Михаил Максименко вместе со своим заместителем Александром Ламоновым и замруководителя Главного следственного управления (ГСУ СК) по Москве Денисом Никандровым обвиняется в получении взятки за переквалификацию уголовного дела на менее тяжкую статью по просьбе известного криминального авторитета Шакро Молодого (он тоже под судом). Ламонов и Никандров заключили сделку со следствием (их дело рассматривается в особом порядке), Максименко свою вину отрицает. По версии следствия, Максименко, Ламонов и Никандров способствовали освобождению из СИЗО Андрея Кочуйкова (Итальянца), задержанного по делу о перестрелке возле кафе «Elements» на Рочдельской улице в Москве. На предыдущих заседаниях судья Олег Музыченко допросил Александра Ламонова и некоторых других следователей ГСУ СК по Москве. Свидетели подтвердили существование схемы передачи денег, но отрицали, что она повлияла на переквалификацию: вместо статьи «Вымогательство» появилась статья «Самоуправство»
На прошлой неделе суд допрашивал свидетелей по второму эпизоду обвинения. По версии прокуроров, в октябре 2015 года Максименко получил взятку в размере $50 тыс. от петербургского предпринимателя Бадри Шенгелии. Бизнесмен расстроился из-за конфликта с полицейскими, якобы укравшими у него дорогие наручные часы, и попросил Максименко организовать их уголовное преследование. В результате против «неизвестной группы сотрудников МВД Петербурга» завели уголовное дело. Защита Максименко считает второй эпизод полностью сфабрикованным, а подсудимый утверждает, что с Шенгелией никогда не встречался.
— Этим обвинением Максименко хотел добиться, чтобы отстранили Клауса, — рассказывал при допросе в суде бизнесмен Шенгелия, невысокий крепкий мужчина в сиреневом свитере.
— А кто такой Клаус? — не понял судья. Прокурор Борис Локтионов объяснил: глава следственного управления СК по Петербургу, с которым у Максименко был конфликт.
С Максименко Шенгелия, по его словам, познакомился в 2007 году, когда подсудимый был начальником Управления собственной безопасности СК при прокуратуре, а свидетель проходил подозреваемым по делу о рейдерских захватах, но «наладил» сотрудничество со следствием. У Шенгелии завязались «нормальные отношения» со следователем Олегом Пипченковым, полковником МВД Геннадием Захаровым и Максименко. Шенгелия давал показания на лидера Тамбовской ОПГ Владимира Барсукова (Кумарина) и на экс-главу Управления по борьбе с оргпреступностью ГУВД по Петербургу Владимира Сыча. Оба обвинялись в рейдерских захватах. Шенгелия договаривался со свидетелями, привозил их в СК на допросы, а знакомые следователи были для бизнесмена «гарантами безопасности» от «всякого беспредела». Позже с Максименко у Шенгелии завязались «финансовые отношения».
В 2015 году у Шенгелии возник конфликт с полковником МВД Романом Полозаевым. Сотрудники Полозаева «отобрали» у бизнесмена часы Hublot. Свидетелю показалось разумным обратиться за помощью к Максименко, тем более у того как раз был конфликт с Клаусом, и он, с энтузиазмом отнесясь к идее «наказания» Полозаева, надеялся через полковника полиции «выйти» и на начальника городского следствия. Максименко согласился добиться возбуждения дела за $50 тыс. Передача денег произошла в отеле Park Inn.
— Деньги привез в портфеле мой охранник. Портфель я положил рядом с Михаилом Ивановичем, — вспоминал Шенгелия. Адвокат Андрей Гривцов ходатайствовал об оглашении показаний свидетеля на следствии: тогда Шенгелия говорил следователям ФСБ о том, что Максименко сам рассказал ему о необходимости организовать уголовное преследование Полозаева, в итоге дело возбудили «по ложным фактам», поскольку в действительности никакие часы у Шенгелии не пропадали. Но сам свидетель противоречий в показаниях не увидел:
— После того как ознакомился с материалами дела, лучше помню, — невозмутимо сказал он.
…За трибуной оказался бывший заместитель Максименко Николай Волков, до 2015 года занимавший должность начальника Управления экономической безопасности и противодействия коррупции (УЭБ и ПК) петербургского главка МВД.
Волков занимался проверкой дела о краже часов у Шенгелии. Вместе с Ламоновым Волков ездил в Петербург изучать материалы, которые предоставил питерский СК.
— И что, обоснованно было обвинение? — поинтересовался прокурор.
— Фифти-фифти, — отозвался Волков. — Помню, что Полозаев с кем-то общался по поводу Шенгелии, и все.
По словам свидетеля, в деле имелась аудиозапись разговора Полозаева с неназванным сотрудником МВД. Полозаев на записи якобы говорит: «Теперь Шенгелия запомнит».
Прокурор Локтионов стал добиваться от свидетеля подробностей проверки, но не преуспел.
— Хорошо, как вы можете охарактеризовать Максименко?
— А что вас, собственно, интересует? — поинтересовался свидетель.
— Я хочу услышать, как человек с таким статусом оказался на скамье подсудимых, — строго сказал прокурор.
— Не сошлись мнением с ФСБ, — ехидно подсказал адвокат Вершинин.
У Волкова действительно после перестрелки на Рочдельской была встреча с неким Туркачевым из управления «М» ФСБ, но сути беседы свидетель «не помнил».
Адвокат Гривцов уточнил, известно ли было Волкову о прослушке кабинета Максименко. Волков ответил утвердительно.
— Николай Вениаминович, вы не припомните, у нас были разговоры, что готовится провокация в отношении меня, в том числе с участием некого Шенгелии? — спросил сам Максименко.
Волков «не помнил». Зато помнил Виталий Федосов — бывший старший оперуполномоченный ГУСБ МВД. В 2015 году он проводил оперативную проверку сотрудников МВД, попавших под подозрение в связи с кражей часов. Информация по «изъятию» Hublot подтвердилась в ходе прослушки телефона Полозаева — в общении с коллегой тот прямо заявил, что часы Шенгелии не вернут «в качестве санкций».
Прокурор огласил показания свидетеля на следствии: из них следовало, что материалы по краже часов были сфальсифицированы по требованию Максименко.
— Виталий Геннадьевич, вы подтверждаете оглашенные показания? — поинтересовался прокурор Потапов.
— Конечно, нет, — вздохнул Федосов. Выяснилось, что на момент допроса следователем ФСБ в марте 2017 года Федосов находился в СИЗО по подозрению в мошенничестве.
