Председатель Верховного суда РФ Вячеслав Лебедев на заседании Совета судей РФ в очередной раз посулил обществу надежду на смягчение уголовно-правовой политики: «В сфере уголовного судопроизводства особое значение придается принципам справедливости и дифференциации видов наказаний. Верховным судом внесен законопроект, направленный на введение в УК РФ понятия «уголовный проступок», что позволит исключить негативные последствия судимости за совершение деяний, ненаказуемых лишением свободы».
Этот проект был одобрен Пленумом ВС РФ еще 31 октября прошлого года, но чем «уголовный проступок» отличается от преступления, а с другой стороны — от административного проступка, с тех пор яснее не стало.
В пояснительной записке справедливо указывается, что в судебной практике очень разные по характеру преступления (насильственные, корыстные, связанные с нарушением порядка управления и т.д.) могут влечь одинаковое наказание. Но тут именно практика: внутри всех «нетяжких» статей УК заложены веера санкций, позволяющие дифференцировать наказание, назначать его в виде исправительных работ, штрафа и др. Это и так делается с учетом возраста и отсутствия рецидива, на что особенно напирает проект. «Меры уголовно-правового характера» ничего принципиально нового не предлагают, облегчается лишь механизм прекращения уголовных дел и снижаются сроки, позволяющие, например, ставить вопрос о снятии судимости, но и эти вопросы можно решить с помощью уже существующего в УК инструментария.
Многое объяснил бы прямой перечень, в котором Верховный суд предложил бы утвердить конкретные составы «проступков». Но его в проекте нет: предлагается всего лишь дополнить ст. 15 УК («Категории преступлений») после слов «Преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых наказание не превышает трех лет лишения свободы» — следующим продолжением: «Преступление небольшой тяжести, за которое не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, признается уголовным проступком».
Таким образом, разные по характеру «деяния» остаются в куче, только называются по-другому. В таком виде проект выглядит как «умножение сущностей», которое не повлечет даже перераспределения потоков дел. Конечно, если изменение словаря УК заставит судей быть внимательнее и гуманней при назначении наказаний, это будет благо, но сам по себе проект не предлагает ни «дифференциации», ни тем более «декриминализации». А словарь УК между тем становится все менее умопостигаемым.
Экс-вице-председатель Конституционного суда Тамара Морщакова, обсуждая этот проект на рабочей группе СПЧ, высказала предположение, что он представляет собой не очень складную попытку ответить на упреки ЕСПЧ (подтвержденные и КС РФ) в недостаточной дифференциации наказаний и в нарушении тем самым, в частности, избирательных прав осужденных. Хитрый ход может, в случае принятия проекта, слегка улучшить картину, но признаться в том, что Верховный суд «пошел на поводу у Европейского», выглядело бы как «низкопоклонство».
Вместе с тем Верховный суд здесь и сам подходит, и подводит законодателя и не всегда с ним согласное гражданское общество к опасной черте: как и всякий раз, когда мы вспоминаем о таком необходимом признаке всякого преступления, как общественная опасность. А вопрос об этом возникает все чаще ввиду тенденции Госдумы, наоборот, криминализировать всё и вся. Как только в стране будет избран вменяемый парламент (ведь когда-нибудь это произойдет же?), он окажется перед необходимостью радикальной реформы уголовного и процессуального законов, а пока все, что предлагается, — только ее видимость.
Еще большую сумятицу в умы непросвещенных Лебедев внес, упомянув в том же выступлении о необходимости декриминализации ряда «предпринимательских» составов УК, а также о том, что Верховный суд проводит линию на неприменение жестких мер пресечения по таким делам. Но это совсем другой вопрос и другая проблема: Пленум Верховного суда, действительно, уже не раз декларировал такую линию, но практика показывает, что рядовые судьи могут ее просто даже не замечать: «дело «Седьмой студии» — ярчайший тому пример.
