На аватарке атамана Акулова — мультяшный богатырь и слоган «За Русь святую морду разобью любую». Акулов атаманствует не где-нибудь на теплой Кубани, а в заполярном Нарьян-Маре. Возглавляет «Арктический казачий круг».
Акуловские казаки в Ненецком округе не единственные. По соседству, в районе Пустозерска, обитают конкуренты — «Пустозерская станица», члены которой сначала именовали себя «Пустозерским казачьим кругом», но после непродолжительных дискуссий снизили градус. Но если уступать, то только своим, братьям-казакам. В остальном пустозерцы непримиримы к врагам веры и отечества.
В этом году таковыми почему-то оказались ненецкие идолы, установленные в безлюдном месте близ Пустозерска. Идолам объявили они священную войну под благосклонным взглядом местного епископа Иакова, который к язычеству непримирим как апостол.
Скульптурная группа, на которую ополчились казаки, называется «Хэбидя Тен» — «священная память». Установлена в память о предках всех ненецких родов, в разные годы казненных на этом самом месте. Ирина Ханзерова, журналист, автор эскиза памятника и вице-президент ненецкой ассоциации «Ясавэй», рассказывает:
— Пустозерск основали на территориях старых ненецких поселений. Естественно, ненцы не собирались их отдавать и несколько раз штурмовали город. Их ловили и казнили на Лиственничном мысу — там росло много лиственниц. Всего было повешено около тысячи ненцев. Со временем лиственницы там перевелись, а мыс стали называть Висельничным. Там мы в 1999 году и поставили памятник. В то время никакой епархии здесь не было, но был священник, который строил собор в центре Нарьян-Мара. Храм возводили из лиственниц, и он выделил нам несколько бревен для изготовления памятника. Никакой религиозной розни не было. Была память и взаимное уважение.
По словам Ирины, взаимное уважение пошло на спад с образованием Нарьян-Марской епархии, во главу которой был 5 лет назад поставлен епископ Иаков, увлеченный идеей миссионерства.
— Язычество — нашу веру — он не считает религией, придя на последнюю нашу встречу, вообще заявил, что здоровается только с православными. Утверждает, что язычники — дикари, приносящие человеческие жертвы, — сетует Ирина.
С епископом в августе она встречалась по экзотическому поводу: в администрации округа их пытались помирить после появления на одном из архангельских ресурсов публикации под заголовком «Баренц-секретариат против православия». Автор утверждал, что международные организации и журналисты под видом помощи коренным народам устраивают в Арктике «религиозный майдан». После прочтения этого опуса хочется немедленно оказать квалифицированную помощь автору, но, как ни странно, среагировали на него не врачи, а чекисты. В тексте пересказывалось выступление Ирины на традиционной весенней встрече журналистов Баренц-региона, где Ханзерова повествовала о тлеющем в НАО религиозном конфликте. По мнению автора пасквиля, цель подобных высказываний — ни больше, ни меньше, чем «вывод из-под российского суверенитета Северного морского пути».
Ирину, правда, Северный морской путь как-то не беспокоит. Больше беспокоит массовое крещение ненецких детей, которое владыка Иаков завел в интернате. Тундровые дети проводят там каждый учебный год, но раньше школа была отделена от церкви.
— В этом году, точно знаю, крестили восемь детей 7—8 лет из общины «Ямб То». Там стопроцентные язычники. Какая может быть осознанная перемена веры в таком возрасте? Отец Иаков на вопрос об этом ответил: «Крестили, чтоб очистить души». У нас, значит, души черные? Или он себя с богом перепутал?
У директора интерната Людмилы Паншиной, которой «Новая» задала вопрос о крещении, свой ответ. По ее словам, несколько лет назад их захлестнула волна суицидов. К церкви обратились в надежде на помощь. Говорит, помогло. По словам Людмилы, крещения проводятся только добровольно.
Разговор с епископом у Ханзеровой тогда не получился: отец Иаков заявил, что отвечать будет, лишь когда к нему будут обращаться уважительно: «Владыко». А Ирина — что этого он волен требовать от своей паствы, к числу которой она не относится.
Епископ Иаков — человек требовательный. Во время августовского юбилейного рейса к Северному полюсу на ледоколе «50 лет Победы» он стал самой запоминающейся персоной, порекомендовав пассажирке надпись Tokio на футболке заменить надписью «Вологда», североамериканский пейзаж в каюте — на виды Суздаля, а песни опального Макаревича, звучавшие по судовому радио, — на более патриотичного Лозу или казачий хор.
Кроме того, «неистовый служитель культа» успевал попросить перекреститься каждого нырявшего в прорубь на полюсе, включая мусульман, а также сходить на штурм медпункта. Там, правда, батюшка потерпел поражение: освятить санчасть медики ему не дали, заявив, что за медпомощью обращаются не только православные.
Дома епископ особой веротерпимости себе не позволяет. На сайте епархии можно обнаружить целую подборку текстов, иллюстрирующих неравную борьбу с «шаманом Колей» с Вайгача, который провел некие обряды в Заксобрании Петербурга. В истории прекрасно все — даже то, что «очистить» парламент пригласил Николая депутат-коммунист. После чего депутат-единоросс Милонов созвал заседание контрольной группы, поставив на повестку вопрос «О подрыве авторитета Законодательного собрания в связи с проведением в нем религиозного обряда». За Колю заступились «Коммунисты России», назвав его «неформальным лидером ненецкого пролетариата». На том и закончилось.
С ненецкими казаками договориться сложнее, чем с Колей. Тем паче, что конфликт казаков и коренного населения древний: край некогда заселялся казачеством, вытеснившим с насиженных мест ненецкие роды. Противостояние было долгим и кровавым. В той или иной мере его эхо слышится и сейчас. Современные казаки в этом году намалевали на памятнике «Хэбидя Тен» надпись: «Прокляты идолы, свят Бог». По словам Ирины Ханзеровой, они обещали вернуться и идолов срубить. В ответ ненцы написали заявление в ФСБ, сравнив такие угрозы с уничтожением православных крестов: например, на площади Ленина в Нарьян-Маре (епископ упорно зовет ее Богоявленской) стоит такой крест. Если бы кто-то пригрозил его уничтожить, едва ли реакция борцов с экстремизмом заставила бы себя ждать.
Меж тем ненцы готовы нести дежурство около своей святыни. Святилище — памятник ушедшим. На скульптуре прикреплен бубен с надписью: «В память предков наших, защищавших свое право на исконные земли, в память всех ушедших поколений ненцев…» Свои исконные земли ненцы готовы защищать и сейчас.
