1. Когда мудрейшим из мужей Афин Сократа вдруг пророчица назвала, А он ещё не дожил до седин, Она всего лишь истину вещала. С Олимпом спорить будет кто едва ли — Сократ ведь с юных лет на том стоял, Что знал лишь то, что ничего не знал. Другие даже этого не знали.
2. «Огня!» — гетера закричала. И это явно означало, Что Персополис обречён – Пылает он со всех сторон. Но совесть что? Она не мучит Царя: страсть поступать зовёт Не так, как Аристотель учит – Как женщине на ум взбредёт.
3. Был королём он с головы до пят, И мушкетёры лишь ему служили, И лишь ему горланили: «Виват!», И за здоровье королевы пили. И то была история сама Иль копия её, по крайней мере, Под фонограмму. И никто не верил, Что это всё насочинял Дюма.
4. Когда клокочет гнев в его глубинах, Жесток народ. Немилосерден век. По королю тоскует гильотина. Он, между прочим, тоже человек: Наивность неурочного побега – И вместе с головою снят парик. И Ника, безголовая победа, Над кабаками Франции парит.
5.
Да, слово гнев и печали. Вещали Чацкие вначале. Но Фамусовы осерчали И Скалозубов в вертикали Во властные опять призвали, Фельдфебелей в Вольтеры дали. И вот – Молчалины в конце С подобострастьем на лице.
6. Однажды молодой Осёл К Науке на часок зашёл. Она сдержаться не смогла, Дитё родила от Осла, Что Ословеденьем зовут. О, как теперь ослы попрут В науку, в МГУ и в РАН! Однажды молодой Баран… и т. д.
7. Мартышка не умела говорить, Но в позе, обессмерченной Роденом, Она понять хотела непременно Шекспировское «Быть или не быть?» И как ей быть с распятым Иисусом? А sapiens из-за решётки клетки. Огрызками в неё швыряясь метко, Орал истошно: «Оттянись со вкусом!»
8. Овечку волки допросили: «Не вы ли нынче ночью выли?» И как она ни отпиралась, Овчинка от неё осталась За нарушенье тишины. За что, по нравам той страны, Всей стаей проголосовали. Мораль? Да никакой морали!
9. Травим травы и землю, и реки, Травим небо и облака. Столько ядов уже в человеке! Ну а он ещё дышит. Пока… Всё не так, всё не так, ребята, — Недостойно такой страны. Как же сказочно мы богаты! И бездарно как мы бедны.
10. На острове среди безлюдных скал С рассвета Робинзона я искал И вышел к скромной хижине по следу, Но попугаем был оповещён, Что принимает Пятница по средам И что уехал в отпуск Робинзон.
11. Хвалились души тараканьи: «Нас тьмы и тьмы в Тмутаракани!» Но только начался бедлам, Все разбежались по углам По суверенным. Так и мы, Хотя нас тьмы и тьмы, и тьмы.
12. Донос доброжелатель настрочил, Что евнух Гришка многих огорчил Неприкасаемых султанских жён. Был грешник Гришка в тот же день казнён. Мёртв озорник. Ну а в гареме том Открыли в честь его грехов роддом.
13. Мы жизнь по-разному читаем, Но свой язык предпочитаем, По-русски мыслим и живём, Лягушек не едим живьём Вместо грибов и пирогов, А только классовых врагов.14.
14. Наш сукин сын, камаринский мужик К всемирным тяготениям привык. Он, глобус раскрутив вокруг оси, Пил водку и селёдкой иваси Закусывал, как издавна велось. А шар земной вращался на авось.
15. Любовь болельщиков странна. В бреду ее хитросплетений Усиленно влюблялась в теннис Больная Ельциным страна. Но избран Путин. От и до Теперь освоим мы дзюдо.
16. Кому-то за людей охота На крест? Святая простота! Идёт последняя охота На Гамлета и Дон Кихота, На Богоматерь и Христа.
17. В века минувшие когда-то Жизнь сократили на Сократа. С тех пор и по сей час, увы, Ей не хватает головы.
18. Да, мерой всех вещей и в эллинскую пору Был человек, согласно Протагору. Сократ добавил: мера каждому своя – Кому Афина, а кому свинья.
19. “Познай себя,”—предначертал Хилон. Сократ познал. Но плохо кончил он, Не познавая тех, кто вне себя. Об этом помни, ближнего любя.
20. Сказал, умирая, Сократ (И прав он, конечно, стократ): «Друзья, не дразните гусей! Вот смысл философии всей».
21. Предавши друга, говорить негоже: «Платон мне друг, но истина дороже». Ты, может, прав по-своему. Но вот Уйдут друзья – и истина уйдёт.
22. Когда Венера провинилась И у богов от рук отбилась, Её мы взяли на поруки И тут же ей отбили руки.
23. Безумен Врубель? Боль прозрений И ясновиденье разлук… Нет! Врубель был нормальный гений – С ума сходило всё вокруг.
24. Когда Главлит дожил бы до Набокова, Набокова мы знали б однобокого. Тогда б Лолита вышла из Главлита Оскоплена и наголо обрита.
25. Что Пушкин наше всё, мы знаем с юных лет. Но ты, бомондом вскормленный поэт, Объедки доедающий его, Ты наше что? Ты – наше ничего.
26. Козёл, совсем ещё не старый, Усердно пишет ме-е-е-муары Вещает: жизни смысл – в борьбе, В которой он – ни ме-е-е, ни бе-е-е.
27. Вот интересно: в штате Арканзас Не говорят по-русски, как у нас. В деревне ж нашей каждая собака По-áнглицки облает вас однако.
28. Здесь кореш наш лежит Гаврила. Его горилла придушила. А мы ж Гавриле говорили: «Не приставай, братан, к горилле!»
29. Женщины в оранжевых жилетах – Наши Беатриче и Джульетты, Выпрямляют судьбы и пути. Только дальше некуда идти.
30. — Куда вы, Удавы? — Мы к кроликам на дискотеку, Чтоб взять их под свою опеку.
31. В истории не раз уже бывало: Всю власть, ненужных слов не проронив, Возьмут не те, кто там, под радикалом, А те, кто корень извлекут из них.
32. Толпа с утра до вечера орала: «Перекуём мечи мы на орала!» А время ждало вовсе не ораторов – Оно остановилось без оратаев.
33. Живём своей судьбе наоборот, Безмолвствуем, уже дойдя до точки. Пьянеет в одночасье весь народ, Трезвеет же потом поодиночке.
34. Какая колдовская сила Всё делает наоборот: Бессмертных столько спит в могилах И столько мертвецов живёт?
35. В словесности до точки всё условно, Все принципы сметает естество. Но помню я: в начале было Слово, И стоит жить, чтобы сдержать его.
36. Есть счастье – тихо в вечность перейти, Читая Пушкина или Толстого, Не только чтоб вначале было Слово, Но и в конце невечного пути.
37. Собравшись в край, куда нам всем дорога, Но вот откуда нет назад дорог, «А есть ли там театр?» — спросил актёр у Бога. «Узнаешь скоро сам», — ему ответил Бог.
38. Да, все мы вышли из Системы, И ту Систему съели все мы. Но тот, кто в ней имел успех, При этом чавкал громче всех.
39. О, какие неглиже У Эльдара в “Гараже”! Но при этом, безусловно, Лишь в значении духовном.
40. Нищак, Собчак! Гип-гип! Аплодисменты! Из шоколада – скромно, в президенты. Могла б ведь во владычицы морские! У нас тигрицы светские – такие…
41. Эх, нам бы Монику Левински! Она б у нас пошла за «Клинским». Она б узнала, что почём!.. Тут Клинтон, впрочем, не при чём.
42. А у нас в СССР Жил писатель Заходер. Написал он «Винни Пуха» Лучше Милна, например.
43. Царили в совдеповском РАППе Законы царя Хаммурапи. А днесь утвердились в культуре Законы царя Хачапури.
44. Быть может, тут я и даю промашку, Коль миру в виртуальном мире жить, Но мне б невиртуальную рюмашку Огурчиком реальным закусить
45. Дожили вот до интернета, Но счастья не было и нету. Ну а к чему нам интернет, Когда на свете счастья нет?
46. Подмочен был подлунный мир. Его мочили в туалете Спецслужбы те, спецслужбы эти. И всё выдерживал сортир.
47. Теперь повсюду платные уборные. Но надписи всё те же в них – заборные.
48. Газелей съев, сказали львы: «А вы, газели, не правы».
49. Как прекрасен этот мир, Превращённый нами в тир!
50. Ах, какие мы все многолицые Под негласным надзором полиции!
51. Толкучка ангелов на тучке: У них сегодня день получки.
52. От рекламы на ТВ Только перхоть в голове.
53. Хоть дуракам неписан был закон, Но только ими соблюдался он.
54. Пусть дураки валяют дурака, У нас безумны умные пока.
55. Нет ни стыда, ни совести, когда Товарищи пролазят в господа.
56. Мели, e-mail-я, Твоя неделя.
57. Вот то-то будет нам экстрим, Коль не туда свернёт Гольфстрим!
58. Нам что-то всё идти мешает в гору, Как яйца Фаберже несчастному танцору.
59. Какой бы мы достигли высоты, Когда бы не пивные животы!
60. Скажи-ка, дядя, в кои веки Власть думала о человеке?
61. Закон – что дышло или решето, Когда решает всё: а судьи кто?
62. У нас прекрасные цари, Но злыдни их поводыри.
63. Как больно бытие кусается, Когда его сознание касается.
64. Уходя, гасите свет, Если даже света нет.
P.S.
