Держите себя в рамках
Во вторник Госдума приняла закон «О мерах воздействия на недружественные действия США и иных государств», который позволяет правительству вводить запрет на ввоз и вывоз различной продукции и сырья из «недружественных» стран во главе с США. Среди авторов документа указаны наиболее влиятельные лица в Госдуме: спикер Вячеслав Володин и лидеры парламентских фракций, так что все три чтения законопроект прошел за неделю и был принят практически единогласно. Правда, еще до чтений предложения депутатов столкнулись с жесткой критикой со стороны бизнеса и общественности. Особое возмущение вызвала возможность распространения эмбарго на лекарственные препараты и медицинское оборудование из США. Другой крайне спорный пункт — запрет на экспорт титана, который разрушил бы бизнес российского производителя «ВСМПО-Ависма».
К третьему чтению из документа исчезло упоминание конкретных типов продукции, которые могут попасть под ограничения, а общее число «ответных мер» сократилось с 16 до 6. В Кремле не оценили чрезмерное рвение депутатов, считает директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан: «Выхолостили и выбросили из этого закона почти все, потому что получили окрик из администрации президента».
Финальная версия закона приобрела максимально «рамочный» и декларативный характер: правительство получило право самостоятельно выбирать любые мишени для санкционного воздействия. Исключение составляют жизненно необходимые товары, аналоги которых не производятся в России, а также товары, ввозимые для личного пользования. Но с юридической точки зрения изменилось не так много. Помимо эмбарго закон по-прежнему предполагает возможность прекращения сотрудничества России и отечественных компаний с иностранными государствами или организациями из «недружественных» юрисдикций. Есть также пункт про «иные меры», которые может ввести президент и перечень которых не раскрывается, — подразумеваться тут может все что угодно.
В целом законотворческие усилия Госдумы не создают новых возможностей для ведения санкционной войны с Западом. Эмбарго на продовольственные товары из стран ЕС и США в 2014 году было введено без помощи законодателей — посредством президентского указа. С 2007 года в России действует закон «О специальных экономических мерах», согласно которому глава государства может принимать решение о санкциях на основании рекомендаций Совета безопасности РФ.
«Давайте положим руку на сердце: с точки зрения возможности кого-то «загасить» этот закон ничего не изменил. Это политический сигнал о сокращении агрессии, обращенный как вовне, так и вовнутрь», — говорит директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олег Буклемишев.
Парламент и так не имел никакого влияния на ход санкционного процесса, а теперь вся ответственность официально передана на уровень исполнительной власти. Однако «универсальность» закона позволяет надеяться на то, что самые болезненные для российских потребителей и бизнеса меры в ближайшее время приняты не будут. Общие формулировки, конечно, повышают неопределенность сред и инвесторов, но это лучше, чем если бы Госдума принялась сразу штамповать запреты, считает замдиректора Центра развития ВШЭ Валерий Миронов.
«Если не реагировать на санкции никак, ты потеряешь лицо перед избирателями. Если реагировать слишком сильно, нанесешь ущерб экономике. Я надеюсь, что в данном случае есть сдерживающие рычаги — перед правительством стоит задача обеспечить темпы роста экономики выше среднемировых, поэтому министры будут более сдержанными в санкционной политике», — говорит эксперт.
Потенциально контрсанкции могут навредить не только отдельным компаниям, но и российской экономике в целом. Ассоциация компаний розничной торговли (АКОРТ) уже предупредила о том, что рост издержек на контроль над поставщиками и управление рисками вызовет повышение розничных цен, если одна из ответных мер будет реализована. В идеале любые меры экономической политики нужно просчитывать с точки зрения выгод и издержек, говорит Миронов.
«Все значимые решения должны быть основаны на конкретных цифрах, которые были бы выложены в открытый доступ. Тогда мы бы видели, как запрет на импорт в каждом конкретном случае сказывается на российской экономике», — объясняет эксперт.
Однако существование таких расчетов скорее всего поставило бы компетентность российских властей под вопрос. Последние инициативы отечественных депутатов по большей части расширяют действие американских санкций, отмечают эксперты.
«Получается очень странная ситуация: те запреты, которые не приняли США, принимают законодательные органы России. Причем если западные санкции в основном направлены против отдельных физических лиц, то контрсанкции бьют непосредственно по всему населению», — говорит партнер Paragon Advice Group Александр Захаров.
Безответственность за санкции
Впрочем, если первый законопроект у представителей бизнеса особых вопросов не вызывал, то вторая инициатива — об уголовной ответственности за соблюдение санкций — продемонстрировала, что у представителей деловых кругов присутствует большая и к тому же публичная тревога. Что неудивительно: Госдума по факту загоняет бизнесменов в выбор между плохим и худшим.
Не соблюдаешь иностранные санкции — попадаешь под них. Соблюдаешь — получаешь наказание уже от Родины.
Поэтому бизнесу удалось сделать практически невозможное и затормозить рассмотрение законопроекта: он прошел первое чтение, но второе чтение, назначенное на 17 мая, отложили из-за «большого количества обращений» с требованием «провести дополнительные консультации». Дрогнул даже автор идеи лишать за соблюдение свободы на четыре года Вячеслав Володин: именно он предложил другим соавторам законопроекта — Валентине Матвиенко и лидерам фракций в Госдуме — посоветоваться с бизнесом перед вторым чтением.
В среду, 23 мая, в Госдуме собрался специальный совет законодателей с участием деловых сообществ — «Опоры России», РСПП и прочих. Бизнес подверг законопроект большой критике — но в итоге добился лишь разделения ответственности на административную и уголовную. Первая предусмотрена за соблюдение санкций, а вторая — за «подстрекательство».
«Если разобрать по пунктам, то административная ответственность за соблюдение санкций — это прямое вредительство в адрес России, поскольку фактически это наложение дополнительных санкций на отечественные компании, — хватается за голову Мовчан. — Как можно придумать более эффективный способ помощи США, если они накладывают санкции на несколько компаний, а мы тут же накладываем санкции на все остальные?»
С уголовной ответственностью все даже еще хуже.
«Это граничит с уголовным наказанием за иное мнение. Если человек считает — и это его мнение, — что кто-то против кого-то должен ввести санкции, то, согласно всероссийским основам законодательства и российской Конституции, он имеет право это мнение высказывать, и никто не может это право отобрать. Исключение составляют какие-то уникальные ситуации вроде пропаганды фашизма. Сегодня мы введем уголовную ответственность за призывы ввести санкции, а завтра мы введем уголовную ответственность за призывы что-то поменять в стране. Это очень опасный прецедент», — предупреждает Мовчан.
Если дойдет до принятия законопроекта, то он станет первым действующим «законом сталинского времени», а этого, кажется, никто не хочет.
Проблема этого закона в том, что в нем как в санкционном сыре — огромные дыры.
«Непонятно, как можно привлечь одно лицо за отказ от работы с подсанкционными компаниями и не привлечь другое. Нет никаких правовых аргументов, чтобы обосновать такую избирательность», — говорит юрист Александр Захаров.
Он явно намекает на вторничное заявление ВТБ и Андрея Костина о том, что банк перестает работать с компанией «Русал» после того, как она попала под санкции. Тут уместно напомнить, что ВТБ и Сбербанк отказываются работать в Крыму, так что под новый закон они, по идее, должны попасть автоматически. Но этого, конечно, не будет.
«Если бы этот закон был уже принят, Костин сказал бы, что рассматривает сотрудничество с «Русалом», исходя из всех рисков, которые связаны с этой компанией, — говорит Валерий Миронов из ВШЭ. — То есть закон можно обойти, просто заложив в стоимость кредита все санкционные риски и объяснив это рыночными соображениями».
Теоретически закон может быть смикширован по типу первого: из него — по новому окрику из кремлевских башен — уберут вообще все риски для компаний, имеющих хорошее лобби в Госдуме и Кремле. Герман Греф из Сбербанка уже публично заявил о том, что такой окрик нужен — иначе совсем труба.
«Закон «Об уголовной ответственности…» очень сильно ударит по всем публичным компаниям, я уже не говорю про банковский сектор. Он станет проблемой для всех иностранных инвесторов. Боюсь, что в выборе попасть под американские санкции или списать российские инвестиции они выберут второе», — цитирует Грефа агентство Reuters.
Однако даже в смикшированном законе под раздачу попадут нелояльные или ни к кому не привязанные представители бизнеса. Но это тоже не даст никакой гарантии, что итоговая версия закона не затронет даже лоялистов, поэтому и крупные компании, и средний бизнес в случае с законопроектом про уголовную ответственность за санкции пошли в контратаку. Бизнесмены даже предложили запретить чиновникам отдыхать в «недружественных странах» (предложение, разумеется, было отклонено, потому что это вопрос «приличий», а не законодательства).
Разделение ответственности на административную и уголовную выглядит в этом смысле попыткой успокоить бизнес, который, по выражению Мовчана, находится «не в раздражении даже, а в отчаянии». Но бизнес в конечном итоге виноват сам, жестко добавляет Олег Буклемишев.
«Бизнес начинает вопить, когда ему кажется, что его совсем зажимают. Но крупные и аффилированные с государством структуры свои проблемы пытаются решить через другие каналы, а мелкие сразу закроют, если они будут возмущаться. Так что с точки зрения влияния бизнеса на политику ничего не меняется, но он сам выбрал такой путь. Бизнес, который у нас согласен на все условия, не должен удивляться тому, что в законодатели проходят люди, которые этот бизнес гнобят», — выносит вердикт экономист.
