Два миллиона россиян трудятся на «военку», ежедневно посещая заводы, конструкторские бюро и научно-исследовательские институты. Именно в ВПК исторически у нас были сосредоточены передовые технологии. Однако в девяностые военная промышленность не сумела приспособиться к рыночной экономике, а в нулевые просто подключилась к потоку нефтедолларов без соответствующего роста качества. Все это привело к тому, что не общество и государство являются заказчиками военной продукции, а предприятия в союзе с руководством армии и спецслужб фактически диктуют, какое вооружение у них будет закупать страна.

Сегодня на производство и закупку вооружений тратится не менее половины от пяти триллионов рублей из бюджетных статей «Национальная оборона» и «Национальная безопасность и правоохранительная деятельность». То есть каждый год мы тратим два с половиной триллиона рублей на создание нового оружия для нашей страны. Это чистые траты налогоплательщиков, поскольку оружие на экспорт производится по зарубежным контрактам Рособоронэкспорта и не финансируется из бюджета. Для понимания: за последние семь лет, с тех пор как с 2011 года была принята государственная программа вооружений (ГПВ‑2020), военная промышленность получила свыше 9 триллионов рублей.

Расходы эти не приносят стране никакого видимого результата — ​ни качественной техники, ни новых технологий, ни развития. На самом деле ВПК априори не может быть локомотивом развития. С девяностых поменялся мировой тренд — ​теперь производство вооружений и военной техники все больше опирается на технологии, разработанные в гражданском секторе.

Главное предназначение триллионов рублей, уходящих в наш военно-промышленный комплекс, — ​поддерживать оборонные заводы и компании на плаву. Без этих средств они просто обречены, и даже с ними они экономически неэффективны. Мало того что техника производится низкого качества, она еще и генерирует издержки. Достаточно вспомнить обилие аварийных пусков ракет и спутников, а также претензии зарубежных покупателей к российскому оружию.

Что о состоянии заводов и предприятий говорят цифры? Если посмотреть отчетность десяти передовых российских компаний ВПК (среди которых «Уралвагонзавод», Объединенная авиастроительная корпорация, НПО Машиностроения и другие, производящие всевозможную технику от ракет до боеприпасов), видно, что начиная с 2011 года выручка растет. В этот период предприятия получают все больше государственных заказов, которые составляют 70–100% от оборота. Это действительно совпадает с ростом бюджетных расходов на закупку вооружений в рамках ГПВ‑2020. Но дальше начинается необъяснимое: нет и близко сопоставимого роста прибыли, и более того, все эти годы растут долги, большую часть которых надо гасить в течение 12 месяцев.

Провисание прибыли происходит из-за того, что у компаний заметно выросли издержки. Это можно объяснить только тем, что даже закупка иностранных станков не позволила компенсировать отставание в технологиях, организационные проблемы, нехватку высококлассных специалистов и как минимум нерациональное расходование ресурсов в условиях закрытости и непрозрачности нашей военной промышленности. Лишь немногие заводы смогли улучшить свое финансовое положение вследствие пролившихся на отрасль триллионов. Объем производства военной техники, конечно, вырос, но это не сделало ВПК ни более эффективным, ни способным к качественному развитию.

Конечно, пока финансовые дыры наши оборонщики закрывают кредитной линией в государственных банках — ​с их балансами им доступно то, о чем многие успешные бизнесмены в нашей стране могут только мечтать. Однако в итоге расплачиваются все равно россияне. Например, только на погашение кредитов российского ВПК в конце 2016 г. из бюджета было выделено 800 млрд руб., а в конце 2017 г. — ​еще 200 млрд руб. (то есть за два года на погашение кредитов ВПК ушел 1 трлн руб. налогоплательщиков).

Российские оборонные компании, в отличие от ведущих европейских и американских фирм, имеют узкую специализацию и полностью зависят от государственного заказа. Разница тем более очевидна, если принять во внимание, что у Boeing, Airbus, United Technologies и Leonardo (все входят в первую десятку мировых оборонных компаний) доля военной продукции в выручке уже составляет менее половины. Их российские коллеги, напротив, кровно заинтересованы в появлении новых государственных программ, без которых не выживут. Сюда относятся мечты об авианосцах, проекты новых ракет-носителей и межконтинентальных ракет, новых самолетов и прочего. При этом процветает бюрократическая конкуренция: отсутствует обмен технологиями — ​как между компаниями, так и в рамках одного холдинга, технологии не переходят из военного сектора в гражданский. Все это превращает нашу оборонную отрасль в «вещь в себе», которая не обеспечивает ни роста благосостояния нашей страны, ни ее развития.

Павел Лузин, эксперт проекта «План перемен», planperemen.org