То ли стартап, то ли МЧС, то ли компьютерный класс. Комната в три окна, метров 15. Столы, разномастные стулья. Все посадочные места забиты людьми. Молодые парни и девушки. Несколько женщин. С каждым заходящим здороваются — почти хором — и тут же вновь утыкаются в компьютеры. У всех — красные веки, экономные движения, какие обычно бывают у врачей скорой. На всех компьютерах открыты рабочие документы. Ни болтовни, ни левых интернет-страничек, ни музыки. Периодически люди поднимаются из-за столов — курить.
После 12 июня никто из участников проекта «ОВД-Инфо» не успел выспаться.
«ОВД-Инфо» возник как волонтерская инициатива в конце 2011 года, после стихийного митинга 5 декабря на Чистых прудах.
— Тогда задержали близкий к московской интеллигенции круг, — говорит Борис Бейлинсон. — Три сотни человек в отделах, не активисты — обычные люди, многие — впервые. И непонятно было, как действовать. Гриша Охотин и Даня, мой брат, собирали списки, публиковали. Потом повесили телефон, чтобы задержанные звонили. Ну и понеслось. Я тут с 6 мая.
Сейчас «ОВД-Инфо» — юридически в структуре правозащитного центра «Мемориал». «Но мы — отдельные совершенно. Своя внутренняя политика. Можно сказать, «Мемориал» нас легализовал и приютил».
«ОВД-Инфо» отслеживает политические задержания и уголовные дела по всей России. Внесудебные преследования — увольнения, отчисления, избиения, взламывание квартир. Еще «ОВД-Инфо» организует юридическую помощь в ОВД и судах. На связи — 47 юристов.
«По Москве мы координируем помощь. Юристы, вода-еда. Чтоб не было по отделам то густо, то пусто. 26 марта половину московских задержанных мы взяли на себя, 12-го — тоже половину».
12 июня в Москве задержали 866 человек.
Такие авральные дни тут называют — «праздник».
Борису Бейлинсону — 30 лет. Борода, клетчатая рубашка, мягкие движения, широкие брови, внимательный взгляд. Технарь. Окончил мехмат МГУ, по профессии — робототехник.
Говорит про роботов: «Новые колесные схемы, зрение особенное. Есть специальные соревнования. Их учат наступать на дорожку, парковаться боком и как угодно. Еще гасить маячки. Использовали мы зеркальный конус…»
Работал МНС в институте механики, разочаровался. Потом преподавал в МГУ, потом — в школе… Побыл в вольном программировании. После Болотной присоединился к команде «ОВД-Инфо». Борис — координатор и программист.
Первый раз его задержали в 2007-м — пришел посмотреть на Марш несогласных, «и вот уже бегут». «8 часов, вокруг симпатичные люди, а так ничего особенного». Сейчас у Бориса — больше 40 задержаний. «Все то же самое, только теперь знакомые в автозаке попадаются».
«ОВД-Инфо» — это всего 14 человек, которым надо одновременно решать много задач. С ними постоянно на связи люди. Оттого здесь особое отношение ко времени.
— Мне нужно две минуты. У тебя есть?
— Нет. Подойди через семь.
— Сережа, Яна сейчас должна появиться, минута до Яны.
Единственная допустимая трата времени — выйти покурить. Но Борис даже курить ходит с ноутбуком.
У Ксюшы Сонной пепельно-розовые волосы, ей 22. На левой ноге — татуировка: «Остроумие сверх меры является величайшим сокровищем человека». Фраза на английском, «человек» обозначен как man (мужчина), а не human. Ксения переживает - сексизм.
Выпускница Школы Родченко. В марте пришла в «ОВД-Инфо» на собеседование — взяли, очень рада. До этого Ксения работала на ресепшене в «Гараже», в книжном и натурщицей. Правильную работу искала год: «Мы с молодым человеком научились есть перловку с фасолью. Перловка — самая дешевая крупа, фасоль нашли в шкафу, неизвестно сколько ей лет».
Ксения — мониторщица. Принимает звонки от задержанных, ставит информацию на сайт. Всего мониторщиков — 7 человек вместе с начальником. За ними закреплены официальные 10-часовые дежурства. Но их мобильные круглосуточно подключены к горячей линии. Если в течение 30 секунд не отвечает один мониторщик, звонок переключается на следующего.
Чтобы поесть на работе, Ксения покупает «заготовку для супа» в «Ашане». Ее зарплата — 25 600 рублей. «Маме сказала, что работаю в маленьком новостном издании. Думала признаться, но лучше пусть спокойно живет».
Мама работает в детском саду, учит детей читать.
Когда Ксении звонят с незнакомого номера, она отвечает: «ОВД-Инфо, здравствуйте!»
Борис и Ксения вполголоса советуются — двое избиты в ОВД, связи с избитыми нет. Вешать ли эту информацию на сайт? «Если имена избитых попадают в СМИ — больше вероятности, что потом их по 318-й (нападение на сотрудника. — Е. К.) посадят. Такая защитная реакция. Все «болотное дело» основано на этом. Вот 26 марта Шпакова, столяра, избили в автозаке. А сейчас 1,5 года дали — за избиение полицейского».
Еще вопрос – в питерский спецприемник привезли несовершеннолетнюю с гастритом, спецприемник информации родителям не дает, врачей не вызывает и даже не подтверждает, что у них находится девушка. Но есть номер телефона человека, уже сидящего в спецприемнике. «Если я позвоню ему, он сможет из камеры скорую вызвать?»
Девушка в красном свитере сосредоточенно жует хлеб. Перед ней открыта бесконечная таблица — Петрозаводск, Удмуртия, Карелия, Благовещенск, Костромская, Вологодская области, Камчатский край… За 12 июня на политических акциях было задержано 1720 человек. Все вместе складывается в интерактивную карту. Данные надо обновлять.
— 60 волонтеров, приходили посменно. Здесь бы мы, конечно, не уместились. Заняли зал в другом здании «Мемориала», расставили столы — ну и как на базаре. На каждом квадратном метре — человек, и все говорят.
Дежурить начали в 5 утра — когда стартовала акция во Владивостоке, закончили в 5 утра следующего дня. За сутки — примерно 1700 звонков. «Мы еще не почистили данные».
Нужно: записать имена, фамилии задержанных, все ли у них хорошо. Говорить максимально спокойным тоном, чтобы не вводить в состояние стресса. Не паниковать самому. Иногда вовремя прервать: «Случайные, неопытные люди могут начать рассказывать: я толкнул сотрудника. Надо аккуратно заткнуть — нашу линию слушают. Вообще настраиваем людей не говорить против себя».
Они просят человека перезвонить, когда его доставят в ОВД. Умоляют отзвониться, когда отпустят.
Волонтеров собирает Оля Николаенко. Из последних — математик и мама двоих детей, бывший посольский работник, переводчик с японского, музыкант, редактор сайта о сериалах. Несколько студентов. Школьник — между дежурствами ходит сдавать ЕГЭ.
Волонтеров готовят: разработали специальный интерактивный тест и к работе допускают только тех, кто пройдет его без единой ошибки.
Появляются и другие волонтерские группы — вне «ОВД-Инфо». На следующий день после 26 марта в «Телеграмме» организовался чат — 400—500 человек. Скидывались деньгами, ездили по ИВС и отделам, передавали вещи и еду. После 12 июня чат вырос до 905 человек. В «ОВД-Инфо» они берут данные: имя, фамилия, куда доставили. Все остальное делают сами.
Новости «ОВД-Инфо». Власти Нижнего Тагила предложили перенести антикоррупционный митинг в село Усть-Утка в 88 километрах от города. В 15-м отделе Петербурга задержанного раздели догола. В ОВД «Алексеевском» не хватило места для задержанных и троих отправили ночевать во двор, в пластиковую курилку. К ОВД «Пресня» пришли поддержать националиста Вячеслава Мальцева 14 человек — вышли сотрудники и задержали всех. В Петербурге на Марсовом поле женщину задержали вместе с дочерью — они проходили мимо. Дочь и мать судили два разных судьи. Маму оправдали, а дочь осудили на 8 суток. И мама попросила судью осудить и ее — чтобы быть рядом с дочерью. Судья согласился. Мама волнуется, что их поместят в разные камеры.
В углу кучкуются программисты, еще несколько — на связи дистанционно. Программисты хотят научить компьютеры распознавать спецприемники, ИВС, колонии и СИЗО в новостных массивах других СМИ — чтобы помочь мониторщикам. ОВД они уже распознавать умеют.
— Я взял тестовую выборку, и из 60 документов только в пяти нормально написано название тюрьмы. Колоний в стране 90 штук. И в каждом регионе есть СИЗО-1!
— Есть официальное название, старое и народное название. Вот СИЗО № 5 — «Водник». Включаем народное название в алгоритм?
— Тюрьма — вообще народная вещь. Включаем!
— Главное — выгнать из суда тех, у кого «неподчинение законным требованиям». Это сложно! Им дают обязательства о явке, и они приходят. Я им шиплю: вы что тут делаете? Уходите! Они: нет, мы хотим разобраться. Я говорю: с кем разобраться? Вас без вас на сутки не закроют, получите тысячу штрафа и свободны! Их же никто не будет искать — студенты, общежития. Один школьник с бабушкой пришел, бабушка аж из Кольчугина добиралась. Валокордином пахнет, говорит: «Я приехала заплатить штраф за внука». Родителям не сказали, заговорщики такие. Удалось отправить их по-тихому домой. Присудили ему заочно тысячу. А явившихся — закрывают.
Лена Макарова — юрист, работает в частном центре экспертиз. Коллеги не понимают, но и не осуждают. Бывает же хобби у человека. Сама Лена говорит, что любит юридическую практику.
12 мая она 8 часов дежурила на горячей линии, а потом поехала в ОВД «Аэропорт». «Но там все лайтово было — и еду передавали, и в туалет пускали, и дактилоскопией не угрожали. К часу ночи уже закончили».
Сегодня была на суде — защищала задержанного: сначала от судьи, потом от жены. «Жена, змея такая, — смеется Лена: — «Только вещи передам, видеть не хочу!» Потом говорит — с дубиной в ИВС приеду. Она очень просила его не ходить. Они верующие люди, сейчас Рамадан, особый пост. А в спецприемнике его не подержишь — там как жрать дадут, так и жри».
— Мужчина даже не сторонник Навального. Он из «Движения 14%»1. Листовки раздавал. «Как себя вести, если задерживает полиция». А его в автозак и записывают — сопротивлялся сотрудникам. Судью просит: можно листовку к делу приобщить, как же я мог сопротивляться, если я листовки раздавал такие? Судья Иванов — угу, угу, угу. Приобщил — и 10 суток. Хорошо не 15.
В Тверской суд — «главный политический» — юристы «ОВД-Инфо» приходят как на работу. «Приставы уже даже сумки не проверяют». Уже устоялся внутренний рейтинг судей.
— Самая отвратная — Виноградова. Слушает вот так вот прямо внимательно, кивает, сочувствует, вроде пытается разобраться, потом раз — 20 тысяч тебе. Орехова вот никогда ничего не слушала, но 10 давала. Боровкова — сейчас она фамилию поменяла — Затомская: Немцова, помню, судила, а он болел. Его 31 декабря 2010-го с дочкой задержали. Народу набилось много, стула нет. Он едва на ногах — а она: постоите. И сидит перед ним, пигалица! Он же бывший губернатор, вице-премьер! Там не суд — полный «список Магнитского». А так на вкус и цвет. Кому-то Меркулов, кому-то Стеклиев.
Саму Макарову впервые судили в судебном участке № 13 на Азовской, в 2011-м. А сейчас — «заходишь в ОВД, а там ни одного знакомого лица».
— Люди новые, без опыта. Вот 26-го в «Останкино» сидит девочка несовершеннолетняя, трясется. Говорю: как тебя зовут? Не скажу. Сколько лет? Не скажу. Я говорю: пока им не скажешь, они сколько угодно тебя могут здесь держать, ну или в спецприемник или в больницу перевезут. Папа твой вокруг ОВД кругами ходит, а его не пускают — тебя тут нет официально. Часа через 3 уговорила.
«В ОВД заходишь — а у ментов наша страничка на телефонах открыта. С помощью информации снижаем риски людей. Если известно, где человек, — скорее всего, его не побьют, скорее всего — отпустят. Когда прозрачность, ментам сложно прессовать задержанных. То есть можно четко спасти чувака — «Новая» написала, «Эхо», «Ведомости», глядишь — уже на свободе. Адвокаты знают, куда ехать, еда знает, куда ехать. Психологически тоже — человек уже не один, он знает, что его ищут, ждут».
Гриша Охотин учился на истфаке и на экономфаке (ушел с обоих, не окончив). Работал на «ИноСМИ». Уволился прямо перед выборами 2011-го — появилась цензура, «не хотел в этом участвовать». Пошел наблюдателем, потом на Чистые, потом — составлять списки.
— Помочь — это не единственная цель, есть другие. Вот берем информацию за год. Можно сказать, власть наступает на свободы собраний. Мы даем 2,5 тысячи фактов. Тут дубинкой наступает, тут ногой.
Курим на лестнице «Мемориала». Плакаты «За Родину без Сталина». Фотопортреты на тросах над лестничным пролетом. Гриша перечисляет: Софья Васильевна Каллистратова (адвокат), Петр Григоренко (генерал-майор и диссидент), Илья Габай (поэт, работал над «Хроникой текущих событий»2), Кронид Любарский (тоже составитель «Хроники»)…
— Конечно, «Хроника текущих событий» повлияла. Вот ее издатели над головами висят. Мы ее читали много. Это же входит в культурный код. И стилистика в первые дни существования «ОВД-Инфо» полезла сама собой. Фактологический язык, без эмоций, не кричать, а сообщать. Все само собой выстроилось.
Потом я узнаю. Мама Бориса и Даниила — Наталья Кравченко, редактор «Хроники». На квартире у родителей Григория собирался «Мемориал», когда негде было. Так что еще вопрос, кто кого приютил.
1Гражданское ненасильственное движение. 2Информационный бюллетень правозащитников, самиздат, выпускался с 1968 по 1983 год. «Хроники» фиксировали факты политических репрессий – допросы, аресты, суды, пытки, тюрьмы.
