Он уцелел в семи обысках
Эту пластинку мой муж Андрей Санников придумал в 2007 году, когда родился наш сын. Не знаю, есть ли связь между этими событиями. А впрочем, наверняка есть. Воздух в Беларуси уже наливался свинцом, и, даже если Андрей не произносил это вслух, мысли «что оставим сыну, если вдруг…» уже присутствовали. Тогда еще в шутках.
Три года спустя, когда Андрей выдвинулся в президенты Беларуси, в день выборов мы ушли из дома и вернулись не скоро — после тюрем, издевательств, пыток.
В доме тем временем прошло семь обысков. Они забирали все диски, даже те, на которых были обложки мультиков или детских песенок. А вот «Роднае» они почему-то не тронули.
И последний диск уцелел, в отличие от многих из нас.
Ирина Халип,
соб. корр. «Новой», Минск
«О небесной стране, в которой мягко сияет свет»
Это музыка какой-то такой неизъяснимой тонкости, что, послушав ее раз, и другой, и третий, останавливаешься, боясь грубым словом описания повредить ей и поранить ее.
Крылья бабочки лучше не трогать.
И если стоишь на краю леса и видишь, как на поля медленно садится туман, то лучше молчать.
Она льется, эта музыка, в утреннем птичьем пении, в медленном токе тумана, в переливах серебряной воды, в небесном звучании духовых, в дыхании и стремлении свободной и прекрасной гитары.
Это музыка странной, неправдоподобной чистоты. Странна доходящая до наивности чистота в мире, где мы живем, — истасканном мире потертых слов, заезженных мелодий, давно разменянных на пятаки чувств, усталых и очень усталых людей.
Быть наивным — это дар. Это дар увидеть и услышать мир в его первозданной красоте и печали. Эта музыка наивна и не стыдится быть наивной в наше время величайшей искушенности, величайшего цинизма и прочих многочисленных величайших вещей, среди которых бредет неизвестно куда маленький человек. А тут — тихая гитара, от которой грусть на душе.
послушать альбом на «Гугл.диске»
Что-то небесное в этой музыке. Конечно, она о покинутой, потерянной, оставшейся во тьме Беларуси, но еще она о той небесной стране, в которой мягко сияет свет.
Эта музыка о чем-то таком, что есть в каждом из нас, но что спрятано и скрыто за нашими словами, делами, амбициями. Но там, в последней глубине души, куда мы попадаем в вечерний час одиночества, — мы другие. Там столько печали. И столько тихой веры во что-то такое, что взрослые давно позабыли, но знает ребенок в маленькой кроватке в ночной тишине.
Алексей Поликовский, «Новая»
Андрей Санников
белорусский политик, в2010году—кандидат впрезиденты Беларуси,<br> в2011–2012годах взаключении, с2012-го вэмиграции
«Роднае»
Мемуары продюсера
Десять лет назад увидел свет альбом Александра Растопчина c таким названием. А начиналось все одиннадцать лет тому.
Я как-то задумался: чего-то не хватает мне в современной белорусской музыке. Есть прекрасные исполнители, есть и рок, и фолк, и эстрада, и попытки рэпа, а чего-то не хватает.
В свое время сенсацией стал проект MTV Unplugged, т.е. акустические концерты рок-звезд первой величины. Эрик Клэптон, Род Стюарт, Пол Маккартни, Нирвана — это было просто шикарно. Совершенно новое, фантастически свежее звучание знакомых хитов.
А еще мне нравилось симфоническое исполнение хорошей рок-музыки.
И вот на стыке этих двух смутных ощущений я стал думать, что же подобного можно сделать в Беларуси.
Я был и остаюсь преданным поклонником «Песняров». Знаю их еще со времен «Лявонов». Их многоголосие, щедрые аранжировки и мощные гитарные партии были для меня образцом музыкальной культуры.
В «Песнярах» работал и легендарный Растоп, Александр Растопчин, лид-гитарист, с которым я знаком. Я с большим интересом следил за его творчеством в Нью-Йорке, где он живет с 1993 года. Саша — очень сильный блюзмен, а на гитаре вытворяет что-то невероятное. Захотелось, чтобы появился венок знаковых для Беларуси мелодий в современной необычной аранжировке мирового уровня в исполнении Растопа. Прикинул примерный список мелодий и, волнуясь, поговорил с Сашей, вчерне объяснил свою идею.
Саша отнесся к ней немного скептически. Я хотел именно его блюзовой гитары с яркими гитарными рифами, он говорил, что это будет несколько упрощенно. В общем, мы договорились попробовать.
Саша начал работать в студии в Нью-Йорке, а мне предстояло разработать детальную концепцию будущего альбома, отобрать все мелодии. Я начал с опросов друзей и знакомых, какие песни они считают знаковыми для Беларуси. Не очень это помогло.
Остановился на другом подходе: пусть не все мотивы будут стопроцентно узнаваемы, но должна быть четкая концепция. С самого начала я решил, что все это должно быть помещено в европейский контекст, для чего в конце должна звучать «Ода к радости» Бетховена, гимн Европы, а завершать — «Магутны Божа», духовный гимн Беларуси.
Хотелось показать и красоту, и многообразие, и мужество, и духовность Беларуси. Значит, должны войти и марши, и вальсы, и госпелы.
Работали мы по интернету. Во времена настали! Работали через океан — и никаких неудобств. Растоп записывал в студии вариант и присылал для прослушивания и оценки. Какие я мог давать оценки маэстро?! Только превосходные. Однажды я робко попробовал дать ему совет. А не сделать ли «Магутны Божа», как Хендрикс сделал американский гимн в Вудстоке? Так, чтобы гитара и стонала и орала? Саша промолчал, а потом прислал такую версию, что мурашки по коже и дыхание перехватывает.
послушать альбом на «Гугл.диске»
В какой-то момент работа в Нью-Йорке застопорилась. Может, поднадоело, но Саша вдруг сказал, что, на его взгляд, семи композиций для альбома достаточно, и он не видит смысла записывать еще. Я запаниковал, так как считал, что нужны были еще минимум три. Я долго искал какое-нибудь изящное и легкое произведение, которого, на мой взгляд, не хватало для законченности альбома. Нашел у Наполеона Орды вальс L’Aurore. В конце концов, удалось Сашу уговорить, и он очень быстро записал недостающие мелодии, среди которых была «Аврора».
Над обложкой тоже долго голову ломал. В конце концов, отказался от исторических, фольклорных решений и выбрал простое и для меня дорогое. Сейчас могу признаться: на обложке — моя ладонь, в которой лежит ручка полугодовалого сына Даньки. Снято в Европе в первый в жизни его выезд за границу. Снято на цифровую мыльницу, просто так, как проба.
В августе 2008 года альбом увидел свет. Выпущено было, по-моему, около 2000 копий, все разошлось очень быстро. Положенные мне копии я отдал для бесплатного распространения. До сих пор жалею, что не взял себе больше. Сейчас остался последний диск. Предпоследний был подарен Дэвиду Гилмору из «Пинк Флойд».
На альбоме сам Растоп играет на гитарах — электро-, аккустической и денадцатиструнной, на банджо, мандолине, укелеле, гавайской гитаре, бас-гитаре, электроклавишных, перкуссии. Кроме него в записи приняли участие два прекрасных американских музыканта: Ирвин Гроссман (труба, флюгельгорн) и Сьюзан Гроссман (валторна).
Изумительные аранжировки, в которых каждый раз открываешь что-то новое, свое. Все композиции связаны изящными «интро» и «аутро», что придает «Роднаму» цельность.
Я вполне доволен своим первым продюсерским опытом и лелею тайные планы продолжить проект «Роднае».
Этот альбом никогда не выкладывался в интернет. Это не позиция, это лень, наверное.
Пусть читатели «Новой газеты» услышат эту музыку.
Жыве Беларусь!
