Моя молодость — ​это время, когда советская пропаганда сообщала об общем кризисе капиталистического мира, об абсолютном и относительном обнищании рабочего класса на Западе и окончательном загнивании капитализма.

Моя зрелость прошла под рассказы о том, что Запад пытается расчленить Россию и захватить нашу бесценную нефть, газ и другие природные богатства, поскольку Запад умирает без полезных ископаемых.

На пенсию я выйду под разговоры о духовном упадке Европы, крушении западной цивилизации и либерализма, распаде семьи и повсеместном торжестве однополой любви.

В нашей стране многие уверены в том, что Соединенные Штаты и Запад в целом — ​вековечные ненавистники России. Взаимная ненависть предопределена геополитическим противостоянием двух миров… Но до 1917 года русское общество не отделяло себя от соседей на Западе.

Миндаль в обмен на щетину

В мае 1763 года в порту Кронштадта бросило якорь первое торговое судно из Америки с грузом сахара, рома, индиго и красного дерева. Назад повезло коноплю, железо и полотно. Российско-американский торговый договор в 1832 году благословил император Николай I.

Столетие назад из США доставляли железнодорожные локомотивы, пишущие машинки «Ремингтон», швейные машины «Зингер» (пока американцы не построили завод под Москвой), сельскохозяйственные машины — ​жатки и сноповязалки. Вывозили из России сырье (прежде всего марганцевую руду), полуфабрикаты, невыделанную шерсть.

В те годы не надо было сражаться за инвестиционную привлекательность. В 1916 году американский посол в России Дэвид Фрэнсис писал в Вашингтон: «Россия — ​лучший объект для инвестирования американского капитала и проявления американской изобретательности и предприимчивости, чем какая-либо другая страна в мире».

Сепаратный мир

У американского президента Вудро Вильсона не было предубеждений против русской революции, потому что Соединенные Штаты тоже создались в результате своего рода революции. В марте 1918 года он обратился с дружеским приветствием к IV чрезвычайному Всероссийскому съезду Советов в Москве: «Народ Соединенных Штатов всем сердцем с народом России, стремящимся навсегда освободиться от власти самодержавия и стать хозяином собственной жизни».

Но именно этот съезд Советов ратифицировал Брестский мир, подписанный правительством большевиков с немцами, что позволило Германии сконцентрировать силы на Западном фронте. Через неделю началось немецкое наступление на Западе. Германские генералы торжествовали! А страны Антанты считали, что их солдаты умирают по вине большевиков, предавших товарищей по оружию. Считать врагом всю Россию, недавнего союзника, вместе с которым столько лет воевали против общего противника, они не могли. Но большевики воспринимались как подручные германцев.

Владивостокский порт оставался вне зоны действия немецких подводных лодок и в Первую мировую служил главным пунктом снабжения России. В городе скопилось более одиннадцати миллионов пудов грузов, прежде всего стратегической важности запасы оружия и боеприпасов. Союзники боялись, что большевики все это продадут немцам. Возникла идея высадить там войска. Первыми во Владивостоке появились японские солдаты. Вслед за ними — ​американские. В основном чтобы присматривать за японцами. Уже тогда между Соединенными Штатами и Японией существовала конфронтация, которая через два десятилетия приведет к войне.

Интервенция

Западные либералы не спешили строго судить большевиков, считая, что нужно дать им шанс. Но разгон всенародно избранного Учредительного собрания в январе 1918 года, красный террор, расстрел царской семьи и отказ платить долги шокировали европейское общественное мнение.

Противники ленинского правительства призывали Антанту вмешаться и остановить большевиков. Обращения вызывали сочувствие и понимание. Большевики не представляют всю Россию, соглашались западные политики. Существуют еще и белые правительства. Разве не они подлинные союзники? Англия, США, Франция поддержали Белое движение, поскольку его руководители выражали готовность исполнять союзнический долг и продолжать сражаться против Германии. Правительства генерала Деникина на юге России и адмирала Колчака в Сибири представлялись более законными выразителями воли народа, чем большевики, захватившие власть в Петрограде в результате военного переворота.

Военная помощь Антанты не сыграла такой значительной роли в Гражданской войне, как считалось в советские годы. Президент Вильсон послал в Россию всего четырнадцать тысяч американских солдат. Они не участвовали в боевых действиях. Едва закончилась Первая мировая, как европейские державы утратили интерес к России, вывели свои воинские контингенты и прекратили помогать белым.

Но Ленин — ​в пропагандистских целях — ​преувеличивал роль и значение интервенции. Это придавало масштабность победе большевиков: одно дело — ​разгромить белые армии, другое — ​одолеть 14 держав Антанты.

Политика западных держав в отношении революционной России была недостаточно целеустремленной, чтобы помочь белым одолеть большевиков, но большевики уверились: Европа и Америка — ​враги.

Железный занавес

Большевистская революция была сама по себе провозглашением холодной войны, потому что советская власть сразу установила железный занавес, который рассек Европу на два противостоявших друг другу мира. В Москве считали первейшим долгом свергнуть правящие режимы в соседних и не соседних странах и совершить мировую революцию. Поддерживали радикальных социалистов деньгами и оружием. Возможно, говорили на эту тему больше, чем делали, но им верили.

«Русские блюда, — ​язвительно писал один из руководителей Коминтерна и член ЦК партии большевиков Карл Радек, — ​подаются в европейских ресторанах без острого соуса настоящей московской кухни. Конечно, этот соус слишком остер для буржуазного желудка, поскольку состоит из трех компонентов, без которых не может быть настоящего русского блюда, — ​революции, диктатуры пролетариата и правящей компартии…»

Ненависть к Западу была важнейшим мобилизующим лозунгом и к тому же элементом самозащиты — ​чтобы туда не ездили и не сравнивали уровень жизни.

— Товарищи, зарубите у себя на носу, что пролетарии Советского Союза находятся в осажденной крепости, — ​говорил в ноябре 1934 года член Политбюро и формальный глава государства Михаил Иванович Калинин, — ​а в соответствии с этим и режим Советского Союза должен соответствовать крепостному режиму.

Русский размах и американская деловитость

К Америке большевики относились иначе, чем к ненавидимой ими Европе. С американцами хотели дружить. В разгар Гражданской войны, в октябре 1919 года, Ленин дал интервью газете «Чикаго дейли ньюс»: «Мы решительно за экономическую договоренность с Америкой — ​со всеми странами, но особенно с Америкой». В феврале 1920-го он подтвердил в интервью американской газете «Уорлд»: «Нам будут нужны американские промышленные изделия — ​локомотивы, автомобили и т.д. — ​более чем товары какой-либо другой страны».

17 сентября 1920 года в Москву приехал американский инженер и бизнесмен Фрэнк Артур Вандерлип. Он хотел заключить договор о концессиях на добычу нефти и угля, а также на вылов рыбы в Приморском крае и на Камчатке. О предложении американца Ленин с гордостью поведал на партийной конференции.

В конце 20-х — ​начале 30-х годов американские кредиты стали важнейшим источником финансирования советской экономики. Москва приобрела треть производимого в США оборудования для нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. В 1930–1931 годах купили две трети тракторов и половину комбайнов, произведенных в США. При содействии американцев построили ДнепроГЭС, Уралмаш, Челябинский тракторный завод, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты. Сталинградский тракторный был перенесен в город на Волге уже в готовом виде.

В январе 1929 года Сталин сказал одному из американских гостей: «Соединенные Штаты имеют больше оснований для обширных деловых связей с СССР, чем любая другая страна. И это не только потому, что США богаты и техникой, и капиталами, но и потому, что ни в одной стране не принимают наших деловых людей так радушно и гостеприимно, как в США».

Вторая мировая

После пакта с Гитлером Советский Союз рассматривался как фактический союзник нацистской Германии. 2 декабря 1939 года, через два дня после того, как Красная армия начала войну с Финляндией, президент США Франклин Рузвельт ввел «моральное эмбарго» на поставки в СССР продукции двойного назначения. Санкции болезненно сказались на советской промышленности, особенно на производстве авиамоторов.

Нападение нацистской Германии все изменило. США решительно поддержали нашу страну. Сейчас трудно себе представить, какой популярной во время Второй мировой была Красная армия. Американцы восхищались советскими солдатами. Радость советских и американских солдат-победителей, встретившихся на Эльбе 26 апреля 1945 года, была искренней.

Опросы общественного мнения показывали, что 80 процентов американцев приветствуют послевоенное партнерство с Россией. Новый президент США Гарри Трумэн летом 1945 года записал в дневнике: «Русские всегда были нашими друзьями, и я не вижу, почему так не будет всегда». Внешнеполитическое положение СССР было идеальным. Победитель Гитлера мог рассчитывать на самое дружеское участие со всех сторон. После разгрома Японии США стремительно сокращали свою армию, их сухопутные силы стали в десять раз меньше, чем советские. Врагов не осталось.

Но уже через несколько месяцев союзники оказались по разные стороны баррикады. И многие десятилетия они будут считать друг друга врагами и всерьез готовиться к войне.

Особые интересы

Сталин считал, что победитель в войне имеет право на территориальные приобретения. Все страны, в которые вступила Красная армия, должны были войти в советскую сферу влияния. Вождь делился с партийными товарищами:

— В этой войне не так, как в прошлой. Кто занимает территорию, насаждает там, куда приходит его армия, свою социальную систему. Иначе и быть не может.

Причем западные лидеры признавали особую роль Советского Союза на востоке Европы. Проблема состояла в том, что в Москве и Вашингтоне по-разному понимали, что такое «особые интересы». На Западе видели, что Сталин установил прокоммунистические правительства во всех странах, где была Красная армия, и что свободными выборами в Восточной Европе и не пахнет: подавление оппозиции, аресты, репрессии, цензура…

Президент США Трумэн искренне считал необходимым поддержать право народов на свободу и противостоять тоталитарным режимам сталинского типа. Надо прямо сказать: если бы после Второй мировой Америка не заняла такой позиции, в Европе вновь появились бы жесткие авторитарные режимы. Западная Европа и Дальний Восток получили прекрасную возможность для полноценного развития под защитой американского военного зонтика.

Но Сталин исходил из того, что в своей сфере интересов вправе поступать так, как считает нужным. Восточную Европу он считал своей вотчиной, а Соединенные Штаты были единственным государством, мешавшим исполнению его планов. 9 февраля 1946 года он выступил перед избирателями на выборах Верховного Совета СССР. Сталин сказал, что коммунизм и капитализм несовместимы, поэтому война неминуема. В Вашингтоне вздрогнули.

«Будем долбить десять лет»

А параллельно шло воспитание ненависти к США, Западу, вообще ко всему иностранному. В аппарате ЦК составили «План мероприятий по пропаганде среди населения идей советского патриотизма»:

«Нужно вскрывать духовное обнищание людей буржуазного мира, их идейную опустошенность… Нужно показывать растление нравов в капиталистическом обществе, моральную деградацию людей буржуазного мира. Необходимо в то же время подчеркивать моральное превосходство и духовную красоту советского человека, работающего на пользу всего общества.

В основу работы по воспитанию советского патриотизма должно быть положено указание товарища Сталина, что даже «последний советский гражданин, свободный от цепей капитализма, стоит головой выше любого зарубежного высокопоставленного чинуши, влачащего на плечах ярмо капиталистического рабства».

Константин Симонов вспоминал, как Сталин собрал руководство Союза писателей. И заговорил о «неоправданном преклонении перед заграничной культурой».

— Эта традиция идет от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло слишком много немцев, это был период преклонения перед немцами. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами-засранцами. У военных тоже было такое преклонение. Теперь стало меньше…

Член Политбюро и секретарь ЦК Андрей Жданов, отвечавший за идеологическую обработку страны, объяснил, почему Сталин потребовал борьбы с иностранным влиянием:

— Миллионы побывали за границей. Они увидели кое-что такое, что заставило их задуматься. И они хотят иметь хорошие квартиры (увидели на Западе, что это такое), хорошо питаться, хорошо одеваться. Люди говорят: пропади она пропадом всякая политика. Хотим просто хорошо жить, зарабатывать, свободно дышать, хорошо отдыхать. Но люди не понимают, что путь к этому лежит через правильную политику. Поэтому настроения аполитичности, безыдейности так опасны. Эти настроения еще опаснее, когда дополняются угодничеством перед Западом.

А вождь объяснил, что задача номер один — ​покончить с преклонением перед иностранцами: «В эту точку надо долбить много лет, лет десять надо эту тему вдалбливать».

Колорадский жук от американцев

Вдалбливали! Успешно внедряли в массовое сознание недоверие ко всему чужому. Академические институты сочиняли псевдонаучные труды о мировом заговоре против нашего народа. Антиамериканские акции граничили с безумием. Выписка из постановления Политбюро ЦК ВКП(б) от 1950 года: «Утвердить представленный МИД СССР проект ноты правительству США в связи со сбрасыванием американскими самолетами колорадского жука на территорию Германской Демократической Республики».

Не 10 лет, как велел Сталин, а много дольше внушали ненависть к загранице, Западу, к Америке в первую очередь. Во многом добились успеха. Ненависть, отравляющая души наших сограждан, не имеет отношения к реальной политике Соединенных Штатов, которую можно одобрять или критиковать. Объект ненависти — ​не реальная страна, а существующая в их воображении.

Наши руководители часто проводят параллели с политической практикой западных государств, доказывая, что страны, критикующие российское устройство, сами делают то же самое. Просто американцы — ​наглые лицемеры… Специалисты-международники слушают это с изумлением и не могут понять, почему помощники снабжают вождей неточной информацией.

Возможны два варианта. Или: контрпропаганда важнее истины. Или: они в самом деле верят, что мир таков! Похоже, второе предположение точнее. Наш истеблишмент, скажем, верит, что руководителей американского телевидения вызывают в Белый дом, чтобы дать указание, кого и как показывать…

Нарком иностранных дел Георгий Чичерин, дипломат высокообразованный и компетентный, когда-то дал Сталину дельный совет: «Как хорошо было бы, если бы Вы, Сталин, изменив наружность, поехали на некоторое время за границу с переводчиком настоящим, не тенденциозным. Вы бы увидели действительность. Возмутительнейшая ерунда «Правды» предстала бы перед Вами в своей наготе…»

Сталин и его сменщики пребывали в уверенности, что картина мира им ясна и понятна. Но в результате изолированности от внешнего мира и самоиндокринации у наших вождей сложилось превратное представление о Западе. Даже самые прагматичные из них оставались в плену идеологических догм. Попытки профессионалов объяснить логику и настроения американцев успеха не имели. Внешнеполитические решения в Кремле принимались на основании изначально ошибочных данных.