РепортажиОбщество

Нелётная пенсия

Военному летчику государство уже полвека отказывается доплачивать за войну, в которой Советского Союза как бы не было

Этот материал вышел в номере № 43 от 23 апреля 2018
Читать
Нелётная пенсия
Михаил Тепляков с супругой
Подполковник Михаил Павлович Тепляков, военный летчик, участник Великой Отечественной, Японской и Корейской войн, человек, который первым встретил Юрия Гагарина на месте посадки в 1961 году, уже 41 год, почти половину из прожитых им 92 лет, не получает положенной пенсии. За это время ему не выплатили более 8 миллионов рублей.

Михаил Павлович Тепля­ков — ​штурман эскадрильи 1-го класса, с выслугой более сорока четырех с половиной лет. Он живет в городе Ахтубинске в Астраханской области. Тепляков — ​инвалид первой группы по зрению. Он полностью слепой и нуждается в постоянном уходе. Ухаживают жена-пенсионерка (83 года, большую часть жизни страдает от астмы) и сын.

Юрий Тепляков и обратился в редакцию «Новой». Дело в том, что с 1977 года его отец получает неправильно начисленную пенсию: без учета прохождения службы на летных должностях и надбавки за участие в Советско-японской войне в составе действующей армии.

Юрий (а он юрист, помогает родителям добиться перерасчета пенсии) обратился в редакцию «Новой». Сами пожилые супруги с 2000 года пишут заявления в военный комиссариат — ​и все безрезультатно. Юрий обошел все инстанции, много раз обращался в суд, военный комиссариат, прокуратуру, писал даже обращение к президенту…

Редакция «Новой газеты» отправила запрос в Министерство обороны. Мы изложили все факты и указали нормативные документы, по которым Михаилу Павловичу положена летная пенсия и надбавки как участнику Великой Отечественной войны. Ответ на официальный запрос от редакции исчерпывающе определяется его последней фразой: «Решать указанные в обращении вопросы в ином порядке … Министерство обороны Российской Федерации не правомочно».

Во время поездки в Ахтубинск я обратилась в гражданскую прокуратуру города с просьбой рассмотреть обращение Михаила Павловича, однако прокурор города В.А. Колчин отказался со мной разговаривать. Сослался на то, что вопросы пенсии ветеранов вне его компетенции и мне следует обратиться к военному прокурору. В 37-й военной прокуратуре Ахтубинского гарнизона меня выслушал заместитель прокурора Вадим Робертович Кертанов. Он согласился поехать домой к Михаилу Павловичу, чтобы пообщаться лично и ознакомиться с документами.

По дороге Юрий, сын Михаила Павловича, рассказывает нам историю жизни отца: «В1943 году его семнадцатилетним взяли курсантом в Чкаловское летное училище. Он умел управлять трактором, в летное брали тогда всех, кто хоть как-то с машинами был знаком. Он отучился и в 45-м попал в состав действующей армии.

После Великой Отечественной была Японская война. Отец начинал служить на должности летчика-наблюдателя, а с летной работы в 1959 году уходил уже в должности штурмана-инструктора авиационной эскадрильи. Дома хранятся медаль «За Победу над Японией», медаль «За боевые заслуги», орден «Красной Звезды» и орден «Боевого Красного Знамени». А еще его наградили за выполнение боевого задания офицерским кортиком, с ним тоже история вышла. Наградные документы тогда не выдавали, а делали запись в личном деле офицера. Но первый экземпляр личного дела отца был уничтожен командованием части, и запись исчезла. Отец очень долго боялся, что если найдут офицерский кортик без документов —отберут. Прятал его в гараже.

Потом была Корейская война, где Советского Союза как бы не было, но у отца есть медаль «За боевые заслуги». Он мало рассказывал. Но в семейном архиве есть его письма и фотографии, на обратной стороне осталась дата, подпись, а город вымаран бритвой —письма вскрывали в особом отделе.

Пять лет отец там служил. Летный отряд стоял в Монголии. Однажды их подбили, он очнулся в 25 метрах от самолета, когда тот уже врезался в землю. Один выжил из всего экипажа.

В мирное время отец служил на дальних рубежах, начинал летать на турбовинтовых бомбардировщиках Тб‑3, Тб‑5, а закончил летную службу на стратегических реактивных бомбардировщиках Ту‑16. Нагрузки были огромные, там и подорвал здоровье. Всего у него в льготном исчислении 26 лет, 2 месяца и 12 дней летной службы. В 1959 году его перевели с летной должности на нелетную по состоянию здоровья.

После перевода с летной службы отец еще восемнадцать лет служил, был штурманом наведения штаба управления. Он первый, кто засек на радаре приземление Юрия Гагарина 12 апреля 1961 года. Он знал лично Юрия Алексеевича. И даже меня они с мамой назвали в честь Гагарина».

Дома Юрий показывает мне и зампрокурора огромные папки документов с нормативными актами, военными приказами, бесконечными протоколами судебных заседаний, где везде: отказ, отказ, отказ…

Вадим Кертанов слушает внимательно, задает вопросы, обещает помочь. Лилия Алексеевна тихо отводит меня на кухню и растроганно шепчет: «Спасибо, что смогли его привести. За все годы, что мы бьемся с этими военкоматами, судами, прокуратурами, это первый раз, когда нас хотя бы выслушали!»

Михаил Павлович рассказывает любимую историю своих детей и внуков, как он засек Гагарина: «У меня была в тот день задача оперативно засечь объект на радаре и рассчитать координаты приземления. Что это за объект, мне не сказали, все было секретно. Когда он появился на приборах, все очень взволновались, я понял, что-то очень важное. Координаты я рассчитал, но связи с объектом не было, и я туда срочно направил два вертолета, так как, по моим расчетам, приземление должно было произойти на воду. Потом оказалось, что Гагарин видел, что приземляется на воду, и выкинул лишний вес, и радиопередатчик тоже, чтобы сместить точку приземления. Как он сказал, когда его в штаб управления привезли: «Купаться в Волге не хотелось». Приземлился он на пашню, встретил там женщину, она ему помогла добраться до телефона в части, а там и вертолеты подоспели. Меня вызвали в кабинет к начальству, я захожу, а там в голубом комбинезоне стоит Гагарин, улыбается…»

Надпись на фото, сделанном в 1946 году в Корее, где как бы не было советских военных
Надпись на фото, сделанном в 1946 году в Корее, где как бы не было советских военных

У Михаила Павловича есть мечта. Он хочет ощутить, что справедливость все-таки существует. И сделать себе зубы. Но хорошие зубные протезы стоят дорого, а семья еле-еле сводит концы с концами.

Сын Михаила Павловича Юрий не оставляет попыток и продолжает подавать апелляции, обращаться в различные инстанции и собирать прецеденты решений по схожим делам судов по всей России, чтобы добиться перерасчета пенсии исходя из последней летной должности отца. В марте подали обращение Уполномоченному по правам человека в России Т.Н. Москальковой. Теперь ждут его рассмотрения.

«Новая газета» будет отслеживать рассмотрение иска военного прокурора в Кировском районном суде г. Астрахани. Сколько таких ветеранов, как Михаил Павлович, осталось в живых? Каждый год 9 Мая Михаил Павлович получает личное поздравление от Владимира Владимировича Путина на открытке с подписью. Может, хотя бы к этому Дню Победы Министерство обороны, суд и другие государственные органы смогут применить свои полномочия и «иной» — ​человеческий — ​подход к жизни одного из последних ветеранов.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow