СюжетыОбщество

В «тени» при любой погоде

Три истории из жизни самозанятых. Почему они не доверяют государству?

Этот материал вышел в номере № 64 от 19 июня 2017
Читать
Минюст России разработал законопроект о самозанятых гражданах. К этой категории предлагают отнести представителей различных профессий — репетиторов, нянь, сиделок, домработниц, парикмахеров, портных, отделочников и т.д., — оказывающих физическим лицам услуги без привлечения наемных работников. По разным оценкам, подобный микробизнес без регистрации ИП ведут от 15 до 30 миллионов жителей страны. Представители Совета Федерации предлагают внести поправки в Налоговый кодекс и обязать самозанятых покупать патент. С начала года в прессе появляются сообщения о том, каким способом потенциальных налогоплательщиков планируют вывести из тени: тех, кто не захочет оформить отношения с государством, грозили лишить полиса ОМС, пенсии, права выезда за границу. В официальных комментариях представители ведомств эти угрозы опровергают. Корреспондент «Новой» поговорила с самозанятыми о том, как они ведут свое крошечное дело и видят ли смысл в легализации.

Думать о красе ногтей

Вика работает мастером маникюра. Живет с сыном и пожилой мамой на окраине Ленинского района Саратова. Автобусы, проезжающие под окнами двухкомнатной хрущевки, обклеены рекламой обучающих курсов: пострадавших от кризиса приглашают получить специальность «мастера ногтевого сервиса» и «взять дело в свои руки!».

— Многие думают, что это легко: повесил на стенку диплом, и клиент попер, — смеется Вика. — Чисто механически научиться нашему делу нельзя, это не набор технических приемов подстриг-подпилил. Надо прочувствовать, сколько отрезать, надо представить конечный результат — сочетания цветов, стразы, рисунок.

Во время разговора она постоянно улыбается, за 17 лет работы это стало привычкой.

После школы Вика планировала стать юристом. Но родители не смогли оплачивать обучение, из вуза пришлось уйти и искать работу, которая принесет деньги прямо сейчас. «Поначалу у меня руки тряслись — как же я кусачками живого человека?! Первой клиенткой стала уборщица в салоне, где я училась. До сих пор стыдно за то, как я ее изрезала, ведь ей с такими пальцами полы пришлось мыть. Месяца через два у меня уже прилично получалось».

Первичное обучение стоит от 15 до 40 тысяч рублей, в зависимости от салона. Потом можно повышать квалификацию — обучаться различным видам дизайна ногтей, аппаратному маникюру, акриловому наращиванию и т.д. Семинары длятся пару дней, стоят 3–8 тысяч рублей, вложения окупаются. «Сейчас хочу обучиться на подолога, выправлять вросшие ногти. Это очень распространенная проблема: носишь узкую обувь с каблуками, упор идет на пальцы — и ноготь начинает загибаться».

Мастеру нужны шесть комплектов инструментов для маникюра и педикюра. Их можно купить в специализированных магазинах. Вика пользуется кусачками ручной работы — один из местных ремесленников делает маникюрные щипцы из медицинских зажимов. Не реже раза в месяц инструмент нужно точить (это стоит 250 рублей). Найти хорошего точильщика — большая удача.

Больше всего клиентов с апреля по конец сентября — в сезон босоножек, отпусков и свадеб. Есть в календаре особые даты, когда Вика заканчивает рабочий день в 1.00 ночи, — это Новый год и гендерные праздники. «В этом году на 8 Марта у меня одни мужики были. Разной ориентации. В начале нулевых мужчины заходили с опаской, что о них подумают? Сейчас как-то поцивилизованней, но все равно на маникюр мужчины редко ходят».

Импортозамещение затронуло и индустрию красоты. Например, из продажи исчезла немецкая маникюрная косметика, в том числе популярный крем для минерального запечатывания ногтей. «Посмотрела в интернете состав, купила в аптеке пчелиный воск и другие ингредиенты и сварила в мультиварке. Клиентам понравилось».

В мае представители Совета Федера­ции грозили запретить самозанятым, которые не пожелают делиться доходами с бюджетом, выезд за границу. Вику сенаторам не напугать — ее заработка на зарубежный тур не хватает. Основные расходы связаны с сыном: «В школе нужно сдавать по 3 тысячи рублей на ремонт, охрану, подарки учителям, плюс форма — костюм за 5 тысяч, рубашки — минимум четыре штуки по тысяче рублей, ботинки за 3 тысячи. Руслану 14 лет, самый рост, почти каждую четверть нужно покупать все заново». Мальчик занимается футболом, значит, нужны еще бутсы (это 5–6 тысяч рублей, в год нужны две пары) и гетры (800 рублей, требуется четыре пары).

Как большинство мастеров, Вика половину времени работает на дому, половину — в салоне (официально сотрудники получают минималку). Салон предоставляет мастеру кабинет и косметику, взамен забирает 60% заработка. «Самой работать выгоднее. Например, покрытие гель-лаком в салоне стоит 1000 рублей. Пузырек геля стоит столько же, его хватает на 25 человек, то есть дома я могу выставить цену в 500 рублей и привлечь больше клиентов», — объясняет Вика. О легализации она не думала: «СЭС замучает. Нужно будет снять помещение — это примерно 30 тысяч рублей в месяц, купить оборудование, только педикюрное кресло стоит от 15 тысяч рублей. Это неподъемные расходы».

Нечем поделиться

В декабре прошлого года президент Владимир Путин сказал о самозанятых много теплых слов. В послании Федеральному собранию глава государства разъяснил, что не стоит считать работу кустарей незаконной предпринимательской деятельностью, «не нужно цепляться к ним по надуманным поводам, нужно дать им возможность нормально, спокойно работать». «Каждый, кто честно трудится в своем бизнесе, должен чувствовать, что государство на его стороне», — заявил президент. Лидия Ивановна смотрела новости краем глаза — она работает няней у двух мальчишек-дошкольников, тут уж не до телевизора.

Как многие специалисты по уходу, Лидия Ивановна может работать и сиделкой у стариков, и няней у малышей. Быть сиделкой, по ее словам, тяжелее: «Нанимают к лежачим. Бабушка весит, как взрослый человек, а ухаживать за ней нужно, как за младенцем: с боку на бок переворачивать, приподнимать, с ложки кормить, а уж если купать пора… Потом сама ложишься и спину не разогнешь. Есть и хулиганистые старички, с деменцией. Я ему носки надеваю, он меня клюкой лупит». Как правило, сиделок нанимают «с проживанием», то есть нужно находиться на работе круглосуточно без выходных.

Первые заказы Лидия Ивановна получила через кадровое агентство (оно берет с клиента вознаграждение, равное зарплате работника за один месяц, но, в общем-то, ничего не гарантирует ни одной из сторон). Дальше няню с рекомендацией передавали из рук в руки. Клиенты Лидии Ивановны — в основном семьи среднего достатка, в которых мамы не могут себе позволить осесть дома с детьми, но в состоянии оплатить услуги няни — от 120 рублей за час при неполной занятости или 15 тысяч рублей в месяц за одного ребенка при долговременном найме. Никаких договоров стороны не подписывают. В основном няню нанимают на время ожидания очереди в детский сад, то есть до исполнения ребенку четырех-пяти лет.

Рабочий день няни, наличие выходных и отпусков зависит от графика родителей. В квартире работодателей поселяются нянины тапочки, халат и любимая чашка (еду для себя няня приносит из дома). С видеонаблюдением Лидия Ивановна не сталкивалась. Надзорную функцию выполняют соседи: напуганные страшными телесюжетами о нянях, они бдительно отслеживают, как ведет себя «подозреваемая» на прогулке с детьми и не доносятся ли из квартиры нехорошие звуки.

В отношениях с родителями собеседнице помогает профессиональный опыт: «В медучилище нам вдолбили: медсестра должна выполнять указания врача. Вот я и выполняю: кормлю, одеваю, вожу гулять именно так, как указали родители, со своими советами не лезу». Конфликты случаются, если помимо няни к драгоценному чаду приставлена бабушка — как правило, угодить ей гораздо сложнее, чем матери. В таких случаях Лидия Ивановна стремится быстрее сменить работодателей.

Лидия Ивановна говорит, что старается не привязываться к малышам, «ведь со мной могут попрощаться в любой момент». Например, в начале кризиса Лидию Ивановну неожиданно уволили из семьи с полугодовалым младенцем, так как родителям без предупреждения урезали зарплату.

На свои доходы (зарплата и пенсия 7700 рублей) няня содержит внука и помогает взрослым детям (сын и дочка работают в торговле, которая с каждым кризисным годом идет хуже). Поделиться с государством ей нечем.

Happy English

Шесть лет назад студентка филологического факультета Маргарита расклеила по подъездам первые объявления с предложением услуг репетитора по английскому языку. Почти все студенты, изучающие иностранный, подрабатывают таким способом, расширяя при этом языковую практику. После окончания университета Рита устроилась в отдел закупок крупной фирмы. Эта работа казалась более надежной, чем частные уроки. Терпела два года и уволилась. «Не могу сидеть в офисе с 9.00 до 18.00 и выполнять чужие указания», — объясняет девушка. С тех пор репетиторство из подработки превратилось в основной источник дохода.

Сорок процентов клиентов приходят по отзывам от предыдущих учеников, 60% — с репетиторского сайта. Маргарита предпочитает иметь дело со взрослыми учениками. «Например, есть женщина, которая работает в Москве няней. С семьей работодателей она ездит за границу, ей нужен английский, чтобы общаться на повседневные темы. Есть студенты, которые после магистратуры хотят поступать в зарубежные вузы, им нужно подготовиться к IELTS и TOEFL. Обращаются дядечки за 50, решившие подучить язык, чтобы солидно выглядеть за границей. Они согласны оплачивать пять уроков в неделю, но сразу предупреждают, что домашние задания делать не будут».

«Перед тем как начать заниматься, я всегда спрашиваю, какова ваша цель и за какое время вы планируете ее достичь? К международным экзаменам можно подготовить за полгода с учетом того, что у студентов уже есть хороший английский, их нужно только поднатаскать на структуру заданий, — говорит Маргарита. — Если начинаем с нуля, то года за три можно выйти на устойчивый средний уровень, при котором можно свободно общаться с носителями языка в быту».

Большинство клиентов обращается к Маргарите в октябре, вторая волна начинается после Нового года. Всего у Риты 19 учеников. Она достает из сумки смартфон с расписанием: ученики отмечены разноцветными квадратиками, по пять-шесть квадратиков на каждый день недели. «Календарик редко остается нетронутым: у кого аврал на работе, у кого — шашлыки, нужно подстраиваться под клиента и переносить занятия. Проводим уроки по вечерам, по субботам и воскресеньям. Двух выходных в неделю у меня никогда не было, но один я отстаиваю до последнего. В отпуск ухожу не больше чем на две недели. Если у кого-то на ближайшее время назначен экзамен или интервью с работодателем, я переношу свой отдых».

Как говорит Маргарита, этот бизнес не требует материальных вложений — учебные материалы можно бесплатно скачать в интернете, офис не нужен, так как 90% занятий проводятся по скайпу. Кроме москвичей, у Риты занимаются жители Якутска, Томска, Екатеринбурга. Саратовчанка предпочитает иногородние заказы, потому что расценки в столице и на Севере выше. «Московский репетитор готовит к международному экзамену за 1200–1500 рублей в час. Я могу сделать то же самое за шестьсот».

Девушка признается, что несколько лет назад подумывала, не пойти ли работать в школу, и поговорила об этом с подругой, которая уже там работает. «Она ведет по семь-восемь уроков в день, потом заполняет отчеты, проверяет тетради, готовит презентации, распечатывает карточки — а потом просто падает, отключается и утром снова идет на работу. В отпуске красит стены в классе. Получает около 20 тысяч рублей, и это больше, чем у других учителей. От мысли о работе в школе я отказалась. И даже могу сказать, что мне не стыдно».

Заработка репетитора хватает на аренду квартиры вместе с молодым человеком, на еду и одежду. «Я могла бы раз в год ездить за границу, но коплю на покупку жилья», — говорит Рита.

Полисом ОМС, лишением которого самозанятых пугали в апреле, она пользовалась три раза со времени поступления в университет — делала флюорографию.

«В прошлом году у меня была мысль о патенте. Но меня смущает куча отчетов. Мой молодой человек зарегистрировал ИП и теперь неделями заполняет бумажки. Лучше я потрачу это время на повышение квалификации. Мой папа получает пенсию — 15 тысяч рублей, и это еще считается хорошей суммой. Мне легче накопить эти деньги, чем отдавать Пенсионному фонду, — по крайней мере, я буду уверена, что они никуда не исчезнут».

P.S.

P.S. Фотографироваться «для газеты» собеседницы категорически отказались: не хотят накликать на себя фискальные органы.
shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow