Первое заседание по делу «Седьмой студии» двинулось по неожиданному сценарию. После долгой монотонной речи прокурора Лаврова, в которой он перечислял транзакции «7 студии», после того, как подсудимые отказались признавать иск, потому что организовывали не преступную группа, а всего лишь театральную труппу… Подсудимые Апфельбаум, Малобродский и Серебренников заявили, что желают дать показания до исследования материалов – чем заметно удивили судью (традиционно допрос обвиняемых проводится лишь после того, как выступят свидетели обвинения и защиты).
Второй день — еще больше сюрпризов. Продолжился опрос Кирилла Серебреникова.
Обнадеживающая вчерашняя надпись на его майке «Жги» трансформировалась в пессимистическое пушкинское из пушкинского «Фауста»: «Все утопить».
Он оглашает большой список актеров, постоянно работавших на Платформе, работников технических служб, администрации. Их постоянное присутствие и зарплата, пусть небольшая, была необходима, чтобы удержать их в компании. Было проведено более 100 мероприятий, и они уникальны. Много молодых ребят пришли в профессию через Платформу, которая изначально формулировалась как школа нового театра. Только постоянных сотрудников было более 60 человек.
Привлекалось много участников из России и других стран: от режиссеров, знаменитых актеров до конголезских танцоров до видеодизайнеров. Некоторые проекты удостаивались «Золотой маски». Серебренников рисует объемную картину — зрелищный мир спектаклей, созданный усилиями Платформы. Все мероприятия Платформы (даже те, что следствием были названы несуществующими) были зафиксированы на камеру. Он рассказывает о кураторах направлений, линейных продюсерах.
На вопросы кто определял размеры выплат гонораров, кто заключал договора Серебренников отвечает, что этим занимались директор, продюсеры, бухгалтер.
А дальше адвокат Харитонов представляет зарплатные ведомости и штатное расписание суду, подписанные Масляевой, в которых число постоянных сотрудников варьируется от 5 до 9 человек. Серебренников изумлен, на самом деле, людей было разы больше. Как возникли документы с недостоверными данными? Сама Масляева по ведомости получала 35 тысяч, на самом деле, выписывала себе около 150-ти. Серебренников говорит, что и он получал не 35 тысяч, как зафиксировано в ведомости, а 100 тысяч рублей. И расписывался за 100 тысяч.
В некоторых ведомостях возникли фамилии, о которых художественный руководитель «Платформы» впервые слышит.
Судя по всему, криминальная подоплека дела, и «конкретные факты» связаны с именем Масляевой, которая сотрудничает со следствием.
Передо мной сидят представители «потерпевшей стороны»: Минкульта Александр Лебедев и Никита Слепченков. Они в одинаковых синих пиджаках – в цвет стороне обвинения: словно в униформе. Вчера был только двадцатипятилетний Слепченков. Его сразу опознал присутствующий на суде режиссер Андрей Звягинцев. Он бывший актер, начинал в «Ералашах», дорос до эпизода в «Елене», играл гопника, участника драки на пустыре. Сейчас переквалифицировался в чиновника. С новой ролью справляется с трудом. Путается, называя обвиняемых потерпевшими. Устами младенца… Видимо поэтому его «усилили» опытным юристом Лебедевым, который во время заседания читает отпечатанные на принтере материалы следствия и брошюру с Уголовным кодексом, подчеркивая особо ценные параграфы.
Неожиданно встает Софья Апфельбаум и заявляет отвод представителю Министерства культуры Александру Лебедеву в связи с тем, что тот участвовал в ходе предварительного расследования при допросах свидетелей обвинения, дававших показания против Апфельбаум. А именно, сотрудниках Минкульта: Серовой, Махмутовой, Малахова и Ашировой. Значит, он не может быть адвокатом потерпевшего, возможен сговор с Министерством культуры.
Судья несколько растеряна. Она объявляет перерыв и удаляется вместе с указанными томами дела, проверять, действительно ли Алексеев участвовал в допросах свидетелей.
Судьи нет почти два часа. Некоторые из присутствующих уже волнуются, все ли с ней в порядке.
Она возвращается почти бегом. И перечисляет всех свидетелей обвинения со стороны Минкульта. Их гораздо больше, чем было в списке адвокатов. Алексеев затрудняется ответить ей, с кем именно из названных он «сотрудничал», чьи-интересы представлял. «Может быть, вы еще кого-нибудь вспомните», — говорит судья. И дает время на раздумья. До завтра.
А в кулуарах жарко обсуждают вчерашнее выступление в программе «Время» Кирилла Клейменова, который назвал процесс «так называемым делом 7-ой студии». Он назвал Кирилла Серебренникова «глубоко порядочным человеком и очень одаренным режиссером». И даже позволил себе непозволительное на госканале, усомниться: «Как это совместимо с его статусом подсудимого?»
Строят разные версии происходящего: от «мужественного поступка Эрнста» до самочинного выкрика регулярного посетителя «Гоголь-центра» руководителя новостной службы канала Клейменова. Сам Кирилл Серебренников, с которым разговариваем в перерыве о его новых проектах, горько улыбается: «Это знаешь, как в 1939-ом. Вылавливали в газете «Правда» безобидную фразу, слово. И зачитывали вслух, вкладывая в него обнадеживающие смыслы.
Выслушает ли судья Ирина Аккуратова доводы адвокатов, не обнаруживших в томах расследования вины своих подзащитных? Разберется ли в путаной истории «пострадавшего Минкульта»? Согласится ли с намерением защитников пригласить в суд всех участников проекта «Платформа» с тем, чтобы они рассказали, «сколько денег фактически получали»? Но тогда процесс может превратиться в нескончаемый марафон. Или придется признать, что факты хищения или мошенничества связаны именно с именем Масляевой, обласканную следствие. Время покажет.
