9 мая 2017 года президент России Владимир Путин подписал указ № 202 — об особенностях применения усиленных мер безопасности во время чемпионата мира по футболу 2018 года и Кубка Конфедераций 2017 года.
В городах, где пройдут чемпионат мира и Кубок (Москва, Петербург, Казань, Сочи, Нижний Новгород, Самара, Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Волгоград, Калининград, Саранск), в период с 1 июня по 12 июля 2017 года и с 25 мая по 28 июля 2018 года ужесточаются правила регистрации граждан, вводятся ограничения на передвижение по акваториям, ограничиваются полетные зоны, дополнительная охрана предприятий, социальных, культурных, коммунально-бытовых и спортивных объектов.
Также в них запрещается въезд автобусов (кроме тех, что осуществляют государственные регулярные перевозки, кроме тех, что оборудованы системой ГЛОНАСС, и передают данные о своих перемещениях в транспортную дирекцию ЧМ по футболу, и кроме тех, которые получат от МВД особое разрешение), органам власти дается право вводить дополнительные ограничения движения транспортных средств.
Наконец, ограничивается право граждан на проведение митингов и собраний: в указанный период публичные акции (кроме прямо связанных с Кубком) смогут проводиться только там, где это установят органы исполнительной власти по согласованию с ФСБ и МВД.
Рунет взорвался: полный беспредел, конституционные права граждан не могут ограничиваться президентским указом. Кто-то даже стал искать причины появления такого указа в предложениях Алексея Навального провести 12 июня антикоррупционную акцию: мол, Кремль специально это устроил, чтобы ей помешать.
Расставим акценты.
То что меры, предусмотренные «указом 202», возмутительны — правда. Но правда и то, что большая часть критиков не удосужилась внимательно прочесть указ. А если бы они это сделали, поняли бы, что возмущаться надо было на четыре года раньше. Когда принимался Федеральный закон от 7 июня 2013 года № 108-ФЗ «О подготовке и проведении в Российской Федерации чемпионата мира по футболу FIFA 2018 года, Кубка конфедераций FIFA 2017 года и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Именно этот закон (оставшийся в свое время почти незамеченным) дал в своей статье № 13 президенту РФ право «в период проведения спортивного соревнования» ввести все перечисленные ниже ограничения прав граждан. И, издавая «указ 202», Владимир Путин формально действовал в рамках полномочий, предоставленных этим федеральным законом. Более того: проект этого указа появился еще в январе (задолго до анонсирования антикоррупционных акций), несколько месяцев провисел на сайте правительства РФ для общественного обсуждения. И практически не привлек к себе внимания (за редкими исключениями).
Заметим: вводимые ограничения имеют весьма отдаленное отношение к реальной безопасности спортивных состязаний — как на Кубке Конфедераций, так и на ЧМ-2018. Особенно те, что касаются публичных мероприятий: какое отношение их фактический запрет (а де-факто это будет именно запрет, не сомневайтесь, разве что ФСБ разрешит проводить митинги за Московской кольцевой автодорогой и в безлюдном месте) имеет к безопасности? Предполагается, что на этих митингах будут собираться потенциальные террористы? По сути, это означает приостановку действия 31-й статьи Конституции на полтора месяца 2017 года и на два месяца 2018 года.
То же самое — об ограничениях передвижения по акваториям. Петербург уже вскипел от возмущения, когда прошла информация, что на полтора летних месяца «ради безопасности» на Кубке Конфедерации могут запретить движение по рекам и каналам. Во время белых ночей — время круглосуточных прогулок на катерах и пароходиках по Неве, Мойке, Фонтанке, каналу Грибоедова. Потом авторы идеи из Минтранса дали задний ход, объяснив, что перекрывать будут не всё. Но теперь, после появления «указа 202», можно ждать чего угодно «во имя безопасности».
Странно, что ради этой цели не предложено запретить ездить и ходить по улицам Петербурга. Или вообще вывезти жителей из города на время проведения Кубка. Нет людей — нет и проблем с безопасностью…
Ну а теперь — о самом главном. О сроках.
Процитированный закон 2013 года, как стоит еще раз напомнить, дает президенту право вводить перечисленные ограничения на период проведения соревнований. При этом нетрудно узнать, что Кубок Конфедерации проводится в период с 17 июня по 2 июля 2017 года — в течение двух недель. Тогда на каком основании все ограничения вводятся с 1 июня и длятся до 12 июля?
Но вопрос не только в формальностях: с какой стати ограничения прав граждан должны вводиться уже за две недели до начала Кубка и длиться еще 10 дней после окончания состязаний? Почему митинги и шествия не могут свободно проводиться на протяжении двух недель до Кубка и в течение 10 дней после его окончания? Как это влияет на безопасность того, что или еще не началось, или уже завершилось?
Все то же самое — с ЧМ-2018. Его официальный срок проведения — с 14 июня по 15 июля 2018 года, практически месяц. А все ограничения прав граждан вводятся на два месяца — с 25 мая по 28 июля. То есть за три недели до начала ЧМ и действуют две недели после его окончания.
Резонно спросить: а как же зарубежный опыт? Может быть, там при проведении ЧМ происходит все то же самое? Да, во время футбольных чемпионатов усиливаются меры безопасности, но адресно и только во время ЧМ (а не до него и после). Увеличивается число полицейских, охраняющих спортивные объекты, привлекаются дополнительные силы спецслужб, может ограничиваться движение автомобилей на территориях, прилегающих к спортивным объектам. Но при этом не удается найти никакой информации о масштабных ограничениях прав граждан: никто не запрещает во время ЧМ митинги и шествия (и не требует их согласования со спецслужбами) и никто не запрещает свободное передвижение граждан.
