С 1 по 2 сентября 2016 года на протяжении более 20 часов (с 14.28 1-го до 10.44 2-го) Мониторинговая миссия ОБСЕ впервые не зарегистрировала ни одного выстрела. Переставали стрелять постепенно, с трудом, как будто нехотя. Утром первого Мониторинговая миссия фиксирует несколько взрывов в районе Авдеевки, это подконтрольные территории. Взрывы в районе Ясиноватой, это уже «ДНР». Последний одиночный выстрел прозвучал на Донецком ж/д вокзале в 14.12, а потом все резко затихло.

Первый заместитель главы Миссии Александр Хуг говорит:

«Тот день был настолько тихим, я даже подумал, что стороны забыли о том, чем они занимались каждый день до того, — о боевых действиях. К сожалению, тишина продлилась недолго и ее скоро нарушили. Но тот случай четко дал понять, что если стороны пожелают прекратить обстрелы, они прекратятся».

Горловский блогер Егор Воронов писал тогда:

«Знаете, я не могу теперь спать спокойно, — сказал мне один из жителей поселка шахты им. Ленина. — Вот уже десять дней внутри какое-то напряжение. Ложишься спать, а нет привычных… колыбельных. И это даже страшнее, чем если бы они были. И головой вроде понимаешь — это нормально, что нет, но все равно чувствуешь в этом какой-то подвох».

И чуть позже:

«А вот жители поселка Мичурино немного по-иному воспринимают перемирие: «Не стреляют, и слава богу — мы этого ждали давно. Ну, не скажу, что у нас совсем тихо. Когда-никогда миномет стрельнет одиночным, почаще «калаши» работают, а бывает, и пулеметы. Но мы себя хоть жителями центра почувствовали и в подвал не нужно каждый вечер бежать. Спать можно».

А военные… военные «ДНР» нервничают, говорят, что пока тишь да гладь — противник технику подтянет. На моей памяти этих «прекращений огня» было уже столько за два года, что я просто не верю в тишину.

Целую неделю в городе и на окраинах было тихо. Не будем считать отдельных выстрелов и попыток сбить беспилотники из зенитных пулеметов. 5 сентября около 22.15: «Опа! Только что в западных районах Горловки были слышны два «прилета». Конечно, отдаленно, но все же. Прошло два дня и что? И.о. главы администрации Горловки Иван Приходько: «Около 14.30 украинская сторона произвела обстрел поселка Зайцево из миномета. Огонь велся с позиций противника вблизи подконтрольного ВСУ КПП «Зайцево». По нашим данным, на момент обстрела в «серой зоне» находилось около 100 гражданских автомобилей, один пассажирский автобус и не менее 50 пешеходов». Обошлось без жертв и пострадавших».

А вот как это выглядело с другой стороны, с украинской. Рассказывает Сергей Косяк, «Международный центр помощи», Марьинка:

— Август 2016-го был самым жестким, где-то до 30-го шли непрерывные обстрелы. Знали, что будет перемирие, и целый месяц выдавали по полной. Каждый день после шести начинались перестрелки из тяжелых орудий. А с 1 сентября как отрезало и аж до середины октября было тихо. Целых полтора месяца! Одиночные выстрелы бывали периодически, а с тяжелого вообще не стреляли. Это я говорю о Марьинке. В других местах не зондировал ситуацию.

— А если сравнить с сентябрем 2015-го?

— Тогда затишье было короче. Дней пять потерпели и опять начали.

— По школам стреляют у вас?

— Специально, думаю, не стреляют, но в том году во вторую школу были постоянные попадания. Она на линии огня. Прямо перед школой установили блокпост, по нему, естественно, стреляют. И было, наверно, попаданий пять в школу. Из тяжелого попадали, из крупнокалиберного пулемета побили стекла. Но это все во внеучебное время.

— Школа разрушена?

— Ее в 2014-м сильно разрушили, тогда и занятия были отменены. По школе гуляли боевики из «ДНР», когда украинская армия вошла, те гуляли… И каждый брал себе трофеи какие-то. Сейчас уже все восстановили. И не скажешь, что война. Единственное, что напоминает о войне, — на всех этажах на окнах лежат мешки с песком. Красным отмечены места, где нельзя стоять во время обстрелов. И везде указатели в бомбоубежище, разумеется. Пару раз во время учебного процесса начинался обстрел, объявляли боевую тревогу.

Школе №1 досталось сильнее. Там стекол больше выбито, и стена разрушена. Прямо из стены торчал снаряд.

— Год назад все шло так хорошо, почему же опять начали?

— Когда приходит новая часть, начинается пристрелка минометов и другого оружия по позициям противника. Все зависит от того, какой батальон стоит, есть ли ротация. Если есть ротация, однозначно будут стрелять. А те в ответ, и поехало. А уж когда ротация с обеих сторон — обязательно жди обстрел. Это мои наблюдения как человека, который прожил на линии огня полтора года. Много причин стрелять: и политика, и бизнес, и авантюрные обстрелы, когда просто захотелось ребятам повоевать… Глобально — да, дают приказ, но часто это просто самоуправство. Слишком много причин… Поэтому если вдруг затихает, это каждый раз чудо.

— А на сегодняшний день есть ли какие-то признаки перемирия, наступающей тишины?

— Каждый день вечером в Марьинке стреляют. Идут бои, все как положено. Бывает сильнее, бывает слабее, но не было дня, чтобы было тихо. В этом году тоже объявили перемирие, но пока оно не ощущается. Может, завтра начнется, я каждый день жду.

Школьные перемирия объявляли несколько раз и каждый раз нарушали. С одной стороны, никому не хочется прослыть злодеем и убийцей детей, а с другой — сакрального отношения к школам на этой войне явно нет. В Петровском районе Донецка я своими глазами видел школу, превращенную обстрелом в руины. В донецком пригороде Моспино прямым попаданием выбило стену в школьный кабинет, обрушилась потолочная балка. Так что со школами не церемонятся ни те, ни другие.

О том, насколько трудно установить режим тишины, мне рассказывали украинские волонтеры. Было как минимум две такие попытки, одна из них удалась. В самом начале войны, еще в Славянске, уговорили военных (и тех, и тех), буквально упав перед ними на колени, не стрелять один час (всего один), чтобы дать возможность вывезти детей. Детей вывезли, правда, вслед им стреляли.

Другая попытка, зимой 2015 года в Дебальцево, провалилась. Нашлись люди, которые готовы были не стрелять два часа, но они не гарантировали молчание соседей. С обеих сторон фронта стояло много шальных, плохо управляемых подразделений. С ними бесполезно о чем-либо договариваться. Кроме того, все боялись, что за эти два часа к ним пройдут диверсионные группы противника. В итоге людей вывезли российские волонтеры — прямо из-под огня.

В августе 2016-го в Минске работали три контактные группы: украинская под руководством Кучмы, дэнээровская под руководством Пушилина и российская под руководством Грызлова. Планы у них были большие: бессрочный режим прекращения огня, отведение вооружений, разведение сил, разминирование. Но невозможно установить мир усилиями одного, двух, трех человек, пусть и высокого ранга. Тут нужны усилия всех.

…Двадцать часов тишины, неполные сутки. А 2-го утром все началось сначала. Никто не собирался прекращать войну даже ради детей.