— Это произошло, когда была дата — 900 дней со дня гибели Бориса, — рассказала «Новой» волонтер Тамара Луговых, — Мы все собирались на минуту молчания, но Ваня пришел чуть раньше. Я на мосту оказалась через полчаса после нападения и узнала от дежурных, что произошло. По словам Вани, как он сам мне потом рассказывал, он стоял на мосту спокойно. Проходила мимо пара, мужчина и женщина. Мужчина был здоровенного роста, очень крупный. И немного подвыпивший. Он стал приставать к Ване: «Зачем вы здесь стоите? Вы что, Путина не любите?». Ваня — очень спокойный, адекватный человек, и он спокойно ему ответил «А почему я должен любить Путина? Он что, девушка, чтобы его любить?». И этот прохожий, видимо, пришел в ярость от такого ответа и нокаутом его отправил. Ударил по лицу, попал в нос — Ваня упал. Потом тот мужчина вместе с женщиной ушли.
Активистка рассказывает, что пришедшие позже волонтера вызвали полицию, но нападавшего не нашли. В НИИ Склифосовского Скрипниченко поставили диагноз — перелом носа. Через три дня он вернулся на мост.
— Он пришел опухший, лицо отекшее, черные гематомы под глазами. Лицо, конечно, было изуродовано. Это наши домыслы, пока нет судмедэкспертизы, но, наверное, там была внутренняя гематома, и оторвался тромб.
Через несколько дней Скрипниченко снова обратился в больницу, чтобы исправить последствия перелома, его госпитализировали. 23 августа волонтер скончался.
По словам волонтера Сергея Киреева, теща Скрипниченко рассказала, что ничто не предвещало такого развития событий:
— Она говорит, что Ваня вернулся 16 августа из «Склифа» и все было хорошо, он был на связи, общался со всеми. 18 августа он пришел на мост, вид у него был неважный, но ничего не угрожало его здоровью. Он пошел в районную поликлинику, потому что жена ему сказала: сходи к ЛОРу, разберись, что у тебя с носом. ЛОР его направил в больницу. Он туда поступил 22 августа, а 23-го в три часа ночи — его не стало.
Уже стало известно, что Следственный комитет возбудил уголовное дело и начал проверку.
— Я слышала, что полиция начала проверку, но только приведет ли это к чему-то… — говорит Татьяна Луговых. — У нас ведь стычки с прохожими происходят часто. Но обычно это словесные оскорбления в наш адрес, угрозы. Были нападения «Гормоста», во время которых сломали палец на ноге нашему волонтеру, когда впятером повалили его на землю, выдирали у него из рук портреты, плакаты. На Ольгу Авилонову нападали — вырывали сумку из рук, вывихнули палец, она тоже в травмпункт обращалась. Но чтобы такие побои — никогда такого не было. И все равно полиция никогда раньше этим не интересовалась.
— Все обращения, которые мы писали в полицию, о нападениях на нас, она игнорирует, — подтверждает Киреев, — В основном нам досаждают коммунальщики из ГБУ «Гормост». Эти мерзавцы представляют из себя организованную банду, которая нас грабит и применяет к нам насилие. При мне, на моих глазах, у одного из волонтеров разбили камеру. Во время дежурства движения «Солидарность» (они дежурят в ночь с субботы на воскресенье — это очень опасное время, очень много пьяных), в одну из их смен была просто схватка.
Михаил Селич, волонтер, дежуривший в вечер нападения на Скрипниченко, сообщил «Новой», что, по словам, следователя, к которому он пришел давать показания, в тот вечер на мосту не работали камеры:
— Ну да, когда Немцова убивали, тоже камеры якобы не работали. Следователь сказал: «но, тем не менее, вот так». Я бы очень не хотел делать пока каких-то заключений, связано ли нападение со смертью Ивана. Тем более что произошло все спустя неделю. Давайте дождемся судмедэкспертизы.
