Менее чем за две недели до выборов президента России сохраняется главная интрига этого политического сезона: кто из кандидатов проиграет 18 марта 2018-го. Во всяком случае такое мнение может сложиться, если потратить некоторое время на мониторинг экспертных мнений. Эффективность присутствия кандидата в медиа измеряется не новизной его предвыборной программы или скандальностью поведения на встречах его сторонников, не его рейтингом или даже объемом собранных средств, а частотой обвинений со стороны политологов в том, до какой степени и какими средствами он не ведет предвыборную кампанию.
Правила этих соревнований таковы. Сначала политологическое сообщество формирует экспертное представление о том, из каких элементов должна состоять настоящая предвыборная кампания кандидата в президенты, основываясь отчасти на опыте таких кампаний в России, США и Европе, а отчасти на собственных фантазиях. К таким элементам относятся манера поведения на дебатах, скорость и качество реагирования на вызовы со стороны политической повестки, комплекс имиджевых решений, проработанность программы и т.д. Потом, пропорционально ресурсным возможностям (это позволяет уравнять шансы) каждого из кандидатов, происходит оценка того, у кого какие элементы отсутствуют. На основе этого эксперты определяют, кто не ведет свою кампанию наиболее эффективно.
При этом есть хитрость: нельзя просто ничего не делать и числиться в списке ЦИК. В этом случае кандидат выбывает из списка не участвующих. В кампании нужно отмечаться, быть упоминаемым, но не вести ее ни в коем случае. Тот, кто по итогам кампании будет признан кандидатом, провалившим рекордное количество политических возможностей, — победил.
Например, если кандидат X, несмотря на свой статус, продолжает занимать должность при действующем президенте, то его конкурентам не стоит слишком часто напоминать об этом — ведь иначе кто-то может подумать, что они в самом деле заняты политической борьбой. Если кандидат Y не может разобраться со своими предвыборными счетами, об этом также лучше промолчать оппонентам. Самому кандидату разрешается обнаружить у себя новый счет в швейцарском банке несколько раз. А вот если кандидат Y обливает своего хама-оппонента водой в прямом эфире — это уже тянет на опасное политическое деяние, и в нашей гонке он проигрывает. Кандидат отказывается от съемок в собственных предвыборных роликах? Что ж, это сильный ход в рамках кампании неучастия. Но как оценить по правилам нашей игры то обстоятельство, что вместо кандидата в его роликах снимается крылатая ракета? Тут экспертному сообществу требуется время, чтобы обдумать свой вердикт.
Социальный состав и степень интегрированности кандидатов в политическую систему России не оставляет возможности удивляться тому, почему предвыборная гонка выглядит именно так — большинство из ее участников является прямым бенефициаром существующего в современной российской политике положения вещей. Для одних — это возможность делать бизнес в России или на Западе, для других — доступ к ренте, для третьих — возможность входить в «коридоры власти». Официальных кандидатов объединяет одно: они не имеют поводов, кроме разве что абстрактных и философских, чтобы хотеть изменения status quo. Слишком активное политическое участие дискомфортно для любого участника гонки — никогда не знаешь, на какую новейшую супертехнологичную мину наступишь, сделав тот или иной политический ход. Новых игроков на политическом поле в ближайшее время, судя по мнениям все тех же экспертов, не предвидится. Ведь новый игрок в этом случае — это человек, который хотел бы что-то приобрести, а не сохранить.
Отсюда и удивительная скупость и монотонность кампании 2018 года. То, что иногда принимается за ее активизацию или радикальный поворот, на практике оказывается или следствием давно действующих трендов (самым новым шуткам про российские ракеты уже не меньше десяти лет), либо лишней активностью кандидатов, ошибками в гонке. Эта монотонность может и сама по себе нести угрозу. Скука угнетающе действует на политический организм, заставляет его со временем требовать все более радикальных развлечений.
Вадим Ветерков, публицист
