1 июля в Новгородской области было объявлено ЧП: ливень размыл дороги и затопил целые деревни.

Этот край иногда называют «русская Швейцария». Но вспомнили о Любытине и окрестных деревнях не в связи с их красотой, а из-за катастрофы районного масштаба.

— Не могу сказать, что рад вас видеть, — рубанул Сергей Сивец, исполняющий обязанности главы администрации Любытинского района. Человека понять можно — его только назначили, а тут — потоп. И ладно бы потоп, так ни одна областная проблема его муниципалитет не обошла стороной: беда с транспортом, беда с дорогами, беда с древесиной, которая гниет после лесоповала десятилетней давности, беда с рабочими местами, беда с аптеками, с врачами. А тут — выборы на носу. Вот и остается повторять, что местное население в чрезвычайной ситуации вело себя достойно.

Деревенский ковчег

— У вас есть таблетки, ибупрофен? Спина разламывается, а лекарств нет, — бросается к нам пожилая женщина в голубой жилетке и резиновых сапогах. Юлия Дмитриева, староста деревни Верхняя Лука, живет здесь всю жизнь. Верхней Луке не повезло — спасатели приехали сюда только через три дня.

— Мы справились своими силами. Внуки ночевали в доме, который чуть на горке. А мы взяли документы — и в лодку. Я звонила в администрацию: никто не брал трубку. В пожарной службе сказали: нет лодок к вам доплыть.

Юлия говорит, что исполняющий обязанности главы Новгородской области Андрей Никитин по случаю наводнения доехал до их деревни. Ничего не привез, но пообещал хлеб и воду. Они с дочкой переживают: вода в колонке стала ржавая. Приходится в Неболчах (туда местные ездят за большими покупками) покупать воду канистрами.

Деду Василию, соседу Юлии Дмитриевой, не повезло больше всех — его дом затопило очень сильно. 70-летний инвалид с астмой был один, когда хлынула вода, — жена уехала на операцию. Когда сотрудники МЧС 4 июля добрались до деревни, измученный старик спасался с котом на чердаке.

— Тридцать с лишним лет тут живу, но не помню, чтобы так плавали. К крылечку вода подходила поздороваться, но не дальше, — вспоминает дед Василий.

Вячеслав и Олеся Герасимовы привозили еду старику-соседу на лодке. Говорят, из Неболчей начальники приезжали, головами качали, прикинули ущерб, но пока не ясно, что будет с матпомощью. Велели писать заявления. Муж и жена все фотографируют в надежде хоть на какие-то деньги. У них погибла вся техника — тягач «Урал» и две легковые машины. Не считая генератора, детского квадроцикла, скутера, насосной станции… А муж — водитель. Один тягач стоит миллион.

— Без хлеба жили 4 дня, колодцы все испортились. Куда, дочка, я поеду? Я здесь умирать буду. Как доживать? — плачет 86-летняя Вера Трехина. Она живет с мужем, который не видит и не слышит.

Русский фермер

Всеволод Федоров приехал в Любытино из Петербурга 10 лет назад, ему 46, хочет стать «русским фермером», держится особняком. Атлет с челюстью и профилем актера Балуева на фоне провинциального ландшафта смотрится экзотично: ярок, статен и независим. Обосновался в «русской Швейцарии» сознательно: края для его семьи родные.

— Здесь низина — гуси прилетают, лебеди, — ведет нас по поселку Всеволод. — Дом стоял по окна в воде. Там дальше ручей, который вытекает из болота: был сильный затор из-за поваленного леса…

О бывшем местном главе Тимофее Гусеве Всеволод говорит уважительно, с симпатией: мужик с руками, восстановил аэродром, построил больницу, которая почему-то не работает, при нем появился горнолыжный курорт «Любогорье».

— А дороги… Алмазов в Новгородской области нет, поэтому все в дорожной сфере — заложники системы. Где еще воровать? Ремонтируют плохо и постоянно, отследить освоение средств невозможно.

По его наблюдениям, вода так мощно хлынула впервые. Дождь стеной шел больше суток.

— Пик паводка пришелся на утро, небо прояснилось — все выехали с телефонами на велосипедах, фотографировали и смеялись, выкладывали в соцсетях. МЧС, дорожники работали, — вспоминает Всеволод. — У нас тут тубдиспансер в зоне подтопления оказался в соседнем селе. Туда отвозили на лечение заключенных, а потом хоронили в общих неглубоких могилах. Об этом молчат, когда годами стоки в реку Белая уходили — тоже молчали.

По бревнышку

По дороге из Любытина в соседнюю Галицу, у поворота, встречаем супругов Лобановых — Алексея и Галину. Они стоят на краю разлома перед котлованом глубиной как минимум в два человеческих роста. Алексей — инженер, поэтому на тоненький слой асфальта смотрит с профессиональным интересом.

Пересаживаемся во внедорожник Лобановых — иначе никак.

— В 2014 году дорога в Галицу была плохой, — рассказывает Алексей. — Мы с женой узнали, что объявлен конкурс на ее ремонт. Обрадовались.

Алексей тогда нашел на сайте госзакупок техзадание. Говорит, на дорогу должны были высыпать 2 тысячи кубометров песчано-гравийной смеси, а высыпали, по его наблюдениям, не более 180 кубов. Канавы не прокопали. Лобанов обратился к тогдашнему главе Гусеву. Тот пообещал через год сделать ремонт, но вместо этого у дороги вывалили две машины щебня.

— И тут я не выдержал. Выложил документы с сайта госзакупок в соцсети. Я прямо не обвинял Гусева, что он украл деньги, но там был им подписанный акт: администрация дорогу приняла. Я начал по пунктам все раскладывать — что было выполнено, а что нет…

Лобановы ведут нас к разрушенному мосту.

— У деревни Новинка по весне со склона свалилось два дерева в ручей, который тек по обочине, — говорит Алексей. — Администрации об этом сообщили, ведь было еще весной понятно, что будет разлив. Сейчас, после ливня, поток воды, обходя завал, начал размывать грунт со стороны дороги. Дорожные службы так и не убрали деревья. За пять лет, что мы здесь живем, канавы вдоль дороги и трубы под дорогами никто не чистил.

Дальше идем по дороге Любытино — Хвойная пешком.

— Беду ждали. Грейдер снял с дороги старый мощеный слой и обнажил суглинок. Сверху насыпали песчано-гравийной смеси без подложки, канавы нам сделали. А воде-то деваться некуда, дренажа нет, вот она и стоит, дорога раскисает, — сокрушается Алексей.

Лобановы рассказывают, что когда дождь стих, они поехали за продуктами. Вода в реке поднялась, но проехать было еще можно. Пока ездили в Любытино, вода поднялась настолько, что вернуться домой не смогли — ночевали в соседней деревне.

В Галице затоплений не было, но из-за разлива реки снесло мост — на следующий день обратно пришлось переправляться на лодке. Все жители Галицы остались отрезанными от большой земли. Алексей с женой на внедорожнике ездят на свой страх и риск, доезжая по разрушенной дороге до реки, а там по бревну перебираются на другую сторону. Бросают скрепя сердце машину и дальше — на велосипеде.

После размыва Лобановы покупают продукты для всей деревни. В Галице всего 20 человек.

Ищи бобра!

— Я стою в воде в забродах: «Списки есть?» Бабы мне зачитывают список. Тащу по воде продукты, потом беру деньги, потом даю сдачу. «Милок, а «Китикет»? Жидкий нужен, кот сухой не ест», — со смехом рассказывает эмчеэсовец коллегам.

Сотрудники МЧС не имеют права давать комментарии СМИ, только пресс-служба. Приходится выхолащивать фразы, чтобы не смущать Роскомнадзор брутальными диалогами. Они в спецкостюмах, по горло в грязной холодной воде. Но и такое обмундирование — резиновые сапоги, переходящие в комбинезон — протекает, а оценивают труд новгородских спасателей, по их словам, скромно: нет и 30 тысяч рублей в месяц.

— И что про нас пишут в соцсетях? — хмуро спрашивают парни, уставшие от упреков. Они понимают: система не безупречна, но если вчитаться в комментарии, то видно, что работают спасатели добросовестно.

Система, действительно, так себе — ищет крайнего, да такого, что диву даешься. Еще год назад бывший губернатор Новгородской области Сергей Митин в плохом качестве новгородских дорог обвинил бобров, которые строят плотины и грызут деревья. Впрочем, не только звери и стихия виноваты. Не все поняли видео, которое запостил «ВКонтакте» любытинский староста: там сказано, что виноваты во многих бедах люди, которые вечно всем недовольны, разбрасывают мусор и бутылки. Вот от них и заторы.

…Беда, как это всегда бывает, людей объединила. Несмотря на слезы, люди не только просят о помощи и негодуют, но и благодарят спасателей, волонтеров, просто неравнодушных. И очень боятся, что вот сейчас их беду заметили, даже журналисты приехали из Питера, но чуть времени пройдет и все про них забудут. А проблемы не уйдут вместе с водой: затопило хлева, кладбища — можно ли пить воду? Чиновники успокаивают: Роспотребнадзор взял пробы.

А пока люди сушат подвалы и слезы. Кругом дикий лес, холмы, родники, болота — все родное. А главное — недолюбленное.

Мария Башмакова — для «Новой»