КомментарийПолитика

Околье

Послесловие к проблеску в Хакасии. Почему честных выборов там и быть не могло

Этот материал вышел в номере № 115 от 17 октября 2018
Читать
Околье
Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
В Хакасии оставили одного кандидата в губернаторы — молодого коммуниста Валентина Коновалова. 11 ноября в бюллетене будет два варианта голосования — «за» него и «против». Набрать ему более 50% кажется нереальным — во всяком случае, на этот час. Все-таки изначально он был не герой, а технический кандидат, из него героя делают. Успех в первом туре был ситуативен, после же Коновалов не повел эту историю, а реагировал на предлагаемые Москвой обстоятельства, — а это всегда проигрышная стратегия. И если эти затяжные выборы ничем так и не закончатся, объявят новые. Они состоятся не позднее 10 февраля, к ним Кремль подойдет уже во всеоружии.

К столь кривому промежуточному итогу шло все последние недели, «Новая» изложила этот сценарий еще 24 сентября, в № 106. Без этой кривизны, заметной всем и, в общем, позорной для Кремля, он все же обойтись не мог — концы с концами не сходились. И дело, вероятно, не только в понятной обиде технологов от Дерипаски, Худайнатова, Сечина, что работали в различных предвыборных штабах Зимина на сохранение статус-кво, но потерпели поражение от его же спойлера. И не только в том, что Приморье и Хакасия выбились из стройных рассуждений Кремля о грядущем транзите власти. Есть у этой суматохи куда более принципиальное значение, вне политической конъюнктуры.

Хакасия: машинист рвет стоп-кран

Ни второго, ни третьего тура этих выборов мятежному региону, похоже, не видать. Абакан ждет борт №1

Летом Хакасия — неразбавленный спирт, сенсорный запой и перегруз. Скатишься с перевала к степям и бархатным сопкам и — накрывает. Другими красками, запахами, ландшафтами. Курорт и музей под открытым небом, сибирская Пасха — каменные старухи и бабы, менгиры, писаницы, сакральные горы и целебные озера. Один из древнейших центров мировой цивилизации, легендарная страна Хоорай. Сюда набираться сил летают не только Путин и Шойгу, судя по номерам на машинах у палаток, в июле на озера Хакасии съезжаются шесть регионов (как-то насчитал десять). Каждое лето на Шира и Белё мигрирует за 300 — 350 верст миллионный Красноярск — купаться. С ним — миллионы рублей. Пробки, ежедневные аварии-лобовухи, в придорожных гостиницах специальный прайс — со здорового постояльца тысяча, а «люди после аварии» приравнены к ребенку — идут по 500. (На курорте озера Шира по тысяче со всех.)

С конца сентября все меняется. Зима — исходный барьер развития. Села в том же курортном Ширинском районе, в соседнем, менее раскрученном, Боградском (где традиционно с началом отопительного сезона вводят режим ЧС) начинают бороться за выживание.

Запасы угля — вот прямо сейчас — пополняются со скрипом: угольщики забили, на торги просто не выходят.

Одновременно заявили об угрозе дефолта вверенных им территорий врио главы республики Михаил Развожаев и руководители помельче — например, мэр Саяногорска Михаил Валов; в этом 50-тысячном хакасском городе за долги арестованы счета школ и детсадов, исполнительные листы выписаны к больницам. Ранее Саяногорску уже отключали из-за долга уличное освещение, поставщики еды в детсады и школы отказывались исполнять госконтракты: им не платили. А Саяногорск — это крупнейшая в России Саяно-Шушенская ГЭС, Майнская ГЭС, Саянский и Хакасский алюминиевый заводы, производство фольги. Горнолыжный курорт Гладенькая, где катались Дерипаска и Путин.

Один СаАЗ (Саянский алюминиевый) прокормил бы небольшую страну, устрой ее, в т.ч. налоговые отчисления бизнеса, по-европейски. В Хакасии всего-то 540 тыс. народа.

А если в рамках поддержки подмороженного Америкой Дерипаски не только заново разрешать проводку в домах из алюминиевых сплавов (это уже принято) или продажу по ночам пива в алюминиевых банках (пока обсуждается), но и обязать россиян это пиво пить да носить шапочки из фольги, да запретить ложки из других металлов?

Впрочем, нет. Самой Хакасии все равно ничего не перепадет.

Про одно из подведомственных сел Зимин как-то сказал, что оно повергает в депрессию. (От выборов, какими бы кривыми они ни были, все-таки польза есть: не только Зимин ушел, но в их предверии и селам дают свет без ограничений.) В глубокой депрессии меж тем не только Зимин и села Знаменка или Бородино. В центре республиканской столицы — дикое число микрофинансовых контор и ломбардов. В прочей России тоже с кризиса 2008 года такое расплодилось, но схлынуло, справились, а здесь идешь, и — «деньги до зарплаты и пенсии!», «займы на любые цели!», «неделя займа бесплатно, без выходных!».

Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Это прорежено «дешевыми аптеками» и скупкой золота. Впечатление, что все в Абакане болеют и уже давно живут в долг, а заложено всё вплоть до нательных крестов и обручальных колец — ведь был бы этот бизнес неприбыльным, он бы тут так широко не велся?

В правительственном квартале, в нескольких метрах от здания, где Верховный Совет, министерства, избирком, главный федеральный инспектор — афишная тумба. На ней — остатки политагитации, а прямо по мордам глянцевых кандидатов, задумавшихся о Хакасии, расклеены многочисленные свидетельства прозрачной нищеты республики, фантастического демпинга: реклама интим-услуг (все, что хочешь и круглосуточно — BDSM, «игрушки», «белье») — 200 рублей / час; «эротические танцы любой категории» — 50 рублей, скидки; «куплю вашу семенную жидкость» и т.д.

Флото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Флото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Заголовок моих заметок из Хакасии в 1991-м — наблюдал здесь за возрождением хакасской государственности: «Народ под небом, но не на земле». Можно повторить; в Хакасии все те же могущественные духи местности — разговаривая с тобой, для них ставят на камни чашку с рисом, а в начале обеда с казана снимают крышку и ждут, пока духи напитаются духом баранины. Здесь все те же вневременные и инопространственные ландшафты. Неба — хоть залейся, сколько хочешь. Земли — нет. Отгорожено и отнято.

И нет ни прав, ни сил, ни способов что-то менять. Почему так и почему ничего не меняется?

Михаил Торосов
Михаил Торосов

81 год назад, 17 октября 1937-го, в Абакане арестовали предисполкома хакасского облсовета Михаила Григорьевича Торосова; расстреляют 13 июля 1938-го в тюрьме Красноярска. Торосов желал преобразовать автономию в составе Красноярского края в республику, подчиняющуюся напрямую Москве, и открыто говорил о том с начала обсуждения проекта сталинской Конституции. В 1937 — 1938 годах выкосили всю политическую элиту Хакасии — она повторила путь крестьянства, раскулаченного ею, разделила судьбы расстрелянных в 1933-м скотоводов, коих записали в контрреволюционную организацию «Глубинка».

Торосов смог продержаться в тюрьме, ничего не подписывая, полгода. Хотя уже в начале 1938-го ребра и руки ему сломали, с допросов приносили на носилках, подниматься самостоятельно не мог.

4 апреля подписал всё, надеясь на суде отказаться от показаний, выбитых пытками. Но заседание тройки продлилось 10 минут. В тот же день и расстреляли. По делу буржуазно-националистического «Союза Сибирских Тюрок», пытавшегося отторгнуть Хакасскую автономную область от СССР и отдать под протекторат Японии (в документах дела это еще не самый выдающийся перл), сначала проходило 40 руководящих и партийных работников, потом круги разошлись. Треть коммунистов области была репрессирована, всего по политическим мотивам в маленькой (тогда 120-тысячной) Хакасии взяли 5 402 человека. Эти числа мы знаем благодаря Николаю Абдину (1925 — 2009), учителю, возглавившему хакасский «Мемориал». Он и нашел дело № 07073 (М.Г.Торосова), в нем его письменные показания:

«Да, я недоволен тем, что Хакасская АО входит в край. Хакасия должна выделиться в самостоятельную автономную республику с непосредственным подчинением СССР или РСФСР. По многим показателям, особенно в животноводстве, область занимает в Красноярском крае значительный удельный вес, например, по овцам — 43%, в чем же, спрашивается преимущество края перед областью? Хакасская АО имеет золотую промышленность — 9 рудников, угольную и лесную промышленность. По территории Хакасия больше, чем Голландия, Швейцария, ряд других государств. Хакасия имеет значительные сырьевые богатства, в том числе железную руду с миллиардными запасами, но она не используется. Имеет медную руду — тоже не используется. Имеет мрамор, который считается по качеству вторым в мире после итальянского. У нас имеются баритовая, шеелитовая, асбестовая промышленность, месторождения соли и другие богатства земли, ценные для государства, но пока не используемые. Экономические обоснования говорят, что здесь можно развивать пимокатную, шубную, овчинную, кожевенную, текстильную и другие отрасли. При защите контрольных цифр 1937 года нам требовалась поддержка, но край ее не дал».

Почему об этом подробно? Через полвека волю М.Г. Торосова выполнит сын — Владу исполнилось семь месяцев, когда отца арестовали. Владислав Михайлович Торосов возглавит Хакасскую ССР в начале 90-х, благодаря его политике Хакасия и обретет вновь утраченную в ХVIII веке государственность, статус ее поднимется до республики и она отделится от Красноярского края. Стих Торосова ляжет в основу гимна Хакасии, а герб нарисуют по его замыслу.

И что? Ныне Хакасия со своими Конституцией и парламентом, гимном и гербом не может самостоятельно оплатить счета школ за свет. Счета теперь утверждает Москва. Выборочно. И так — не из-за воровства местных элит (хотя оно, конечно, есть, вот только что в суд передали дело преступного сообщества, организованного Владимиром Бызовым, руководившим помимо этого администрацией главы республики). Так — из-за перекошенной российской государственности и бюджетной системы.

Показания, данные 80 лет назад следствию Торосовым, актуальны и сегодня. Ну, за исключением роли Красноярска. Потому — так подробно. Никто здесь никуда под треп о богатстве этой земли не прорывается — поколение за поколением, уже много лет. Дети так же, как отцы, терпят и приспосабливаются или бьются за свою правду, но напрасно, в итоге непременный ноль, ничего.

Владислав Торосов
Владислав Торосов

22 декабря 1991 года, когда Хакасия избирала первый в ее истории парламент, я сидел в кабинете Торосова. Был самый короткий день, солнце так и не вышло, и в сумерках Владислав Михайлович повторял отцовские показания и делился в связи с обретением его землей статуса республики надеждами. Они нормально выглядели, уместно. В 70-е Торосов возглавлял Абакан, и при нем город лидировал по темпам промразвития в СССР. Но при этом вышел и на первые места в Союзе среди самых зеленых и экологичных городов.

И вот тогда, в декабре 91-го, много чего задумывалось. Не сбылось ничего.

Через пять лет, 22 декабря 1996 года республика выбирала себе нового главу — полковника ВДВ Алексея Лебедя. Торосова в его кабинете уже не было, лежал в больнице. На вязах у Дома правительства сидело какое-то несметное число ворон. Птиц пытались отогнать, но без успеха: снега выпало много, его не убирали, и птицы голодали.

Противником Лебедя-младшего на тех выборах был гендиректор «Хакасугля» Евгений Резников. Соответственно за ним — интересы угольщиков. За Лебедем стоял СаАЗ, братья Черные и Дерипаска. Но то была видимость выбора. Торосов заявил, что

в республике сформировалась сырьевая мафия, и борьба алюминиевого и угольного денежных мешков не должна никого обманывать, хозяин у них один.

Торосов, понятно, с поста первого вице-премьера тогда слетел. В больнице он мне четко все разложил:

— Структуры, близкие к СаАЗу, пытаются установить контроль над дающим самый дешевый бурый уголь в Сибири Бейским разрезом, «Хакасэнерго», железной дорогой, другими предприятиями. Один у этих группировок и интерес — увеличить поток прибыли из Сибири. А потому при любом исходе выборов выгоду получат и те, и другие. Идти же на выборы вместе их заставил высокий процентный барьер явки избирателей — 50%. СаАЗ воюет за власть ради увеличения производственных мощностей, а значит, и прибыли. Мы с 1988-го ведем с ним войну, не позволяя заводу расширяться — на наши предложения позаботиться об экологии, построить онкологический диспансер завод не реагирует. СаАЗ же попросту решил искать для республики новое правительство. И со мной разговаривали. Ну а потом нашли общий язык с Алексеем Лебедем. Думаю, новый Совмин пойдет СаАЗу навстречу и позволит ему наращивать мощности. Речь об увеличении его прибыли с 600 млн долларов до 1,2 млрд. Что будет с экологией Хакасии и юга Красноярского края, понятно.

Почему об этом подробно? Да все так и случилось. Мощности нарастили и в Саяногорске, и в Красноярске. Кроме этого, не поменялось ничего.

Вот только две судьбы.

  • Саяногорск. Нина Даниловна 17 лет отработала в котельной, отапливающей полгорода. Говорит, еще лет 5 смогла бы. Но вместо нормального угля повезли «отсев» — угольную пыль. Стоял невыносимый могильный запах, в нем, плотном, не видно дальше протянутой руки. В котельной работают в основном женщины. У многих возникли аллергические реакции. Пыль смерзалась, женщины ее долбили ломиками, пиками, кувалдами. Котлы беспрестанно останавливались. Начальство говорило: берем, что дешевле, другого угля не будет. Из-за аллергии Нине Даниловне пришлось уйти. Другой работы не найти. Дочь в декрете. А муж ушел с СаАЗа — ноги страшно болят, зубы выпали, ему 53 года.
  • Оле 12 лет. Переехала с родителями из Тувы (по сути, беженцы) в поселок Майна, подчиненный Саяногорску. Сняли квартиру, рассчитавшись серьгами и перстнем матери Оли. До них эту квартиру уже снимали, и прежние поселенцы ушли, не заплатив долги за свет. Его обрезали. Мама стала устраиваться на работу, но ее парализовало — инсульт. Теперь инвалид 1 группы. Пенсию за уход за ней и содержание Оли отцу начислили грошовую. Отцу работу не найти — нет прописки. Хозяйка потребовала освободить квартиру, будет ее продавать. Оля учится в 6 классе и заканчивает 5 класс музыкальной школы. Платить за обучение денег нет. Из жалости ее не исключили из школы и даже дают бесплатно стакан чая и булочку. Все равно сильно кружится голова.

Через 12 лет после выборов Лебедя-мл. президент назначит в Хакасию Зимина, а Лебедь переместится в Госдуму по спискам ЕР. Потом выборы вернут вновь, и в сентябре на Зимина вновь ставили алюминщики и угольщики, а другие угольщики — на Коновалова, причем в штабах Зимина руководили те же лица, что в 90-х, и снова это были не выборы, а чисто техническая процедура, за Коновалова, чтобы он преодолел фильтр, подписывались депутаты от ЕР. Лишь бы все оставалось, как было. Кому — рента, а кому — дымы и рак.

Но народ внезапно перечеркнул планы власти и бизнеса. Правда, лишь на несколько дней между первым и вторым туром.

Эффект Бивиса и Батхеда

Итог хакасских выборов не вписывается в рассуждения о грядущем транзите власти. Поэтому и переписывают выбор Хакасии

Последние выборы в енисейском регионе, когда капитал ставил на разных «смотрящих», когда присутствовала хоть видимость борьбы (алюминиевых котелков с никелевыми, РУСАЛа с «Норникелем»), прошли в 2002 году в Красноярском крае. Разногласия, впрочем, и тогда легко преодолевались, сейчас это называется «межэлитными договоренностями». Муниципальный фильтр отсекает несистемных, а системные группы договариваются, кому кем быть. Пространство отфорорматировано и зачищено.

Торосов бился против угольных разрезов в Бейском районе, уничтожающих уникальную природу, думая о другой Хакасии, о кремниевой долине, вел переговоры с десятками японских и корейских компаний, но при Ельцине проект заморозили. Торосову угрожали, когда он говорил об угольно-алюминиевой мафии, Алексей Лебедь, став главой, рассказывал мне, какие огромные прегрешения с казенными деньгами на Торосове — но нет, ничего на него не накопали, он успел еще напомнить хакасам об их традиции не иметь сирот (и спас из детдомов множество ребят), возглавлял в последние годы Совет старейшин родов хакасского народа, умер минувшим летом.

В Хакасии именно сейчас угольщики намерены перевести огромные площади сельхозназначения под свои нужды, на публичных слушаниях люди бросаются друг на друга в драку — раньше-то, говорят, аборигенам хоть стеклянные бусы давали. Теперь им оставляют лунные пейзажи.

Фото: Влад Докшин / «Новая газета»
Фото: Влад Докшин / «Новая газета»

Почему ничего не меняется? Это главный вопрос. Выборы же не для того, чтобы тешить чье-то тщеславие или давать зарабатывать политтехнологам, а чтобы жизнь не превращалась в ад или застой, мы же голосуем не за Иванова-Петрова, а за то, чтобы вокруг все менялось и по возможности к лучшему.

Все то же золото здесь, что в 1937-м, та железная руда, те угольные копи, те на сопках и в степи табуны и отары… Добавились крупнейшие объекты гидроэнергетики, цветная металлургия. И все то же состояние вечного выживания с тоской в хребте по лучшей доле, последовательная не нищета, но на грани с ней бедность.

Хакасии, да и в целом Сибири так и не получается стать самостоятельной ценностью, она все еще лишь средство (она для денег), она — не субъект, а объект, страдательная сущность.

Многочисленные программы и стратегии ее развития (колониального освоения) придумывает не она, а ей, и во всех она выглядит целиной, которую следует поднимать. Вот и врио Развожаев говорит: «Главная стратегия — попадать в федеральную логику»; «конечно, регионы должны встраиваться в федеральный контекст» — финансирование выделяется тем, кто правильно сформулирует заявку и т. д.

А в итоге Развожаев занят сейчас пополнением запасов угля в котельных. Кое-где они близки к критическим. Да что там, отоплением в Хакасии озабочен лично Путин. Напутствуя своего посланника в Хакасию, он сказал: «Но Сибирь вы знаете, там уже по ночам заморозки, нужно довести до полного завершения подготовку к зиме».

Да, дайте нам угля. Околье — это не только о Хакасии, о Сибири, остающейся в стороне. Это и о Москве — она ходит окольем, «кручу, верчу, запутать хочу», затушевывает народный протест.

Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»

Да откуда взяться честным, демократическим выборам, если человек здесь — вошь и все устройство местной жизни структурировано не под его интересы, а для добычи и перекачки сырьевых богатств? И вся система на страже этого порядка? Казалось бы, Хакасия может помимо этой своей заданной роли потихоньку зарабатывать на туризме, на приеме того же миллионного Красноярска летом в гости, на поставках туда же баранины, но ничего этого нет, даже дорогу не могут расширить и разделить встречки; вроде, это такие же деньги, как уголь или алюминий — но нет, другие, их не надо, потому что это все равно признание каких-то прав за вшами, что они сами что-то из себя представляют и у них есть какие-то иные интересы. Нет, горбатьтесь на шахтах и в рудниках. Шира, райцентр курортного района, сгорела бы напрочь в Пасху 2015-го, и жертв были б не десятки, а сотни, если б не было в Шире базы «Роснефти»: только когда огонь пошел к ней, пригнали сюда всех, в том числе пожарный поезд и военных из ракетной дивизии в Ужуре.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow