Ирине Александровне Сердобольской шестьдесят шесть лет. Она родилась в Москве в семье двух советских инженеров. Закончила архитектурно-строительный техникум и четыре года проработала по профессии, проектировала больницы и другие медицинские учреждения. После этого устроилась на закрытое предприятие архивариусом, где служила тридцать два года. В браке с мужем они прожили тринадцать лет, детей нет. В 2001 году муж Ирины Александровны умер.
О своей семье Ирина Александровна рассказывает очень охотно, за ней история целой страны. Дедушка по маминой линии был инженером-железнодорожником, репрессирован в 1937 году. «За хорошую работу и острый язык его сослали в лагеря под Красноярском, бабушка была маленькая, хрупкая, стеснительная, но ездила к нему туда, как жена декабриста. Очень они любили друг друга». Дедушку реабилитировали в 1957 году, он вернулся живой, им с бабушкой дали квартиру в Москве.
Второй дед, по линии отца, был священник в Пензенском приходе. Он вырос в церковном приюте, где ему и дали фамилию Сердобольский: «Это такая «духовная» фамилия. Он был сирота, поступил в семинарию, там его и нарекли Сердобольский». А бабушка по папиной линии родом из Харькова, у нее было три сестры, родители умерли, когда они были совсем маленькие, и их раздали родственникам. Она познакомилась с дедушкой, когда приехала в Пензу учиться, потом они вместе переехали в Москву.
Никаких родственников, кроме двоюродного и троюродного братьев, с которыми Ирина Александровна не общается, у нее нет. Она инвалид детства, не может ходить, ей нужен постоянный уход. После смерти мужа осталась одна в трехкомнатной квартире на Каширском шоссе. Наличие жилплощади и одиночество — факторы риска для пожилых людей и приманка для черных риелторов. Сейчас Ирину Александровну приходится от них прятать. И это уникальный случай, когда я вынуждена скрывать обстоятельства встречи с пожилой женщиной в целях ее личной безопасности.
«С 2001 года живу одна, тяжело, конечно… Потому что я лежачая, последнее время пользуюсь памперсами, приспособилась их менять сама. Из-за старых переломов очень болят руки, на обеих была операция, кушать самой больно, тяжело держать кружку и даже ложку. Иногда приходят мои знакомые, молодые женщина и мужчина. Помогают, покупают продукты, памперсы, даже готовят. Но им, конечно, некогда, Нарине работает юристом, а кем ее друг работает, я не знаю, но они заняты много, поэтому не могут приходить часто», — рассказывает Ирина Александровна.
В конце августа она попала в городскую клиническую больницу имени С.С. Юдина по скорой помощи, которую вызвала себе сама. Двадцать четвертого августа в отделение ГКБ имени Юдина пришли неизвестные люди и начали обвинять персонал в том, что врачи незаконно удерживают Ирину Александровну, вымогают у нее деньги, не лечат. Стали настаивать на выписке, заявили, что они забирают пациентку домой. Показать документы, подтверждающие родство, или нотариальную доверенность, или хотя бы паспорт они категорически отказались. Устроили в отделении скандал, вызвали наряд полиции.
Ирина Александровна их узнала. Это те самые знакомые, которые к ней ходят, — Нарине Даниелян и двое ее друзей. Скандал не прекращался несколько часов. В течение дня Нарине четыре раза вызывала наряд полиции, пыталась забрать пациентку из отделения насильно, угрожала персоналу больницы. Главный врач ГКБ имени С.С. Юдина, Денис Николаевич Проценко, рассказывает «Новой»:
«В отделение пришли неустановленные личности, пытались выкрасть пациентку. Кричали, угрожали жалобами, скандалили, снимали все на видео. Врачи поняли, что происходит что-то ненормальное, и отказались отдавать пациентку. Видно, что люди пришли подготовленные — угрожают жалобами, спектакль явно отрепетированный».
Наряд полиции забрал Нарине Даниелян и двух мужчин в отделение, но их быстро выпустили.
В открытых источниках есть данные о банде черных риэлторов из Санкт-Петербурга: Нарине и Артуре Даниелян и Андрее Карцеве. Они занимались незаконным приобретением пустующего жилья и через подставную схему завладели комнатой жителя Петербурга, злоупотреблявшего алкоголем.
Главврач ГКБ имени С.С. Юдина Денис Проценко связался с директором Московского многопрофильного центра паллиативной помощи Нютой Федермессер. Попросил забрать в центр Ирину Александровну — от греха подальше.
Вот что рассказывает сама Федермессер:
«Мне позвонил Денис Николаевич с просьбой спасти бабушку, рассказал, что случилось. У нас не было мест, да это и не совсем наша пациентка, хотя она и лежачая больная и ей нужен уход. Но мы забрали ее прямо ночью, как только освободилось место в центре паллиативной помощи. Она у нас прожила пять дней, мы ее помыли, постригли, покрасили волосы, сделали маникюр, откормили, одели, потому что забирали ночью в спешке и без вещей. Она ест, как голодный ребенок военного времени, испуганно оглядываясь и доедая все до последней крошки. В нашем центре свободный режим посещений, можно приходить и уходить в любое время, можно с детьми, с собаками, как угодно. Но мы всегда спрашиваем пациентов, есть ли кто-то, кого они не хотели бы видеть. Ирина Александровна написала заявление, которым просила не пускать к ней Нарине Даниелян».
Но двадцать девятого августа Нарине Даниелян с двумя мужчинами каким-то образом нашли Ирину Александровну в центре паллиативной помощи. С момента поступления пенсионерки прошло пять дней, на охране была другая смена, и про заявление с просьбой не пускать Даниелян забыли. Нарине на посту охраны представилась родственницей Сердобольской, а двое мужчин — внуком и двоюродным братом мужа. На этаже в отделении Нарине назвалась адвокатом Ирины Александровны, однако предоставить какие-либо документы, кроме «договора ренты» на трехкомнатную квартиру на Каширском шоссе, который не дала никому в руки и не позволила сфотографировать, отказалась. «Внук» за это время стал вдруг просто родственником, а «двоюродный брат мужа» — знакомым.
Нарине привезла с собой готовое заявление, в котором говорилось, что Ирина Александровна просит ее выписать, в связи с утратой доверия к медицинскому персоналу. На заявлении была подпись, но никто из сотрудников центра в момент подписания не присутствовал. Позже сама Ирина Александровна сказала, что что-то подписывала, но что — не совсем помнит, и смысл документа был ей до конца не ясен.
Лечащий врач готов был отпустить пациентку домой, ведь она в сознании, адекватная. Но что-то его насторожило, и он предложил Нарине Даниелян вместе поговорить с Ириной Александровной. Тут и случилось повторение спектакля. Даниелян и двое мужчин полностью парализовали работу центра паллиативной помощи, медсестрам пришлось вывезти на кроватях тяжелобольных пациентов из палаты, попросить родственников покинуть палату. Охрана вызвала наряд Росгвардии. Нарине не растерялась и тоже вызвала Росгвардию, а еще — полицию.
Все время, пока Даниелян находилась в палате, она пыталась сохранять физический контакт или зрительный контакт с Ириной Александровной, которая в ее присутствии стала заторможенной и напуганной: «Я буду делать только то, что скажет Нарине, надо ее спросить».
Когда я разговаривала с Ириной Александровной уже после случившегося, она с охотой говорила о себе, а на вопросы о Нарине старалась или не отвечать совсем, или очень долго подбирала слова, и каждый раз у нее менялось лицо, будто включалась какая-то программа.
Даниелян кричала, обвиняла сотрудников центра в убийствах, вымогательстве, краже квартир, попытках отравить пациентов. Когда Росгвардии удалось выдавить ее и двух мужчин из палаты, они картинно упали на пол, стали биться в судорогах. Нарине снимала все это на видео и требовала вызвать «скорую», чтобы зафиксировать побои и превышение должностных полномочий, обвиняла сотрудников полиции в сговоре с сотрудниками центра паллиативной помощи. Скандал продолжался больше четырех часов.
Нюта Федермессер, которую врачи срочно вызвали в центр, рассказывает:
«Пока это все продолжалось, мы пытались действовать по нашему нормальному сценарию: любой родственник и посетитель, даже самый агрессивный, это тоже наш пациент, ему тоже нужна поддержка, каждого нужно успокоить, обнять. Мы занимаемся помощью человеку в конце жизни. И хотя в нашей работе есть смерть, у нас все обычно светло и доброжелательно. Люди любят друг друга, они прощаются в этот период. Мы делаем так, чтобы человеку было не больно, не страшно, не стыдно и не одиноко умирать.
Весь персонал, от охраны до медсестер, знает, что нельзя быстро ходить, чтобы не волновать родственников, нужно улыбаться, все должно быть максимально спокойно и тепло. В нашем мире не происходят такие вещи, а тут вдруг этот кошмар. Но я бесконечно благодарна и своим сотрудникам, и полиции, и Росгвардии. Они отнеслись ко всему этому с максимальным пониманием и терпением.
Например, пока это все происходило, был обед. Ирина Александровна проводила тоскливым взглядом тележку с едой, я предложила ей пообедать. Она согласилась было, но тут Нарине начала орать из коридора: «Смотри на меня, не ешь! Не ешь, они тебя отравят!» И Ирина Александровна тут же испугалась и отказалась.
Тогда я ей предложила есть вместе одно и тоже, ведь я не буду травить себя. Она согласилась, и мы так и ели, ложку я, ложку она. Каждую мою ложку супа она провожала взглядом голодной собаки. Но как только Нарине прорывалась к дверному проему, она сразу переставала есть.
Я поняла, что она спокойно ест, только когда в проеме появляется росгвардеец. Попросила его встать в проеме и не двигаться. Начальник группы все понял и поставил бойца прямо в дверях. Тогда Ирина Александровна очень быстро доела и суп, и рагу».
Наряд полиции снова забрал Нарине и двух сопровождавших ее мужчин в отделение, но оснований для того, чтобы задержать их надолго, не нашли. Ирину Александровну срочно увезли из центра паллиативной помощи. Сейчас она в безопасности. Даниелян с помощниками уже неоднократно пыталась прорваться в центр паллиативной помощи.
А тридцатого августа неизвестные облили мочой входную дверь и машину Нюты Федермессер. В фейсбук ей поступают многочисленные угрозы, в том числе угрозы жизни ее детям, с указанием школы, где они учатся.
Она уже обратилась в полицию.
Соседи Ирины Александровны связались с сотрудниками центра паллиативной помощи и рассказали, что Нарине и ее подельники больше двух лет терроризируют не только Сердоболькую, но и жителей соседних квартир. Одного из соседей, который пришел жаловаться на шум, они заперли в квартире Ирины Александровны, избили, проломили голову и вызвали наряд полиции. Обвиняли его в том, что он ворвался к ним с ножом и пытался изнасиловать Нарине. Потерпевший отказался писать заявление в полицию, потому что Даниелян угрожала расправой его жене и детям. Соседям Нарине говорила то, что это ее квартира, что у нее три четверти в собственности, а у Ирины Александровны одна, то про договор ренты. Уже после нашего разговора с сотрудниками центра паллиативной помощи и выхода сюжетов на телевидении, соседи сообщили, что Даниелян в спешке выехала из квартиры Ирины Александровны с вещами на такси.
Центр паллиативной помощи будет и дальше помогать Ирине Александровне. Директор центра, Нюта Федермессер рассказала мне:
«Мы очень благодарны всем, кто помогает нам в этой ситуации. Вдруг оказалось, что государство может действительно защитить человека, и не только полиция и Росгвардия, но и чиновники, к которым мы обратились за помощью, отнеслись к нашей просьбе по-человечески, не было никаких проволочек. Все было сделано, чтобы у Ирины Александровны появилась возможность получить необходимый медицинский уход. Не быть в одиночестве или в компании непонятных людей, Быть там, где к человеку относятся с пониманием и уважением. И я считаю, это главное для пожилого человека, прожившего такую долгую и трудную жизнь, столько видевшего. Берегите своих стариков!»
Редакция «Новой Газеты» будет следить за судьбой Ирины Александровны Сердобольской.
