Ваня Непомнящих — очень симпатичный молодой человек чуть старше 20. Окончил Технический университет им. Баумана, работал инженером, много читал и, соответственно, думал о будущем. А такие размышления в наше время приводят к неутешительным выводам типа «валить». Ну, в одном из смягченных вариантов — учиться дальше, что в нашей дорогой стране с каждым годом делать все затруднительней. Умный Ваня сдал экзамены в один из лучших университетов мира, но тут к нему пришли следователи и всякие опера, потом Ваню судили, и он получил реальный срок, который и поныне отбывает в ИК-1 Ярославской области.
Собственно, почему Ваня получил срок, понятно — 6 мая 2012 года он вышел на площадь. Деканат одного из лучших университетов мира, куда Ваня не смог поехать, узнал, по какому именно делу осудили Ваню, и благородно сказал, что в деканате дождутся Ваниного «звонка» и с радостью примут его. А «звонок» у Вани уже в этом году, в конце лета. Вот бы Ване получить УДО, тогда бы он везде бы успел.
Никакой прямой команды по «болотникам» нет — кто-то из них вышел по УДО, кому-то не дали, в каждом случае все зависело от стечения обстоятельств и отблесков федеральных и местных интриг. Поэтому защита Вани начала собирать документы для подачи заявления на УДО. Никаких иллюзий не было, конечно, поэтому никто не удивился, когда сначала руководство зоны отказывалось выдавать документы, потом тянуло, что-то теряло, а потом перешло к традиционному методу лишения осужденного его законного права на условно-досрочное освобождение: Ваню посадили в ШИЗО, дали 7 суток. Это означает, что под конец срока ему влепили какое-то нарушение, чтоб не рыпался. Характеристика у Вани будет отрицательной — несмотря на то, что сидел Ваня ровно — работал, получал поощрения и дополнительные свидания, но вот УДО — нет.
Не встал Ваня на путь исправления, решило руководство зоны. А что такое руководство зоны?
Обычно это люди высоких нравственных принципов, развитого интеллекта, живущие напряженной духовной жизнью, подающие пример окружающим своим безупречным поведением и ответственной гражданской позицией. Разве нет? Что-то не так? Вот именно.
То есть сначала судья решила, что Ваня чрезвычайно опасен для общества и должен быть от него изолирован с целью осознания и исправления. Потом некий дядя с весьма сомнительным авторитетом решает, что Ваня не исправился. Как жаль. Но через полгода должен уже, как раз срок к концу подойдет, и Ваня все равно выйдет.
Что Ваня там вообще делает? Зачем он попал в тюрьму? Зачем его оттуда не выпускают? Зачем его сторожат, перевоспитывают, кормят казенными харчами за наш с вами счет? Это что — такой наказ общества? Что-то не припомню такого общественного договора.
Зачем вместе с Ваней сидит и тоже не уйдет на УДО «педофил» Руслан Вахапов — ярославский дальнобойщик, который неудачно справил малую нужду в кустах и получил за это 8 лет? Зачем там держат банкира с неплохой репутацией Дмитрия Титова из Всероссийского банка развития регионов? Его банк выдал кредиты птицефабрике в Краснодарском крае, та кредит вернуть не смогла — вот вкратце фабула обвинения Титова; кто-нибудь может понять, зачем он сидит? Он с середины 90-х этот банк возглавлял, оно ему надо — мелочь по карманам тырить?
Ответов на вопрос «Зачем?» два. Ответ первый — потому что такова уголовная политика в России. Ответ второй — потому что таково состояние пенитенциарной системы России.
Это две разные отрасли знаний и жизнедеятельности — хотя и смежные.
Чтобы нормальные люди, не нуждающиеся в исправлении, не сидели в тюрьме, нужно реформировать уголовную политику.
А чтобы люди, которые не представляют общественной опасности, не задерживались в тюрьмах и зонах за счет налогоплательщиков, портя жизнь себе и семьям — для этого надо исправлять саму пенитенциарную систему.
Разные начальники и не очень сведущие эксперты любят говорить о том, что тюремное население России сейчас находится на минимальном уровне — 600 с чем-то тысяч человек. Не верьте им. Нельзя сравнивать горячее и зеленое, больше оно или меньше. Главный мировой показатель про тюрьмы — соотношение числа заключенных к 100 тыс. населения. И в этом мы европейские лидеры — 434. А, например, Германия — 76, Франция — 101, Италия — 92, Испания — 130.
Ну, то есть понятно, что тюремное население нам надо снижать — и в первую очередь за счет таких, как Ваня, как Руслан Вахапов, как банкир Титов, и вот еще к ним недавно режиссер Иван Соловов 62 лет от роду присоединился (сериалы снимал, а это — золотое дно).
И что мы сейчас по этому вопросу наблюдаем? Наблюдаем вещь привычную: есть люди, которые понимают необходимость срочных перемен, а есть люди, которые заинтересованы в сохранении безобразия. Для ликвидации безобразия нужна политическая воля (то есть принятие в том или ином виде реформ, которые прописываются сейчас в Центр стратегических разработок Кудрина).
Как поправить уголовное право — в общем, очевидно: гуманизировать законодательство и его правоприменение и ввести новые виды наказания, в том числе не связанные с лишением свободы. Не сажать за проступки и преступления малой и средней тяжести, совершенные впервые, не сажать за преступления в сфере экономики (если тоже впервые). Ограничить верхний предел наказания при отсутствии отягчающих обстоятельств половиной (или даже третью) максимальной санкции. Не назначать реальные сроки наказания при компенсации ущерба (кроме преступлений против личности и, конечно, всякого терроризма).
И вот еще что интересно: рост рецидивной преступности в последние 5 лет пропорционален уменьшению количества УДО. То есть понимаете, да? Человеку как бы не доверяют, удерживают — и кто? Тоже не самые кристальные люди. Понятное дело — граждане озлобляются и не верят никому, особенно государству. И обществу тоже. Как результат — рост преступности.
Вот еще что хорошо сделать: упростить процедуру УДО и перевода осужденных из зон в колонии-поселения. Это же очевидный социальный лифт, который позволяет осужденному подготовиться к освобождению — это облегченный режим содержания, возможность совместного проживания с семьей и т.д.
А еще кризис у нас, граждане, если кто вдруг не заметил. Содержание человека в тюрьме — это очень дорого. Тюрьма вообще слишком дорогой путь для ухудшения человека.
