. Живой. Рвущий надорванное в ГУЛАГе сердце ради спасения космонавтов. Подлинно трагическая фигура. Но и его линию несколько смягчили. Известно, что сам Леонов не только правил сценарий, но и среди других велел вырезать эпизод, в котором Королев после сердечного приступа падает на пол: «Герои не падают».
Именно Королев как старший формулирует и главную идею кино: «Мы такой народ, который всю жизнь летает в кандалах. Представьте, что будет, если их с нас снять? Так взлетим, что разобьемся». В кандалах, выходит, надежнее. Мысль, прямо скажем, не вчерашняя — сценаристы молодцы. В пандан сценарию и музыка голливудская, духоподъемная, гармоничная общему настроению картины с ее лейтмотивом «Родина прикажет — космонавт за ценой не постоит!»
Фильм на сто процентов отвечает нынешней национальной и культурной идее — гордиться величественным прошлым, умереть за интересы государства. Сегодня, правда, выясняется, что мы можем жить без космоса и космических станций. А государству все труднее убеждать новых патриотов жертвовать собой — даже с помощью хорошо снятых 3D-блокбастеров.
В итоге, заметим, качественно сделанной картине мешают осторожность и аккуратность, желание понравиться сразу всем: консультантам, начальникам, зрителям. Почему-то, в отличие от Голливуда, у нас не очень получаются героические патриотические киносаги. Но думаю, что подросткам, плохо знающим нашу историю, было бы не вредно посмотреть фильм Дмитрия Киселева. Только напрасны усилия лоббистов, расчищающих под «Время первых» прокат: с трудом верится, что молодой зритель дружными рядами отправится в кинотеатры страны, дабы восхититься подвигом отцов.
