Бритый череп, посреди которого угрожающе торчит острый гребень, смуглое лицо с широкими черными бровями, узкие глаза индейца и руки-грабли, от кисти до плеча расписанные татуировками, — что это за суровое явление на радостном зеленом поле мирового футбола? Это Артуро Видаль.
Я люблю смотреть на полузащитника «Баварии» и сборной Чили даже в те моменты, когда он без мяча. Он бежит, сияя бритой башкой и острым гребнем, бежит своим тяжеловатым шагом воина, в котором 75 кг веса, три тонны боевого духа и обилие радости. Это радость веселой игры, радость футбольной войны, радость быстрого паса и мягкого звука, с которым валятся на траву срубленные Видалем в подкате тела.
У каждого большого игрока свой фирменный прием. Месси уходит с края в центр и бьет. Роналду стоит у мяча, картинно расставив ноги. Пепе толкается и гримасничает. Погба пижонит в дриблинге. А Видаль делает подкаты, делает их по десятку за матч — один, другой, третий безукоризненный подкат, в которых выражает себя его агрессия без жестокости, его безупречное чувство мяча и точное ощущение пространства.
Подкат в современном футболе — часто варварство. Громила-защитник прыгает ногами в нападающего и сносит его. Разинув рот в крике боли, кувыркается сбитый игрок. Вот так же, живой чилийской торпедой, на скорости летит в подкате Видаль, грозя переломать все ноги и снести все стены на своем пути, но странным образом умудряется чисто попасть в мяч и не нанести сопернику ни царапины. Чудо в том, что он бьет насмерть, но не убивает, лупит с размаха, а попадает точно и исключительно в цель.
Но подкатами, конечно, не исчерпывается мастерство Видаля. Он универсальный игрок, а это значит, что он умеет все, и умеет все отлично. У него образцовая техника удара, то есть мяч четко ложится на подъем и со свистом летит в цель. У него мягкий, точный пас, которым он умеет открыть свободную зону. Он силен в борьбе, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь прыгнул выше, чем он. В матче с Германией на Кубке конфедераций Видаль выпрыгивал выше немецких защитников, превосходящих его в росте на голову. В товарищеском матче с Россией Кудряшов, один из самых физически сильных наших защитников, с разбегу врезался в него плечом. Любой бы рухнул, а Видалю хоть бы что. Зато Кудряшов упал как подкошенный, словно налетел на камень.
Когда в сборной Чили рослый Видаль выходит играть вместе с маленьким Алексисом Санчесом, тут-то и приходит время чудес. Они отличная пара. Санчес с боевым безумием во взгляде и Видаль с черным гребнем и невозмутимым лицом составляют отличную пару. Санчес чувствует Видаля, как брата-близнеца. Видаль видит Санчеса, не глядя. Посмотрите, как он, стоя спиной к воротам соперника, едва видимым движением бутсы посылает мяч в свободную зону, куда на всех парах врывается пышущий яростью Алексис Санчес, обуянный одной маниакальной идеей: забить!
Санчес, сын рыбака, и Видаль, сын рабочего, — сила Чили. Артуро Видаль провел свое детство на окраинах Сантьяго, где на футбольном поле не было травы. Поле, где маленький Видаль учился играть, было голым, желтым, коричневым. Из засохшей глины торчали белые штанги ворот. Так начинался футбол Видаля, который рано понял, что в игру надо вкладывать душу и страсть, игру надо раскалять огнем, игру надо поджигать подкатами, чтобы потом, вдруг, в пожаре и месиве борьбы, дать хладнокровный изысканный пас. Что такое воин, познавший искусство игры? Это Видаль.
Видаль — это театр футбола. Я давно смотрю на него, но так и не смог до конца рассмотреть все татуировки, которыми он покрыл себя. В разрезе майки у него крест с крыльями. Руки у него расписаны узорами древних инков. Артерию на шее защищает от зубов врага звезда. Иногда, очень редко, когда он в пароксизме страсти срывает майку, оказывается, что под рельефными дольками пресса у него скачет наездник верхом на коне. Еще ниже едва показываются верхушками над резинкой трусов крупные буквы — что он там вытатуировал себе над мужским достоинством? Так, возможно, выглядели покрывавшие себя заклятьями воины инков в то время, когда Кортес еще не пришел к ним со своим железом и порохом.
Артуро Видаль не только чаще других делает самый рискованный, самый агрессивный и самый жестокий прием футбола — подкат. Человек с черным гребнем и смуглым лицом еще и улыбается чаще других. Пойдя в страшный стык, от которого, кажется, сейчас треснут ноги и полетят осколками ребра, он встает и с улыбкой обнимает соперника. Узкие глаза его смеются. С внезапным добродушием он хлопает соперника по плечу. А когда игра кончается, он бежит по полю своим характерным тяжеловатым упругим шагом, поднимает татуированные руки и показывает всему миру свой фирменный знак — сложенное из пальцев двух рук сердце.
